Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко
Вода завораживает его с детства. Он узнал о воде всё, что возможно было узнать из книг домашней и городской библиотеки, а также из наблюдений за садовым прудом с красно-жёлтыми рыбками, за водой в колодцах, фонтанах и парковых поливалках. Он хочет знать больше, хочет научиться различать водные жилы и их взаимодействие с другими жидкостями и веществами под землёй, хочет узнать всё возможное о том, как разные виды воды влияют на животных, растения, эльфов и людей, населяющих Эльфиладон. У него уже сейчас есть несколько гипотез о поведении воды в разных средах и, возможно, они станут отправной точкой для ряда научных изысканий. Ему интересно изучать работу магов воды, и он уже придумал несколько тестов, которые позволят выявить изменение водной структуры и описания, которых ему до сих пор не встречалось. Может быть, он сумеет проводить небольшие изыскания, не покидая родного домена, и сделает фамилию Найло ещё более известной в Сейдинеле, и родители будут им гордиться. А даже если все его соображения не стоят выеденного яйца — он как минимум получит от Университета новые знания, которых так неистово жаждет с самого детства, удовлетворит хотя бы крошечную часть своего любопытства в отношении устройства мира. Любая возможность получить больше знаний о гидрологии сделает его очень, очень счастливым, а счастливые эльфы работают с большей энергичностью и отдачей, чем несчастные!
Адресованную родителям просительно-предлагательную речь Йеруш готовил несколько месяцев и в день рождения был уверен, что его слова прозвучат взросло, разумно и достойно — только бы хватило сил произнести их все, произнести чётко и внятно, не проглатывая куски фраз от волнения, не сбиваясь, и не услышать «Йер, ну что ты опять тараторишь, я ничего не понял, закрой рот и скажи нормально!».
Он анализировал подготовленную речь вдоль и поперёк, бесконечно усиливал места, которые казались ему слабыми, сокращал витиеватости и добавлял разумную аргументацию, балансировал в формулировках между уверенностью почти взрослого уже эльфа и сыновним почтением. Он репетировал свою речь ночами, нарезая круги и петли по комнате, заставлял себя говорить медленнее и чётче, держать плечи развёрнутыми, голову поднятой, руки спокойными.
В конце концов, не сумев придраться ни к чему в заготовленной речи и насколько возможно отточив её исполнение, Йеруш решил, что у родителей будут все причины оказаться довольными своим сыном. Они оценят его основательность и рассудительность, его способность работать самостоятельно и добывать исчерпывающую информацию о важных вещах, принимать решения и быть готовым нести ответственность за них, формулировать взаимовыгодные предложения, учитывая не только собственные желания и интересы — способность, столь важную для эльфа, который скоро начнёт работать в семейном банке.
Родители выслушали Йеруша с каменными лицами, которые к концу его речи покрылись красными пятнами. Когда Йеруш умолк, мать окатила его взглядом, полным ледяного недоумения, и сказала, что не ожидала от своего сына подобной безответственности и столь легкомысленного отношения к своему долгу.
Отец не счёл нужным ответить хоть словом на предложение Йеруша и в тот же день велел слугам уничтожить садовый пруд с красно-жёлтыми рыбками.
…Йеруш шёл и шёл за Ньютем, погружённый в свои мысли, в свои воспоминания, и не желал сейчас строить планы на будущее, хотя планы как раз очень просили, чтобы Йеруш их построил, ну хоть немножечко. Однако он-то знал: будущее только и делает, что заставляет тебя выбрасывать свои планы в помойку. Сначала нужно добраться до кровавого водопада, увидеть его своими глазами, увидеть источник, убедиться, что он не придумка, не сон, не галлюцинация — а потом уже решать, что и в какой очерёдности делать дальше.
Единственное, в чём Найло твёрдо был уверен: после того как он найдёт источник — первым же делом отыщет Илидора и натыкает его носом в живую воду, приговаривая «Это её не существует? Её не существует? А может, тебя?». Всё-таки нужно было взять дракона с собой, ну какого ёрпыля Йеруш ушёл без него?
Отчего-то Ньють предпочитал пережидать самое солнечное время в укрытии, хотя дни стояли не особенно жаркие. В путь отправлялись затемно, а заканчивали дневные переходы едва ли не в полночь. Йеруш, впрочем, не возражал против взятого темпа. С чего бы ему возражать? Они движутся к цели, и он готов вообще бросить спать, если потребуется, и плевать он хотел на растёртые ноги, спотыкучие в сумерках тропы, на все неудобства скопом и на каждое из них в отдельности. Всё, что интересует Йеруша Найло — это верно взятое направление к цели, а также вода и еда на пути, поскольку без них добраться до цели будет проблематично.
Ньють заботился обо всём этом, не тратя слов и не интересуясь, насколько там Йеруш доволен и чего бы ему хотелось. Просто планировал маршрут так, чтобы на их пути непременно несколько раз в день встречались родники и ручейки, хотя сложно было поверить, что в столь засушливой местности возможно с такой регулярностью отыскивать воду.
Но Ньють то ли превосходно знал местность, то ли обладал поистине животным чутьём. Так же исправно, как вода, несколько раз в день им попадалось по дороге что-нибудь съедобное. Это могла быть прыгучая грибница или ягодник, или птичьи яйца в гнёздах, или тяжёлое от плодов крахмальное дерево.
Глубоко ушедший в свои мысли Йеруш не замечал, что всё это, и воду и пищу, он употребляет в одиночестве.
Его проводник Ньють никогда ничего не ест и не пьёт.
***
— Вот оно, значит, как.
Конхард с грохотом забрасывает в телегу увесистый ящик размером с пол-Конхарда.
— Сам пошёл, значит.
Гном вперевалку идёт за следующим ящиком. Юная волокуша Нить следит за ним одними глазами, не поворачивая головы. Нить стоит, крепко-крепко стискивая пальцы одной руки пальцами другой и плотно-плотно сложив крылья на спине. Гном Конхард, могучий, грубый и громогласный, пугает её. Нити кажется, будто Конхард считает её виноватой в том, что Илидор ушёл один и втайне ото всех. Гном Конхард мощно впечатывает каждый свой шаг в землю Старого Леса, и при этом не делает ни одного лишнего шага. Ни одного движения сверх необходимого, оттого каждое движение Конхарда выглядит очень, очень значимым. Так и хочется почтительно замирать и обдумывать всё, что видишь, находя в каждом шевелении бровей гнома, в каждом выпячивании нижней губы некий потаённый смысл.
