В. Хомутов - По зверю и птице
подниму, а ты тогда заверни на меня линию
и веди ко мне загонщиков, чтобы линия
правильно вышла.
— Ладно,— ответил Васютка.
Наконец, вот и поворот на Ополье, вот
и верстовой столб; впереди уже недалеко угол
Сорокового бора. Влево от него протянулось
под изволок поле, которое постепенно переходит
в длинный овраг, по названию „Люткинский",
потому что за оврагом небольшая деревня Лют-
кино раскинулась.
Около верстового столба Герасим остановил
всю свою команду.
— Ну, ребята, слезай здесь с дровней. Ло-
шадей здесь оставим. Костров лучше около лоша-
дей не разводите, а если зазябнете, так подальше
отъезжайте и там огонь разведите. — Тронем
помаленьку!
Еще раз Герасим, оглянув всех, громко сказал:
— Не шумите, братцы, не подгадьте дела!—
и первым тронулся на лыжах через поле к лес-
ной опушке.
Вслед за Герасимом, по той же лыжнице,
вытянулась длинная вереница стрелков и загон-
щиков и в полном молчании стала медленно
подвигаться к лесу.
День выдался на славу. Накануне было тепло
и сыро: шел мелкий снег, а за ночь иней сел
на деревья; подморозило; утро стояло тихое
и морозное; солнце ярко освещало, и поле, и лес,
который в своем белом уборе казался громадным
белым кружевом.
Дойдя до леса, Герасим стал отсчитывать
шаги и через каждые пятьдесят шагов останавливался
и устанавливал на опушке очередного
стрелка. Каждого он оглядывал; советовал шопотом,
где встать, как укрыться за кустом или
деревом, и шел дальше, устанавливая постепенно
всю линию стрелков.
Когда стрелки встали, то с обеих сторон их
линии, от крайних стрелков справа и слева,
круто повернули в поле и потянулись от опушки
к оврагу загонщики.
Впереди одной линии шел Герасим, а за ним
Ильюша и Костя. Другую линию вел маленький
и быстрый Васютка.
Постепенно отходя друг от друга и отделяясь
один от другого на двадцать шагов, останавли-
вались „молчуны", пока их обе линии не вреза-
лись от леса в поле приблизительно на версту.
Расставив двадцать „молчунов", Герасим оста-
новился и стал поджидать, пока по другой сто-
роне не вытянулась линия „молчунов" под ко-
мандой Васютки.
Когда оба крыла „молчунов" сравнялись,
Герасим снял шапку, поднял руку и помахал
шапкой в воздухе.
На том краю замахал шапкой в ответ Васютка
и, круто повернув, стал заводить загонщиков
навстречу Герасиму, чтобы вытянуть против охот-
ников последнюю линию загона и закрыть
оцепление.
ВстретилисьВасюткас Герасимоми, как струна,
вытянулись против охотников загонщики. Герасим
пошел на один конец их линии, а Васютку
послал на другой.
Ильюша и Костя стояли на линии шагах
в двадцати от Герасима и не отрываясь смотрели
на него, ожидая начала гона.
Кругом была мертвая тишина.
Никто не говорил ни слова. Все словно за-
стыли на своих местах.
Несколько испуганных ворон пролетели над
головами охотников и скрылись за лесом.
„Пора теперь" — подумал Герасим — „надо
начинать"... Он скинул ружье с плеча, немного
нагнулся и, сколько хватило силы, протяжно
закричал своим старческим голосом:
„На-чи-на-ай"!!
В ответ ему с другого края загонщиков про-
несся тонкий, надрывистый голос Васютки:
„На-чи-на-ай!!"
И словно дрогнуло что-то в воздухе!
Вся линия загонщиков подхватила этот крик
„начинай" и разом и дружно зашумела и закри-
чала. Некоторые трещали трещетками. Некото-
рые свистели и гукали...
„Го-ни, го-ни, на-чи-най!!"
Крик загонщиков в тихом морозном воздухе
звенел непрерывно и далеко разносился по полю.
Испуганная криками сорока сорвалась откуда-
то и, тревожно стрекоча, боком полетела к лесу.
Из оврага" вырвался русак и во весь дух
понесся наперерез загонщикам...
Герасим выдержал несколько минут, задер-
живая загонщиков на месте, а потом закричал
все тем же протяжным криком:
„Трогай помаленьку!.. Ровней держи!.. Не
разрывайся!.."
Вся полоса загонщиков дрогнула и медленно,
медленно, не переставая шуметь и кричать,
стала подвигаться между двумя линиями
„молчунов" по направлению к опушке.
Сначала все казалось таким же мертвым
кругом... Будто в этом оцепленном пространстве
не было кроме кричавших людей ни одного
живого существа.
Но вот дальнозоркие глаза Герасима заме-
тили, что впереди него, из самой глубины
оврага, показалась темная точка. В этой точке
Герасим сразу узнал волка. Волк поднимался
со дна оврага и очень медленно двигался к лесу.
За этим волком показался другой, третий и по-
степенно Герасим сосчитал, как, поднимаясь
в гору, один за другим потянулись ..цепочкой"
из оврага к лесной опушке девять волков.
„Бе-ре-ги!.. бе-ре-ги!.. Волк по-шел!.." — надры-
ваясь, кричал дед Герасим.
И все загонщики подхватили этот крик, и вся
линия на разные голоса кричала:
„Бе-ре-ги!.. Бе-ре-ги!.. Волк по-шел!.."
И громче всех звенели в воздухе восторженно
взволнованные звонкие голоса Ильюши и Кости.
Загонщики подвигались медленно, но все-
таки им все лучше и лучше можно было раз-
глядеть волков.
Волки тоже шли тихо. Видно было, что
впереди идет громадный матерый волк.
Он шел, как будто, прижавшись к земле:
наст не держал, и волки, увязая в снегу по
брюхо, медленно подвигались вперед, а вожак бес-
покойно поворачивал голову то вправо, то влево.
Волки чутьем понимали, что их „гонят".
Они понимали, что если их гонят к лесу, то,
значит, именно в лесу и есть опасность. Но куда
же итти?!
Ведь не повернуть же назад, навстречу этому
страшному громкому крику. Ведь еще неизвестно,
что там в лесу впереди, а сзади уж наверное
страшные, сильные люди!..
И волки неуверенно, крадучись, двигались
к лесу.
Вдруг вожак остановился. За ним останови-
лась вся стая.
Немного помедлив, вожак, словно на что-то
решившись, круто повернул вправо и пошел
вдоль леса, стараясь уйти в сторону, в свобод-
