Марк Твен - Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт)
Мне очень хотелось, чтобы тетушка Салли пришла поскорее и что-нибудь со мною сделала, например, отдубасила бы меня хорошенько и, отведя таким об разом душу, позволила бы уйти в спальню, чтобы убежать оттуда к Тому и объяснить, что мы чересчур уже перестарались и взбудоражили теперь целое гнездо самых опасных шершней. Нам следовало, не медля ни минуты, удирать с Джимом, прежде чем эти молодцы выйдут из терпения и отправятся сами разыскивать разбойничью шайку.
Наконец тетушка пришла и начала меня допрашивать. Я был не в состоянии давать ей надлежащие ответы, так как сам находился в весьма тревожном настроении. Вооруженным соседям Фельпсов положи тельно не сиделось на месте. Некоторые из них хотели сейчас же идти к хижине Джима и устроить там засаду для разбойничьей шайки, утверждая, что до полуночи осталось всего лишь несколько минут; другие же удерживали их, указывая, что чрезмерной поспешностью можно испортить дело и что лучше всего обождать сигнала, которым должно служить блеяние овцы. Одновременно с этим тетушка приставала ко мне с расспросами, а у меня от страха по всему телу про бегала дрожь, и ноги подо мной словно подкашивались. В комнате становилось все жарче, так что под конец масло начало таять, и я чувствовал, как оно потекло у меня за ушами и по затылку. Один из фермеров, потрясая своим ружьем, воскликнул:
— По-моему, надо сейчас же идти в хижину и устроить там засаду. Тогда разбойники от нас не уйдут!
Услышав это предложение, я чуть не хлопнулся на пол и у меня на лоб выполз из-под шляпы изрядный кусок масла. Тетушка Салли, увидев его, побледнела, как полотно, и вскричала:
— Праведный Боже, что такое сделалось с ребенком? У него, наверное, воспаление мозга! Как Бог свят, мозги вытекают у него из головы!..
Все присутствующие устремились ко мне, чтобы поглядеть на такой необычайный факт, а тетушка по спешно сорвала с меня шляпу. Увидев в ней лепешку и порядочный еще комок масла, она крепко стиснула меня в своих объятиях и сказала:
— Какую ты, однако, сыграл со мной шутку! Я все-таки очень рада и благодарю Бога, что не случилось чего-нибудь хуже! Нам ведь теперь не везет, а несчастье никогда не приходит одно. Когда я увидала у тебя на лбу масло, я думала, что мы тебя лишимся, потому что оно по цвету и по всему остальному как две капли походило на твои собственные мозги… Ах, дорогой мой голубчик! Отчего ты не сказал сразу, что ходил в погреб за лепешкой с маслом? Я бы тогда ни чуточки не беспокоилась. Теперь марш сейчас же в постель, и не показывайся мне на глаза до утра.
В одно мгновение я был уже наверху, а в следующее мгновение спустился по громоотводу и пробирался бегом на цыпочках к чулану. Там я от волнения лишь с трудом в состоянии был объясниться, но под конец-таки сообщил Тому, что нам теперь надо бежать, не теряя ни минуты, так как весь дом полон людьми с ружьями.
При этом известии глаза его засверкали от радости.
— Быть не может? Вот так штука! — воскликнул он. — По крайней мере, мы теперь позабавимся! Ах, Гек, если бы можно было начать дело сначала, я бы заставил собраться здесь вооруженную охрану человек в двести. Жаль, что нельзя отложить немного…
— Пожалуйста, не мешкай, — торопил я его. — Где Джим?
— Возле самого твоего локтя. Стоит только протянуть руку, и ты до него дотронешься. Он уже одет в женское платье, и все наши приготовления закончены. Мы сейчас выскользнем отсюда и заблеем по-овечьи.
Как раз в это мгновение мы услышали приближавшиеся к дверям шаги целой толпы людей. Кто-то начал возиться с замком и сказал:
— Я ведь говорил, что мы придем раньше чем следует. Их еще нет. Дверь заперта на ключ. Знаете ли что, я запру нескольких из вас в хижине на замок. Вы будете поджидать разбойников здесь в темноте и, когда они отворят двери, встретите их ружейными выстрелами. Остальные спрячутся по соседству, раз бившись на пары, и будут прислушиваться, не идут ли разбойники.
Несколько человек вошли в хижину, но в темноте не могли нас разглядеть, хотя чуть не наступили на нас, пока мы ползком забирались под кровать. Мы благополучно исполнили этот маневр, быстро и бес шумно вылезли сквозь подземный ход, причем, по распоряжению Тома, Джим полз впереди, я следовал за ним, а Том прикрывал наше отступление. Очутившись в чулане, мы явственно слышали невдалеке чьи-то шаги, а потому на цыпочках подкрались к дверям и, по приказанию Тома, остановились как вкопанные. Он сам принялся смотреть сквозь щель, но из-за густого мрака ничего не мог различить. Обернувшись к нам, он шепотом объявил, что будет прислушиваться, пока шаги не смолкнут в отдалении, а затем прикажет выходить в заранее условленном порядке, так, чтобы Джим шел впереди, а он сам будет последним. Приложив ухо к щели в дверях, Том долго прислушивался к шагам, раздававшимся по соседству в разных направлениях. Наконец они смолкли. Тогда он подал нам несколькими толчками условный сигнал выходить. Мы выскользнули из дверей и чуть не полз ком, сдерживая дыхание, бесшумно пробрались к за бору гуськом, друг за другом, словно индейцы, идущие по военной тропе. Добравшись до забора, мы с Джимом благополучно перелезли через него, но брюки Тома зацепились за какой-то сучок на верхней перекладине. Услышав приближавшиеся шаги, он вынужден был соскочить, не приняв должных мер предосторожности, чтобы отцепиться. При этом сучок треснул и обломился. Только что успел Том примкнуть к нам и пуститься по нашему следу, как раздалось восклицание:
— Кто там? Отвечайте, а то я выстрелю!
Мы, разумеется, ничего не ответили и вместо того пустились удирать так быстро, что только пятки у нас замелькали. Мы услышали, как следом за нами устремилась целая толпа. «Бац, бац, бац!» — раздалось несколько выстрелов, и целый рой пуль со своеобразным свистом и жужжаньем пролетел мимо нас. Позади себя мы услышали крик:
— Вот где они! Они направляются к реке! Выпустите скорее собак!
Погоня быстро приближалась. Мы как нельзя лучше ее слышали, так как преследователи были в сапогах и громко кричали, мы же были без сапог и молча улепетывали по тропинке, ведущей к фабрике для расчесывания хлопка. Когда погоня почти уже нас настигала, мы проворно свернули в кусты, пропустили ее мимо себя, а затем побежали за нею следом. Все собаки были перед тем заперты для того, чтобы они своим лаем не распугали разбойников. С тех пор, однако, их кто-то выпустил, и они бежали прямо на нас, заливаясь самым бешеным лаем. Во всяком случае, это были знакомые собаки, а потому мы остановились их обождать. Убедившись, что кроме своих никого нет и что мы не намерены поощрять чем-либо их охотничьи инстинкты, собаки остановились лишь на минутку, чтобы с нами поздороваться, и устремились прямо вперед, где слышался шум и гам. Тогда мы опять пустились бегом вслед за ними, вдоль берега, вверх по реке и, добежав чуть не до фабрики, свернули оттуда напрямик сквозь кусты к месту, где спрятан был мой челн. Спрыгнув в него, мы принялись грести изо всех сил, направляясь на середину реки, причем старались как можно меньше шуметь. Отплыв на из рядное расстояние от берега, мы продолжали уже не спеша грести к острову, где находился мой плот. Мы слышали, как наши преследователи на берегу перекликались и перебранивались друг с другом, но мало-помалу, по мере того как мы удалялись, возгласы эти доносились до нас слабее и наконец совершенно за мерли. Когда мы все взобрались на плот, я сказал:
