Владимир Дуров - Звери дедушки Дурова

Я стоял неподвижно, а потом стал отступать шаг назад, и видя, что я удаляюсь, лисята по неумолимому закону «преследования удаляющегося», осмелели.

Они обнюхивали воздух и, глядя то на меня, то на тарелку, подвинулись ближе к открытой дверце клетки.

Я шел им навстречу, медленно нагибаясь, и поставил на пол против дверцы клетки еду.

Хорошо, что лисы не были голодны. Рахитик, не спеша, стал вылезать из клетки; Желток сидел, то опуская, то поднимая уши и чуть раздвигая на секунду челюсти.

Но вот у меня в кармане звякнул колокольчик; Рахитик попятился назад в клетку, а Желток пригнул голову книзу, не сводя с меня глаз, прижал уши к затылку и полуоткрыл рот, показывая на момент зубы.

Я отступил чуть-чуть и замер; опять отступил и, приблизив к лисам тарелку, зазвонил.

Лисы испуганы, но любопытство заставляет их поднимать уши.

Перестаю звонить, отодвигаю медленно тарелку от клетки, а сам не шевелюсь. Зверки насторожились и тоже не двигаются. Я осторожно звоню и подвигаю на шаг тарелку к клетке.

Так я делаю несколько раз. И вот тарелка у самой клетки. Я долго звоню. Лисы смотрят реже на звонок и чаще на хлеб.

Рахитик, конечно, первый высовывает голову и нюхает издали еду. Я отступаю, продолжая звонить. Рахитик, бегло взглянув на меня, тянется к тарелке и начинает поспешно лакать молоко, отталкивая задом Желтка, старающегося просунуть в дверцу голову. Он уже не обращает внимания на звуки колокольчика.

Огрызнувшись на Желтка, Рахитик быстро забирает в рот хлеб и перескакивает через тарелку. Цель его стремлений — угол, где, вывалив изо рта хлеб, он начинает его жадно и торопливо уплетать.

Желток тем временем, схватив из тарелки кусок хлеба, пятится с ним назад к клетке, а войдя туда и повернувшись задом к двери, съедает свое сокровище.

Я не перестаю все время звонить.

Я действую со звонком так: как только начинается между лисами драка, звон прекращается; как только лисы принимаются за еду или питье, звонок действует.

Когда все было съедено и подлизано, я спрятал звонок, и лисы были предоставлены самим себе. Я ушел и появился на террасе вновь с новой порцией хлеба.

Сначала лисы отошли от меня. Но я снова зазвонил и вместе со звонком поставил на пол тарелку с едою. На этот раз было довольно…

Дрессировка с колокольчиком шла шаг за шагом.

В тот же день вечером я поставил лисятам в клетку еду под звон колокольчика и отошел к двери, не переставая звонить; и к радости моей я увидел, что лисята спокойно пошли в клетку и спокойно принялись за еду, в то время как я продолжал беспрерывно звонить. Звон прекратился, как только все было съедено.

На следующий: день лисята уже почти перестали меня дичиться. Когда я пришел, они стали бегать вокруг меня, поднимая кверху носики и глядя с жадностью на принесенную тарелку.

Я звонил, ставя на пол еду; лисята смело бросались к пище.

В это время для меня было уже ясно, что Рахитик значительно смелее Желтка. Он первым подошел к моим ногам.

С каждым днем обе лисички делались смелее, и мало-по-малу они привыкли, что получение пищи всегда сопровождается звонком.

Через три недели Рахитик, сильно проголодавшись, уже брал у меня осторожно мясо из рук. Желток, схватив из моих рук мясо, поцарапал мне пальцы в кровь.

А вечером оба спокойно ели из моих рук.

Через неделю Рахитик уже влезал ко мне на колени.

Рахитик оказался смелее Желтка, но все же я, терпеливо работая над лисятами, добился, что оба они бежали по звонку в клетку и ожидали, что за звонком последует лакомый кусочек.

Тогда я приступил к работе над следующим номером, — я стал учить лисят танцам.

Сначала мне нужно было добиться, чтобы они по моему желанию перевертывались.

Я дал Рахитику снять зубами с палочки сырое мясо, но второй кусок я позволил ему снять только после того, как он последовал за палочкой на некотором расстоянии и затем, двигая кусочком мяса, заставил лисенка повернуться за ним вокруг меня, производя палочкой движение по воздуху, над его головой.

И лисенок делал круговое движение за палочкой.

Рахитик вертелся вокруг себя, а я приговаривал:

— Вальсе!

Так мой лисенок Рахитик научился плавно и красиво танцовать вальс.

После Рахитика взялся за науку и Желток. С теми же приемами вкусопоощрения я выучил его «балансировать», т.-е. держать равновесие.

Я поднял над головою Желтка палочку с мясом на уровне с моими плечами, и Желток, становясь на задние лапы, прыгал к мясу. Когда Желток поднимался, поднималась и палочка; когда он опускался, опускался и лакомый кусочек. Как только Желток, не прыгая, становился на задние ноги, он получал награду. Таким образом Желток научился стоять на задних ногах балансируя, т.-е. удерживая равновесие хвостом.

Скоро Желток уже ходил на задних ногах за палочкой, а еще через несколько дней свободно бегал на задних ногах, как будто это было его естественное положение. В это время Рахитик уже прекрасно вальсировал.

В конце августа я купил двух лисят. Они были одного возраста с Рахитиком и Желтком, но отличались бледной окраской шерсти.

Лисята, выпущенные на террасу, забились, конечно, в угол. Чтобы немного приручить лисят, я носил их по очереди на руках по комнатам.

Когда я выпустил новых своих питомцев на террасу к Рахитику с Желтком, — произошла драка. Новые лисята уступали старым и прятались.

Но вот на террасе появилась моя немецкая овчарка, Марс. Желток оскалил зубы и отошел прочь; Рахитик прижал уши, пригнул голову и начал извиваться у ног собаки, а собака приветливо махала хвостом и сгибала горбом спину.

Рахитик делал попытку играть с Марсом.

Скоро я перевал лисиц в сад, в отгороженное сеткой место.

В саду лисы чувствовали себя очень хорошо и только при появлении посторонних отбегали от сетки и прятались за клетками.

Они рыли землю и, получая пищу, зарывали остатки. Это была старая привычка диких лисиц делать в норах запасы пищи.

Не прошло и недели, как я занялся новой дрессировкой моих лис.

Я поставил две тумбы, соединив их девятиаршинной доской. К одной из тумб была приставлена лесенка.

Все лисы с быстротою молнии бегают взад и вперед, обнюхивая землю и копая ямки, стараются найти ими же зарытое раньше мясо.

Белок, как я назвал одного из новых лисят, трусливо смотрел на меня издали, не решаясь подойти, а второй лисенок просто не обращал на меня внимания и бегал вдоль сетки, вглядываясь в даль сада сквозь решотку.

Не переставая бегать вдоль железной сетки, новый второй лисенок прыгнул вдруг неожиданно так высоко, что я испугался и бросился к нему. Он не обращал на меня внимания и еще быстрее бегал в загоне, кружась по площадке.