Джеймс Кервуд - Гризли
Тэр улегся в узкой части карниза. И, когда собаки наконец снова подняли лай, он все еще лежал там. Но вот Тэр поднялся и поискал еще раз глазами Мускву.
Свернувшись в маленький, дрожащий комочек, медвежонок забился в расщелину глубиной футов в пять.
А Тэр, очевидно, решил, что его спутник забрался на гору, и не стал больше мешкать с отступлением. В это время ветер снова потянул на него. Брюс и Ленгдон вспотели, и их запах резко ударил в ноздри гризли.
Минут десять Тэр отходил, не обращая ни малейшего внимания на тявканье восьми эрделей. Разве что иногда чуть приостанавливался и оглядывался на них. Чем дальше он отступал, тем назойливей становились эр дели, пока наконец один из них не вырвался и не вцепился в заднюю лапу гризли. И только это заставило Тэра решиться на то, к чему лай так и не смог его принудить. Взревев, Тэр обернулся и погнался за собаками. Минут пять было потеряно на эту бесполезную погоню. Он поднимался дальше, направляясь к плечу горы.
Если бы не ветер, стая собак довела бы дело до победного конца. Но ветер предупреждал Тэра о приближении Брюса и Ленгдона, донося горячий запах их потных тел. И гризли прилагал все усилия, чтобы держаться с наветренной стороны.
У него был другой путь на вершину горы, легче и короче. Но надо было идти к нему запасным ходом. Тогда ветер не достигал бы его. А пока гризли не терял ветра, он был в безопасности, если только охотники не расстроят его план бегства, зайдя с другой стороны, наперерез Тэру, и тем отняв у него это преимущество.
Через полчаса он достиг самого гребня горы. Теперь, когда он будет подниматься последние двести ярдов по склону к главному хребту, ему придется выйти на открытое место и тем самым выдать себя.
На открытом месте Тэр так припустился вперед, что собаки отстали ярдов на тридцать — сорок. Минуты две или три он был отчетливо виден на горе. Затем силуэт его резко обозначился на фоне снегов: здесь не было ни кустарника, ни камней, за которыми можно было бы скрыться от смотрящих на него снизу глаз. Брюс и Ленгдон увидели гризли в пятистах футах от себя и сейчас же открыли пальбу.
Тэр услышал у себя над ухом свист первой пули и почти сейчас же — треск выстрела. Вторая пуля взвихрила снег в пяти ярдах перед ним. Гризли резко взял вправо. Для метких стрелков он в этот момент был великолепной мишенью. Тэр услышал третий выстрел, и все стихло.
Эхо первых выстрелов еще не замерло в горах, когда что-то со страшной силой ударило его сзади. Точно его хватили по голове дубиной откуда-то прямо с неба. Гризли рухнул как подкошенный.
Пуля лишь скользнула по голове. Крови почти не было, но медведь был оглушен, как человек, получивший удар по подбородку. Не успел зверь подняться, как собаки уже набросились на него и рвали горло, шею, грудь. Взревев, гризли стряхнул их с себя.
Он яростно расшвыривал эрделей, и охотники слышали его рев. Ленгдон и Брюс держали пальцы на курках, ожидая, пока собаки оттянутся подальше и можно будет сделать последние, решающие выстрелы.
Ярд за ярдом прокладывал себе Тэр дорогу вверх, на кручу, рыча на собак и словно бросая вызов всему: этой обезумевшей своре, человеческому запаху, необыкновенному грому, обжегшей его молнии и, наконец, самой смерти.
А в пятистах футах ниже Ленгдон в отчаянии ругался на чем свет стоит: собаки так облепили Тэра, что о стрельбе нечего было и думать.
До самой вершины горы собаки защищали Тэра от выстрелов. Затем он перевалил через вершину и скрылся. Следом за ним исчезли и собаки. Их лай слышался теперь все слабей и слабей. Великан гризли быстро уводил за собой эрделей от угрожающего ему человека в долгие странствия, из которых лишь немногим суждено было вернуться.
15. ПОПАЛСЯ
Мусква слышал из своего укрытия последние отзвуки боя. Расщелина имела форму латинской буквы V, и медвежонок забился в самую ее глубину.
Он видел, как Тэр прошел мимо его убежища после расправы с четвертой собакой. Слышал, как — клик, клик, клик! — простучали по камню когти гризли, и понял, что тот ушел, а за ним — и враги.
Однако Мусква все еще не отваживался выглянуть наружу. Эти неизвестно откуда взявшиеся гонцы, примчавшиеся сюда из долины, нагнали на него смертельный страх. Пипунескуса он не испугался. И даже огромный черный медведь, убитый Тэром, не был так страшен, как эти чужаки, их красные пасти и белые клыки. И он, маленький, лохматый комочек, забился в глубине расщелины, как пыж, загнанный шомполом в ствол ружья.
Лай собак еще не отзвучал вдали, а медвежонок услышал новые, более близкие звуки, от которых у него вся душа ушла в пятки.
Ленгдон и Брюс выбежали из-за выступа в стене скалы и при виде убитых собак замерли на месте. Ленгдон горестно вскрикнул. Они стояли футах в двадцати от Мусквы.
Впервые услышал он человеческие голоса. Впервые его ноздри втянули запах потных человеческих тел, и у медвежонка дух занялся от ужаса. А затем один из охотников остановился прямо перед расщелиной, где он притаился, и Мусква впервые увидел человека. Еще через мгновение охотники исчезли.
Спустя немного медвежонок услышал выстрелы. Собачий лай стал удаляться, пока наконец не замер. Было около трех часов — время отдыха в горах. Стало очень тихо. Долгое время Мусква лежал неподвижно. Затем прислушался. Но ничего не услышал. И тогда его снова охватил ужас — стало страшно, что он отбился от Тэра. Всей душой медвежонок надеялся, что тот вернется. И поэтому еще в течение часа оставался на том же месте.
А потом он услышал: чип, чип, чип! — и на уступе показался полосатый бурундучок, который принялся опасливо обследовать одного из убитых эрделей. И при виде этого крохотного зверька Мусква воспрянул духом. Уши медвежонка приподнялись, и он тихонько всхлипнул, как бы взывая о сочувствии и дружбе к этой единственной живой душе, оказавшейся рядом с ним в трудный час. Потихоньку Мусква стал выбираться из своего убежища.
Вот его круглая лохматая голова высунулась из расщелины; медвежонок осмотрелся кругом. Карниз был свободен. Тогда Мусква направился к бурундучку. Пронзительно заверещав, малютка помчался от него со всех ног в свое убежище, и медвежонок снова остался один. Несколько мгновений он постоял в нерешительности, втягивая носом воздух, пропитанный резким запахом крови, людей, Тэра, а затем стал подниматься на гору.
Он знал, что Тэр шел в этом направлении. И ум и сердце медвежонка, насколько ему было отпущено того и другого, влекли его к одной цели — догнать своего старшего друга и покровителя. Даже боязнь людей, внушенная ему собаками, которых он доныне не знал, была ничто в сравнении со страхом остаться без Тэра. По следу гризли он мог бы идти и с завязанными глазами. След был еще горячим, и Мусква, идя по нему зигзагами, устремился по крутому склону что было сил вверх.
