Невосполнимый ресурс - Евгений Васильевич Акуленко
Печь горела плохо: дымила, гасла. Не хватало кислорода. Не мудрствуя лукаво, копнул рядом шурф на два штыка лопаты и в самый низ топки продавил дырку черенком. Получилось поддувало. И тотчас пошла тяга, загудел огонь, набирая силу.
Когда стенки печи прогрелась, а на дне образовался слой углей, я закрыл отверстие горелки двумя большими валунами, а заглушки с воздуховодов убрал. И понял, что едва не перестарался. В теплицы попер такой жар, что пленка вблизи стала съеживаться гармошкой, а сами парники раздулись, как воздушные шары, и, сбрасывая снег, собрались на взлет.
Тогда я испытал приступ острой эйфории. Я прыгал, пел и смеялся, захлебываясь от восторга. Протопленной печи хватало на несколько часов, и появилась возможность, наконец, передохнуть. Пока прогорали дрова, можно было сунуть в столб пламени котелок. Он вскипал за пару минут. Это неразбавленное, ни с чем не сравнимое счастье — сидеть, привалившись спиной к стволу, греть пальцы о кружку с чаем и смотреть, как в диком лесу среди сугробов колосится твоя рассада.
Холода простояли дней пять. Потом, после хорошего ветродуя, установилось прямо-таки летнее тепло. Я насыпал еще приличную открытую грядку и закончил работы в теплицах — пленка закончилась. В рулоне оставался еще небольшой запас, но это на крышу будущей избы и хознужды. Под зерновые требовались куда большие участки, если подобным образом таскать грунт ведрами, потребуется полгода. Мне не оставалось ничего, кроме как ковырять почвы имеющиеся.
От разбивки большого ровного поля сразу пришлось отказаться, такие площади попросту отсутствовали. Единственный вариант — довольствоваться существующими делянками в радиусе доступности. Я метался по округе, стараясь подобрать подходящие варианты. Если слой перегноя был толстым, поляна оказывалась теневой. Открытые ровные участки, как правило, изобиловали бедным подзолом и валунами. Закраины болота несли на себе частокол кочкарника вперемешку с кустами и норовили превратиться в топь даже при небольшом дожде, но представляли собой, наверное, самый завидный плодозем.
Я лихорадочно снимал дерн, рвал багульник, выворачивал камни, изводил поросль и выкорчевывал пни. Спал по нескольку часов в сутки и все равно не успевал. С каждым днем становилось все теплее. Погода шептала: пора уже сеять, торопись! На озере плескалась рыба. В лесу то и дело встречались свежие лосиные орехи и кабаньи рытвины. Мне было не до них.
Балабан такого пассивного отношения к охоте не разделял. То и дело из лесной чащи доносился его азартный лай. Устав ждать меня, он прибегал сам с языком на плече, вертелся волчком, только что не тащил зубами за штанину. Звал, бросай, мол, свой огород, пойдем со мной, там много мяса. Я диву давался, собака выросла в городе. Никто никогда его не натаскивал и не тренировал. А тут проснулось у него что-то в крови от звериного запаха, гены взыграли охотничьи. Однажды он выгнал прямо к лагерю хорошего едового подсвинка. Как у всякого начинающего охотника, ружье мое лежало там, где и ему положено. То есть в чехле в палатке. Я-таки слышал приближающийся хруст веток, и заподозрил, что это не еж ломится через подлесок, но пока вжикал молниями, пока неумело запихивал в стволы патроны, поросенок стремительным серым плевком пронесся мимо и скрылся в зарослях. После недолгого преследования Балабан вернулся и красноречиво улегся у палатки, накрыв морду лапами. Я был посрамлен.
Но ружье начал с собой брать после другого случая. Хрестоматийно выйдя «до ветру», то есть в совершенно недалекие пределы, бок о бок столкнулся с молодым некрупным мишкой. Ну, как некрупным… Мне бы хватило с лихвой. Еще бы и осталось… Тот приподнялся на задние лапы, рассматривая меня. Я хлопнул в ладоши и прикрикнул со всей возможной уверенностью в голосе, некстати припомнив, что сейчас как раз череда медвежьих свадеб и самцы особенно агрессивны. Мишка потоптался на месте и стал неуверенно пятиться. На шум примчался Балабан, рявкнул угрожающе, вздыбил шерсть, и, пригнув голову к земле, занял оборонительную позицию рядом со мной. Я боялся, что пес может кинуться на зверя с дуру. Но нет, он вел себя осмотрительно, и, в то же время, труса не казал. Медведь счел благоразумным ретироваться. А я — таскать с собой заряженную двустволку.
Мне удалось отправить несколько сообщений. По крайней мере, так утверждал оператор. На вершине сопки, перекинув веревку через ветку сосны, я возносил на ней пакет с телефоном вверх, к небу и ждал. В ответ, правда, мне ничего не приходило. Ни информации о пропущенных вызовах, ни выгодных предложений по кредитам.
Вылетел комар, еще глупый, неопытный. Бестолково тыкался в лицо, соображая каким концом кусать. Но это пока. Скоро начнет ввинчиваться сходу в любой клочок незащищенной кожи. Обычно, я запасался репеллентами, но на этот раз их брать не стал. Без толку. Кончатся все равно. Надо как-то привыкать обходиться без спецсредств.
Каждый день я клятвенно обещал заканчивать с посевной, но как тот хохол в анекдоте, подрезал все новые и новые клинья «под помидоры». У меня в округе была разбита дюжина участков, я в них часто путался, а один, с горохом, как-то даже потерял. Все исходил — нету. Отыскал потом, конечно. После месяца маниакального труда в раковой позе в голове все перемешалось, а наделы внешним видом слились в один. Так что ничего удивительного.
Где-то уже стояла, радуя глаз, зеленая пшеничная подпушка по щиколотку, а где-то птицы еще норовили своровать плохо присыпанные непроросшие зерна. Мало того, что злаки высаживались в разное время, они и всходили неравномерно. Я заметил, что решающую роль играло не качество почвы, а обилие солнца. Вооружившись топором и пилой, стал убирать дающие тень деревья. Они пригодятся потом, при постройке избушки. Конечно, тут пришлась бы впору бензопила — к хорошему привыкаешь быстро. Ни раз, ни два я посетовал на ее отсутствие. Но ничего, приноровился.
Оставалось надеяться, что закопанная в землю еда приумножится. Запасной план имелся, но особого оптимизма не вселял. Я в интернетах чего только не начитался, целые форумы находил, посвященные поеданию подножного корма. Вкратце, идеи там сводились к следующему: ни один супермаркет не валялся рядом с обычным нашим лесом. Кладезем, изобилующим позабытыми чудесами природы, не только вкусными и питательными, но и, куда деваться, из себя полезными. Тамошние завсегдатаи, в основном, гоняли по кругу чужой теоретический опыт. Ну, и немного добавляли
