Мария Колесникова - Воспоминание об Алмазных горах
Как я уже знала, в Корее повсюду встречаются такие вот обширные могилы, их стены расписаны красочными фресками. В этой гробнице роспись на потолке изображала жизнь в буддийском раю, а на стенах — земную жизнь Мичхон-вана: богатая домашняя обстановка, парадный выезд с многочисленной свитой, оркестр, пиры, сцены охоты, воинские подвиги. Да, как в гробницах Древнего Египта.
Наша спутница Ли Ин Суль уже бывала в здешних местах, знала много историй, связанных с захоронениями. Неподалеку от Пхеньяна сохранились остатки крепости и поле погребений из тысячи четырехсот курганов. На севере высится «Могила полководца» в виде многоступенчатой пирамиды; есть монументальные когурёские гробницы в провинциях Чангон, Янхори, в уезде Канса.
Вот эти старинные гробницы, выложенные из огромных, пятиметровой длины, гранитных плит, расписанные яркими фресками, с убранством из драгоценных камней и чистого золота, с малахитовыми саркофагами, и послужили поводом для инцидента. Овеянные легендами, веками стояли седые курганы, и никто не отваживался нарушать их покой. Курганы охраняли духи четырех сторон света: синий дракон, белый тигр, пурпурный феникс и черепаха, обвитая змеей.
Американские парни, по-видимому, во все времена несли в себе тот дух корсарства, о котором говорил мне в Токио капитан Маккелрой. Летом 1866 года к корейским берегам пришвартовалось американское судно «Генерал Шерман». Капитан судна заявил, что намеревается «силой принудить корейцев торговать». Кроме того, американцы собирались разрыть гробницы древних когурёских правителей и захватить саркофаги, сделанные якобы из чистого золота. Там, в глубине склепов, лежат ажурные золотые короны, унизанные когтеобразными зелеными нефритовыми подвесками, увенчанные резными крыльями — символом полета в загробном царстве.
Американцы заманили на корабль начальника уезда Пхеньян и арестовали его и его свиту, обстреляли из пушек мирные поселения. Никакие протесты не помогли. «Генерал Шерман» двинулся к устью Тэдонгана, угрожая Пхеньяну. Тогда губернатор Пак Кю Су объявил американцам войну. По его приказанию собранные на Тэдонгане несколько сот корейских лодок были подожжены и пущены вниз по реке. Окруженный со всех сторон пылающими лодками, американский корабль загорелся и пошел ко дну. Его команда утонула.
Так состоялось первое знакомство корейцев с американцами.
Но слухи о богатствах когурёских гробниц не давали покоя американцам. В разработке плана ограбления гробниц принял участие американский консул в Шанхае Д. Стюард. Через год были снаряжены два судна: «Грета» и «Чайна».
В мае 1868 года американские корабли вошли в залив Чхунчхон. Десант, вооруженный до зубов, двинулся на поиски гробницы Намёнгуна, о богатстве которой ходили легенды. Найдя гробницу, американцы принялись взламывать кирками стены. Местные жители, вооруженные камнями и палками, отогнали грабителей. В отместку американцы в 1871 году, высадив десант в шестьсот пятьдесят человек, пытались приступом взять крепость Чоджиджин. Американский посланник Ф. Лойд, лично возглавлявший организацию нападения на Корею, доносил государственному департаменту: «Корейцы сражались с исключительным, ни с чем не сравнимым мужеством. Почти все солдаты в фортах были убиты на посту». Американская эскадра вынуждена была покинуть Корею.
Гробница — подземный дворец Мичхон-вана — произвела на нас сильное впечатление. Все здесь говорило о стремлении человека не исчезнуть бесследно, как-то напомнить о себе, о своих деяниях.
Пак повел машину на восток, к Алмазным горам, к побережью Японского моря.
Корея не была похожа ни на Маньчжурию, ни на Японию. Даже в мелочах отражалось национальное своеобразие. Пагоды имели особую форму — невысокие, восьмигранные, они напоминали положенные друг на друга нефритовые плиты, к углам которых подвешены колокольчики. Или же ступенчатые пагоды с сидящими у подножия львами. Пагоды с колоннами и лестницами.
Иногда наша машина приближалась почти вплотную к таинственной черте, разделяющей две Кореи. На этой стороне рисовые поля подступали к ней вплотную, на той — громоздились укрепления, доты, шагали столбы с колючей проволокой.
Зачем такая нелепость? Страна, не воевавшая против Америки, сама испытавшая невероятный колониальный гнет, рассечена американским мечом надвое… Наша армия, положившая за Корею пять тысяч бойцов, ушла отсюда. Ушла, оставив о себе светлую память в душах корейских тружеников. И кладбище в восточной части Пхеньяна. Таких кладбищ много в Северной Корее. Оказывается, та же Ли Ин Суль знает о подвиге санитарки батальона морской пехоты Марии Цукановой. Тяжело раненную, Машу Цуканову схватили японцы, выкололи ей глаза, тело изрезали ножами. Мария в тот роковой день вынесла с поля боя более полусотни тяжело раненных десантников. Она отдала жизнь за свободу корейского народа. Но знала ли она этот народ? Знала ли эту страну? Что ей было до корейского порта Сейсин, который и на карте не сразу отыщешь?..
Младший лейтенант Янко и сержант Бабкин направили свой самолет, объятый пламенем, на электростанцию порта Расин, где окопались японцы. Взорвался самолет, взорвалась электростанция. А ведь могли бы выброситься на парашютах, могли бы… Но не выбросились.
Мы проносились по зеленым коридорам, образованным громадными ивами. Уродливые, кривые сосны, напоминающие удавов, свисали с твердо застывших скал. Полыхающее лазурью высокое небо, пепельно-серые ритуальные светильники, храмы, высеченные в горах, низвергающиеся вниз потоки, гигантские кручи и водопады в радужных сполохах — все это производило неизгладимое впечатление. Иногда казалось, будто летим над миром, так высоко забиралась наша машина. Над головами были только высветленные снегом вершины гор. В ущельях клубился туман. Далеко внизу смутно угадывались деревенские хижины — чиби. У этих гор были необузданный размах и мощная гармония.
Дорога петляла, прорываясь сквозь дубовый кустарник и заросли клена. Синие горы внезапно возникали из-за серых. Над клубящимися туманом безднами по шатким, висячим мостикам шли крестьянки с корзинами на головах. На террасах участков цвели персики и яблони, матово поблескивали заливные рисовые поля. Попадались бесконечные ивовые чащи, густые заросли фиолетовой сирени. И сколько света было вокруг! Он струился с каждой вершины, пластами лежал на неровных склонах гор. Пак громко называл населенные пункты: Сохын, Кымчхон, Тхосан, Пхенин, Кымчан, село Ончжонри…
Я всматривалась в нежное круглое личико Ли Ин Суль, такое спокойное, безмятежное, и пыталась разгадать ее. Кто она? Почему надела армейскую форму? Замужем ли? Можно было бы задать прямые вопросы, но этого не хотелось. Не все сразу. Пройдет какое-то время, и Ли Ин Суль сама раскроется. В ней угадывалась врожденная интеллигентность. Она жила здесь при японцах и конечно же о многом могла рассказать.
