Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ) - Macrieve Catherine
Она подмигивает мне и подходит к Малатесте, зазывно покачивая бёдрами. Я обвиваю талию Джейка руками, утыкаясь лбом в его плечо и задыхаясь от беззвучного смеха. Наша пиратка определённо входит в список того, за что я могла бы искренне поблагодарить Ла-Уэрту со всеми её аномалиями.
– Думаю, ты захочешь сотрудничать с mes amis enfants, Мал, – щебечет Ивонн.
Малатеста скрещивает на груди руки и смотрит на неё снизу вверх, приподняв бровь.
– Да? И что же заставляет тебя так считать?
Ивонн приподнимается на носочки и притягивает к себе голову Малатесты, бормоча ему что-то на ухо. Хотя её голос недостаточно тихий, чтобы мы не могли её слышать, она говорит по-французски, так что я почти ничего не понимаю. Однако отдельные слова вместе с наливающимся краской лицом пирата дают общее представление о том, что Ивонн обещает Малатесте… И, помогите мне боги, лучше бы я совсем ничего не понимала.
– Ты не решишься! – восклицает Малатеста, отшатываясь от неё. – Ты… Ненавидишь меня!
– О, возможно… Просто возможно, – мурлычет Ивонн, – что ты мог бы убедить меня в обратном.
Они обмениваются несколькими репликами на французском, и, когда я оглядываюсь на друзей, по заалевшим ушам Раджа понимаю, что у него всё в порядке с иностранными языками.
Через пару минут Малатеста отрывает взгляд от Ивонн и смотрит на нас.
– Хорошо, – бросает он. – Мы отправимся туда, куда вам нужно. Но вы будете исполнять мои приказы по пути! Это пиратский корабль, а не песочница! – с этими словами он хватает стакан со стоящей на палубе бочки и одним глотком опустошает его. – Внизу есть кровати. Помоги мне господь. Ведьма, остаёшься за старшую.
Малатеста тащит Ивонн за руку в капитанскую каюту, а Радж первым спускается вниз, где, по словам пирата, расположены кровати.
– Ром! Ну наконец-то! – раздаётся его восторженный возглас. Джейк заметно оживляется, спускаясь следом. Вэйрин и Диего тоже исчезают в темноте трюма. Помедлив, я оглядываюсь на девчонок и иду вниз.
Парни скооперировались достаточно быстро: кажется, Радж вознамерился познакомить вождя ваанти с пиратской выпивкой и азартными играми, поскольку, помимо алкоголя, ребята нашли ещё и колоду карт, и, разумеется, ни Диего, ни Джейк не собираются ему в этом мешать. Я молча беру полную рома бутылку и возвращаюсь к лестнице.
– Принцесса? Вы не собираетесь к нам присоединиться?
Я оборачиваюсь к нему. В бледно-жёлтом свете фонарей его глаза блестят, и мне очень хочется устроиться у него на коленях, наблюдая за тем, как он блефует в покер, но я качаю головой.
– Куинн оставили управлять кораблём, – отвечаю я. – Думаю, мы побудем с ней.
– Пьяный девичник? – усмехается Диего, кивая на бутылку в моих руках. Я молча пожимаю плечами и поднимаюсь по лестнице.
– О, Мари, – смеётся Куинн, – я боюсь, на «Дораде» наблюдается недостаток бокалов.
– Ничего страшного, – бросаю я, подходя к ней. Эстелла улыбается, а Мишель смотрит на бутылку в моих руках с ужасом.
– Мы ведь не собираемся напиваться, – неуверенно говорит она.
– Это как пойдёт, – фыркает Эстелла, отбирая у меня ром и откупоривая бутылку. Мы усаживаемся на скамьи возле руля, потому что Куинн, кажется, действительно собирается управлять чёртовым пиратским кораблём.
Эстелла делает глоток, морщится и передаёт бутылку мне. Я прикладываюсь к горлышку; жидкость обжигает внутренности. Мишель, сделав глоток, бледнеет.
– Как вы это пьёте? – сдавленно спрашивает она.
– Ртом, – лениво откидываясь на перила, отвечаю я.
У Куинн никаких проблем с выпивкой не наблюдается. Более того, даже после того, как бутылка завершает четвёртый круг и пустеет наполовину, она ухитряется ровно стоять на ногах и крутить штурвал.
– Где ты так научилась? – интересуется Эстелла.
– О, – отмахивается Куинн. – У отца яхта была. Конечно, это не совсем одно и тоже, но больше, чем за месяц, я привыкла. Управлять «Дорадой» довольно легко.
– Месяц, – повторяю я. – Больше, чем месяц. Господи, как же я заебалась.
– Как это месяц? – заплетающимся языком спрашивает Мишель и пьяно икает, забирая у меня бутылку. Кажется, вопрос «как вы это пьёте» более неактуален.
– А вот так! – восклицаю я. – Ла-Уэрта совсем сошла с ума… Мишель, для вас с Вэйрином, Раджем и Диего прошло шестнадцать дней. Для Эстеллы и Джейка…
– Неделя, – мрачнеет Эстелла.
– Ну а для меня не прошло и двух суток, – заканчиваю я свою мысль.
– Во имя всего святого, – снова икает Мишель, – а для остальных? Что насчёт Шона и Крэйга, вдруг для них прошло больше времени с того момента, как вы разделились?
Она смотрит на меня с ужасом, и её глаза наполняются слезами.
– Эй, Миш, всё будет хорошо, – неуверенно говорю я, одной рукой обнимая подругу, другой – бутылку рома. – Шон и Крэйг – самые крепкие парни, кого я знаю. Уверена, они в порядке.
– Я скучаю по Заре, – вздыхает Куинн. – Когда мы в последний раз пили все вместе, она была рядом. Мне не хватает её своеобразного юмора. Никогда бы не подумала…
– А я думаю, как там Грейс, – бормочет Эстелла. – Я бы послушала, как она пытается объяснить эту херню с временем с научной точки зрения. – Она невесело усмехается. – Помните, тогда, перед новогодней ночью… Мы были все вместе. Я даже не могла представить, что найду здесь друзей, – Эстелла подвигается ближе ко мне и к Мишель и обнимает нас за плечи. – И тем более, что обрету семью.
Куинн всхлипывает, бросая штурвал и садясь на пол около наших ног. Она кладёт голову на колени Мишель и задумчиво произносит:
– До острова я едва ли общалась с кем-то из вас. Мы пересекались, но… Так странно, правда? Для того, чтобы мы подружились, понадобилось пройти через такие страшные вещи.
– О, ну не знаю, – усмехается Миш. – Ты мне всегда нравилась, Куинн. А ты, Эстелла, пугала. Мари, – она переводит взгляд на меня и хмурится. – Вообще с трудом припоминаю, чтобы мы часто виделись в университете.
Я пожимаю плечами.
– Естественно, – улыбается Куинн. – Мари всё время тусовалась с Диего, так ведь? Даже здесь, на острове, у меня сначала сложилось ощущение, что вам двоим никто больше не нужен.
– Точно, – протягивает Мишель. – А вообще, должна сказать, в первое время я жутко ревновала Шона к Мари.
Я заливаюсь смехом.
– Просто скажи, к кому ты его не ревновала, – сквозь хохот произношу я, и Эстелла с Куинн тоже принимаются хихикать.
Мишель грустно улыбается.
– Я волнуюсь за него, – она забирает у меня бутылку и делает глоток. – За всех, – исправляется она и вздыхает. – Ладно, вы должны понимать, что он… значит для меня очень многое.
Я закатываю глаза.
– Миш, ей-богу. Если ты не сделаешь первый шаг, когда мы его найдём… Я тебя грохну.
– Смотрите, как она заговорила, – бормочет Эстелла. – Да Зара с Крэйгом собирали ставки на предмет того, когда вы с Джейком перестанете играть в гляделки.
Я снова смеюсь, но в этот раз смех выходит немного нервозным.
– Неужели всё было так очевидно? – спрашиваю я.
Куинн едва не давится ромом.
– Ты шутишь? – хихикает она. – О, погоди, дай вспомню. «Ты составишь мне компанию, Мари? А то я хочу побыть с тобой наедине и прижать тебя к ближайшему дереву, но не могу сделать этого на глазах твоего лучшего друга».
– Эй! Он никогда такого не говорил! – возмущаюсь я.
– Ага, – ухмыляется Куинн. – Разве? По-моему, когда мы в джунглях искали убежище, он сказал именно это. Или хотел сказать?
– Ты ужасна, – жалуюсь я, снова делая глоток. – Никуда он меня не прижимал!
– Мне слышится сожаление в твоём голосе, – поддевает меня Мишель. Я закатываю глаза. – Ладно, а когда мы шли в обсерваторию? Если бы ты не пошла, уверена, он остался бы в отеле. И да, чтобы ты знала, – она подмигивает, – почти всю дорогу он не сводил взгляда с твоей задницы.
– Господи, Мишель, и ты тоже ужасна! – я закрываю пылающие щёки руками, а девочки дружно смеются. – Давайте сменим тему, пожалуйста!
