О всех созданиях - больших и малых - Джеймс Хэрриот
Вспоминая этот эпизод, я испытываю благодарное чувство. Самые разные побуждения помогают людям преодолевать душевную депрессию. Чаще всего это мысль о семье — сознание, что ты нужен жене и детям; порой человек берет себя в руки во имя какого-то общественного долга, но Эндрю Вайна спасла собака.
Я думаю о том темном овраге, который смыкался вокруг него, и не сомневаюсь, что он выбрался к свету, держась за поводок Роя.
Глава пятьдесят пятая
Я воображал себя неплохим учителем и с удовольствием наставлял подростков, которые приезжали в Дарроуби, чтобы узнать что-нибудь из ветеринарной практики. И вот я снисходительно улыбаюсь одному из моих учеников.
— В сельской практике ты ни с чем подобным не столкнешься, Дэвид, — сказал я. Это был один из тех ребят, которые иногда отправлялись со мной в объезды. Пятнадцатилетний парнишка, решивший, что он хочет стать ветеринаром. Правда, вид у него сейчас был несколько ошеломленный.
И винить его я никак не мог. Он пришел в первый раз и думал, что проведет со мной весь день на фермах среди йоркширских холмов, знакомясь с трудностями лечения коров и лошадей, а тут эта дама с пуделем и Эммелиной!
Появлению дамы в смотровой предшествовало непрерывное попискивание резиновой куколки, которую она то и дело сжимала в руке. При каждом писке пудель Люси делала несколько неохотных шажков вперед, пока наконец не оказалась на столе. И вот она стоит на нем, вся дрожа и печально поглядывая вокруг.
— Без Эммелины она никуда не ходит, — объяснила дама.
— Без Эммелины?
— Без своей куколки. — Дама показала резиновую игрушку. — С тех пор как это началось, Люси прямо-таки влюбилась в нее.
— Ах так! Но что началось?
— Вот уже две недели она какая-то странная: очень вялая и почти ничего не ест.
Я нашарил термометр на подносе у себя за спиной.
— Ну, мы сейчас ее посмотрим. Если собака не ест, значит, дело неладно.
Температура оказалась нормальной. Я тщательно выслушал Люси, но звуки в стетоскопе тоже были совершенно нормальными. Сердце гремело у меня в ушах размеренно и спокойно. Ощупав живот, я также не нашел никаких отклонений.
Дама поглаживала кудрявую шерсть Люси, а собачка грустно смотрела на нее томными глазами.
— Я очень беспокоюсь. Она отказывается идти гулять. Собственно говоря, без Эммелины ее невозможно выманить из дома.
— Простите?..
— Я говорю, что она шагу из дома не ступит, если не попищать Эммелиной, да и тогда она еле волочит ноги, словно совсем одряхлела, хотя ей всего три года. А вы ведь знаете, какой она всегда была живой и бойкой.
Я кивнул. Действительно, Люси была сгустком энергии; мне не раз доводилось видеть, как она бешено носилась по лугу и высоко взмывала в воздух, прыгая за мячиком. Несомненно, у нее что-то очень серьезное, а я ничего не могу найти!
Хоть бы хозяйка перестала рассказывать о том, как ей приходится пищать Эммелиной! Я покосился на Дэвида. Только что я убедительно объяснял, что ему надо усердно заниматься физикой, химией и биологией, — иначе в ветеринарное училище не поступишь. И тут вдруг резиновые голыши!
Нет, необходимо направить беседу в более клиническое русло.
— Еще какие-нибудь симптомы? — спросил я. — Кашель? Запоры? Диарея? Не повизгивает ли она от боли?
Дама покачала головой.
— Нет. Ничего похожего. Она только все время оглядывается по сторонам, жалобно смотрит на нас и ищет Эммелину.
Ну вот опять! Я кашлянул.
— И рвоты не было? Например, после еды?
— Ни разу. Если она и поест немножечко, то тут же отправляется за Эммелиной и тащит ее к себе в корзинку.
— Неужели? Не вижу, какое это может иметь отношение к ее состоянию… Вы уверены, что она не начинает вдруг прихрамывать?
Дама словно бы не слышала меня.
— А когда она прыгает с Эммелиной в корзинку, то начинает как-то вертеться и царапать одеяльце, словно устраивает для нее уютное гнездышко.
Я скрипнул зубами. Ну прекрати же! И тут меня осенило.
— Одну минутку! — перебил я. — Вы сказали — гнездышко?
— Да, она царапает одеяло уж не знаю сколько времени, а потом укладывает на него Эммелину.
— Так-так! — Еще вопрос, и все станет ясно. — А когда у нее в последний раз была течка?
Дама постучала себя пальцем по щеке.
— Дайте подумать… Да в середине мая. Значит, девять недель назад.
Вот она — разгадка!
— Будьте добры, положите ее на спину, — сказал я.
Вытянувшись на спине, Люси устремила страдальческий взгляд в потолок, а я легонько провел пальцами по ее молочным железам. Они были тугими и вздутыми. Когда я слегка потянул за сосок, из него показалась капля молока.
— У нее ложная беременность, — сказал я.
Дама поглядела на меня круглыми глазами.
— Что-что?
— Довольно частое явление у сук. Они как бы ощущают, что у них будут щенки, и к концу цикла приходят в это состояние. Приготовление гнезда — очень типичное явление, а у некоторых даже вздувается живот. И у них появляются всяческие странности.
— Только подумать! — Дама засмеялась. — Люси, ах ты дурочка! Так напугать нас по пустякам! — Она поглядела на меня. — Она еще долго останется такой?
Я пустил горячую воду и начал мыть руки.
— Нет, не очень. Я вам дам таблетки. Если через неделю не пройдет, загляните за новой порцией. Но в любом случае не беспокойтесь. Рано или поздно она станет прежней.
Я пошел в аптеку, насыпал таблеток в коробочку и вручил ее даме. Поблагодарив меня, она повернулась к своей собачке, которая сидела на полу, мечтательно глядя в пространство.
