Хелен Брукс - Любовь на старой мельнице

Хелен Брукс

Любовь на старой мельнице

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Генриетта услышала стук и замерла. Если бы Мерфи не приподнял голову с тихим рычанием, она решила бы, что ей показалось.

– Хороший мальчик, Мерфи. – Она встала и бросила взгляд на часы, а потом на темное небо за окном – десять часов. К ней и днем-то не часто заходили гости, а уж в десять часов холодного, ветреного ноябрьского вечера – тем более.

Генриетта сбежала по деревянной лестнице на первый этаж старой водяной мельницы, построенной еще в тринадцатом веке и превращенной теперь в уютный дом, и остановилась в небольшом, облицованном камнем холле.

– Кто там? – Подтянув собаку поближе к себе, она крепче вцепилась в широкий кожаный ошейник Мерфи. Стук раздался снова.

– Мисс Ноук? – Это был мужской голос, низкий и грудной, но Генриетта все еще не могла разглядеть ничего, кроме огромной тени в неярком освещении лампочки над входом. – Мисс Генриетта Ноук?

– Да. – Нет, это ей совсем не нравится, – нервно подумала Генриетта и вдруг громко взвизгнула, когда на крыльце раздался грохот и дверь дернулась, натянув цепочку.

Он упал. Кто бы он ни был, но он упал.

– Эй, что случилось? С вами все в порядке?

Человек, лежавший бесформенной грудой на полу, молчал.

Девушка ошарашенно покосилась на Мерфи, и тот ответил ей таким же вопросительным взглядом. Мужчина на полу не шевелился, и девушка не могла просто так оставить гостя.

Изо всех сил надавив на дверь, чтобы снять цепочку, Генриетта вооружилась бейсбольной битой, припасенной как раз для таких случаев, мысленно признав, что с битой наперевес чувствует себя немного глупо. Однако лучше оказаться в глупом положении, чем быть ограбленной или того хуже.

Мужчина был крупным, очень крупным и с ног до головы покрыт грязью и – сердце у девушки забилось быстрее – кровью. Он все еще не двигался.

Генриетта попыталась пошевелить его ногой, но тут же упрекнула себя в недостатке человеколюбия, а когда Мерфи приблизился к нему вплотную и обнюхал безжизненную руку своим черным носом, она поняла, что обморок не был притворным.

Отложив биту, Генриетта вышла на крыльцо и присела рядом с незнакомцем.

– Вы меня слышите? Попытайтесь открыть глаза, пожалуйста.

Он был весьма привлекателен, не без досады отметила про себя Генриетта. Черты смуглого, очень мужественного лица несколько грубоваты, но густые черные брови, крупный орлиный нос и хорошо очерченные губы делали его почти красивым.

Человек вдруг застонал, и взгляд Генриетты наткнулся на пронзительно-голубые глаза. От неожиданности девушка отшатнулась, чуть не упав сзади на руки, но удержалась и быстро встала, успокаивая недовольно зарычавшего Мерфи.

– Все в порядке, вы просто потеряли сознание. Как вам кажется, вы сумеете зайти в дом? Начинается дождь. – Генриетта постаралась сказать это как можно мягче.

– Черт… – Шевельнувшись, человек едва снова не лишился чувств, но отмахнулся от протянутой руки и, подавив стон, встал на ноги, держась за косяк. Однако тут же без сил рухнул на нижнюю ступеньку крыльца, стиснув зубы от боли. – С вами произошел несчастный случай?

Незнакомец кивнул, тяжело дыша.

– Птица напугала мою лошадь, и она меня сбросила.

– Понятно. – Генриетта надеялась, что производит впечатление человека, готового справиться с любыми трудностями. Видя, что ее гость в изнеможении прислонился к стене и закрыл глаза, она встревоженно добавила: – Бренди. Стакан бренди вам поможет.

– Спасибо, но лучше крепкий кофе, – сказал он, не открывая глаз. – По-моему, у меня сломана нога, а на голове такая шишка, что могу с быком бодаться. Если придется меня оперировать, пусть лучше в организме не будет алкоголя.

– Да, конечно. – Генриетта перевела взгляд на его ногу и ужаснулась: та была согнута под каким-то неестественным углом.

– Все не так плохо, как кажется, – сухо заметил гость, открыв глаза и посмотрев на девушку. В любой другой ситуации Генриетта могла бы поклясться, что в его глубоком, хрипловатом голосе проскользнула насмешка. – Может, стоит позвонить в больницу и вызвать «скорую помощь», прежде чем делать кофе?

– Да, да, сейчас я позвоню… Телефон наверху. С вами все будет в порядке?.. – Она запнулась, встретив магнетический взгляд голубых глаз.

– Все нормально. – Он улыбнулся, и Генриетту словно током ударило от этой улыбки. – Просто позвоните.

Девушка стремительно взлетела на второй этаж. Уже набрав номер, она поняла, что даже не знает имени своего незваного гостя, но в больнице пообещали прислать «скорую», и Генриетта поспешно вернулась вниз, думая, чем еще помочь раненому.

Он сидел в той же позе, под пристальным наблюдением Мерфи, и выглядел хуже некуда. Из грязной раны на лбу сочилась кровь, а пиджак и рубашка насквозь пропитались красной жидкостью.

– У вас идет кровь. – Ничего умнее ей в голову не пришло.

– Я сам виноват. – Он устало убрал со лба волосы. – Ощупывал рану и снова разбередил ее. Не волнуйтесь.

Генриетта не могла заставить себя не волноваться. Рана выглядела глубокой и грязной, и мужчина явно потерял много крови. Девушка кивнула и пошла на кухню. Там она пропитала плотную ткань обеззараживающим средством, поставила чайник и вернулась к раненому.

– Прижмите это к ране, пока я схожу за кофе, – мягко сказала она, когда человек открыл глаза, услышав ее шаги. – «Скорая» должна вот-вот приехать. К сожалению, «Мельница монаха» расположена в такой глуши, что им придется почти полмили трястись по проселочной дороге.

Мужчина наклонил голову и ничего не сказал. Девушка почувствовала, что бесполезно трещит у него над ухом, но остановиться не могла, и не только из-за его ран. Он был просто великолепен, даже будучи слабым и израненным. Что именно производило на нее такое впечатление, девушка не могла определить точно, но если бы это свойство можно было разлить в бутылки и продавать, ее гость сделал бы на нем целое состояние.

– Говорите, вас сбросила лошадь? – спросила Генриетта после нескольких минут заверений в том, что все будет замечательно. Ярко-голубые глаза начали затуманиваться, и девушка усилием воли взяла себя в руки. – Значит, вы местный?

– Да, я местный, – с тенью прежней улыбки подтвердил незнакомец, а потом тихо осведомился: – А вы, насколько я понимаю, арендуете мельницу?

Генриетта на секунду наморщила лоб и тут же обругала себя за недогадливость. Конечно, раз он местный, значит, знает, что она из города. Поселившись на мельнице около девяти месяцев назад, Генриетта сразу выяснила, что в этих краях все знали все обо всех. Однако мрачные воспоминания и опустошающая душевная боль, преследовавшая ее днем и ночью, заставили девушку избегать контактов с соседями. Она мягко, но решительно отвергала все приглашения на ярмарки, праздники и танцы.