Валерий Мигицко - Военные приключения. Выпуск 6
Генеральный штурм Полтавы начался в два часа дня, когда солнце стояло в зените и не слепило глаза идущим на приступ. По сигналу враз ожили осадные траншеи. Пригнувшись, под частый барабанный бой, шведы густо бежали к крепостному валу с лестницами в руках. Офицеры подбадривали своих солдат, строго следя за порядком в ротных колоннах.
Обороняющиеся не открывали огня до тех пор, пока волна атакующих не оказалась прямо под крепостными стенами — пороха и свинца оставалось совсем мало, И только тогда последовали разящие залпы из мушкетов и пушек. Так приказал гарнизонным офицерам и казачьим старшинам полковник Алексей Келин.
С самого начала приступа шведы стали нести большие потери от меткого огня полтавских «сидельцев»: целей для пуль, картечи и ядер виделось предостаточно. Однако, повинуясь приказу короля, неприятельские пехотинцы продолжали штурмовать земляные валы. Они шли на штурм волна за волной, которые, ощетинившись штыками, накатывались на крепостные бастионы и городские укрепленные ворота.
Город и его предместья охватил шум жаркого боя. Грохот пушечных и мушкетных выстрелов, крики с обеих сторон, стоны раненых и предсмертные вопли погибающих — все слилось в один страшный гул. Напрасно, стараясь изо всех сил, надрывались барабанщики. Им не удавалось частой дробью перекрыть шум общей свалки.
Одновременно со штурмом шел обстрел города. От попадания бомб там начались пожары — горели дома. Тушить их было просто некому. Пламя многочисленных пожарищ освещало кровавую картину разыгравшегося боя. Пехотные солдаты, полтавские казаки, горожане из мушкетов стреляли в нападавших, кололи их пиками, рубились палашами, саблями. В ход пошли и факелы — их швыряли прямо на головы врагов. Женщины и дети с валов поливали штурмующих королевских солдат и мазепинцев расплавленным варом, кипятком, бросали в них камни.
Комендант Алексей Келин поспевал в тот день всюду. То он водил в контратаку свой небольшой резерв из нескольких рот пехотинцев-тверцев, то появлялся на оказавшейся в большой опасности батарее, то со шпагой и пистолетом в руках бросался туда, где было всего труднее. Одним своим появлением на бастионах он поднимал дух защитников крепости, тем самым укрепляя их стойкость и силы.
Раз за разом отбивались все приступы. Но не раз и не два были такие критические минуты, когда шведы уже стояли на валу и их барабанщики били сигнал победы. Но каждый раз воины гарнизона и горожане сбрасывали неприятеля с вала в ров. Рукопашного боя шведы явно не выдерживали.
К исходу дня атакующий порыв королевской армии окончательно иссяк. Дав ей отдохнуть час-другой, Карл XII решил штурмовать крепость до победного конца. Он видел с генералами, что осажденный гарнизон отбивался из последних сил, слабел огонь с бастионов.
Передышка в штурме оказалась совсем короткой. Зоркие часовые доложили коменданту Келину, что шведские отряды под прикрытием ночной темени изготовились для очередного приступа. Хотя противник старался не шуметь и не выдавать своего близкого присутствия, внезапности новой атаки не произошло.
В ночь на 22 июня король Карл снова бросил штурмовые колонны на крепостные бастионы. Солдат взяли из свежих полков, еще не участвовавших в деле. Полтавский же гарнизон давно исчерпал свои и без того скромные резервы.
Полковник Алексей Келин уже имел под своим началом не тысячи, а всего сотни уставших до предела, как и он сам, русских солдат и офицеров, полтавчан. А на ночной штурм шли тысячи ожесточившихся шведов. И все же отважные защитники крепости вновь выстояли, хотя королевскому воинству удавалось дважды взобраться на вал. Келин постоянно находился в самой гуще рукопашных схваток. Судьба хранила его от шведских пуль и штыков.
Ночной штурм продолжался без устали до утра. Ярость его, казалось, не знала пределов. Вновь яркими факелами пылали дома горожан, освещая картину ночного боя. Лишь когда заалел восток, шведские барабанщики стали отбивать сигнал отхода от крепостных валов, обильно политых кровью сражавшихся. Но шведский король твердо решил на этот раз покончить с непокорявшейся Полтавой. Ему хватило всего несколько часов, чтобы свежие полки и батальоны пришли на смену, тем, кто понес ощутимые потерн за ночь. И вновь трубачи королевской армии заиграли сигнал общей атаки. Им вторили мелкой дробью барабанщики. Грохот пушечных залпов известил защитников крепости о начале нового штурма.
Шведы опять решительно пошли на приступ валов и бастионов. Мокрая от крови трава скользила под ногами, однако солдаты упорно взбирались на кручу земляного вала, стараясь как можно скорее добраться до деревянного палисада, за которым с оружием в руках их поджидали обороняющиеся. Знаменщики шли в первых рядах. Король по традиции обещал большую награду тем, кто первым ворвется в крепость.
Вновь закипел рукопашный бой. Защитников Полтавы оставалось все меньше и меньше, а натиск врага заметно усилился. У осажденных уже давно сидевших на голодном пайке, на исходе были порох и пули. Смертельно уставшие, они из последних сил отбивались всем, чем могли. Крепостные батареи совсем приумолкли.
Королевские генералы во что бы то ни стало старались найти хоть маленькую брешь в обороне русских. Карл XII посылал на приступ отряды то в одном, то в другом месте. Он не щадил своих солдат и офицеров, а на мазепинцев уже просто не надеялся. Приказ короля Швеции гласил: взять город во что бы то ни стало, И шведы, сброшенные с валов, орущие до хрипоты, вновь шли под грохот барабанов на штурм. И вновь откатывались вниз…
То была воистину героическая оборона. Сродни обороне Смоленска и Пскова, Троице-Сергиевой лавры и крепостицы Корелы на рубеже XVII века. В ратную летопись государства Российского вписывалась еще одна славная страница. Вписывалась на века.
Если исходить из реального соотношения сил, то у защитников Полтавы практически не оставалось шансов на конечный успех. Слишком обескровила и измотала русский гарнизон почти трехмесячная осада, беспрерывные штурмы и начавшийся голод. Есть же в конце концов граница воинской стойкости, за которой неминуемо следует поражение, гибель. Но эта граница оказалась у русских воинов надежнее, чем у шведов. Хотя у последних, казалось бы, имелись все преимущества — и в численности, и в опыте ведения войн.
Пример ратной доблести показывал прежде всего сам полтавский комендант Келин, преисполненный сознанием воинского долга и ответственности за судьбу крепости. Не смыкавший глаз последние двое суток, Алексей Степанович всегда появлялся в самых опасных местах, там, где штурмовавшие оказывались близки к успеху. Там, где во главе контратакующих шел Келин, там шведы одним ударом сбрасывались с вала. Он бился шпагой, стрелял из пистолетов и мушкетов, подбадривал словом солдат, казаков и вооруженных горожан. Все распоряжения полковником отдавались своевременно, с полнейшим знанием дела и ви́дением хода боя, верой в возможности гарнизона.
