Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор
Миссис Хед проявляла заметное беспокойство по поводу его контактов с дикими кошачьими.
— Нельзя ли распылить по площадке надежный дезинфектант? — спросила она меня. — Будет несчастье, если Артур что-нибудь от них подцепит.
Мне сделалось довольно-таки неловко из-за того, что милая леди, куда больше понимавшая в домашних кошках, нежели в диких, хоть на йоту засомневалась в здоровье львят. Впрочем, оно и понятно: она отвечает за здоровье весьма ценной в своем роде «собственности», вот и перестраховывается.
— Не беспокойтесь, — ответил я. — Уверяю вас, что здоровье у львят превосходное. Я их только что осматривал. Более того, они привиты против всех возможных заболеваний, точно так же, как Артур.
Людям часто невдомек, что экзотическим кошачьим в зоопарках и сафари-парках делают прививки против тех же болезней, что и домашним кошкам, как, например, кошачья инфлюэнца, кошачий энтерит и прочее. Используются те же самые вакцины, какие применяются ветеринарами в общей практике. Цель подобных мероприятий — застраховать животных от болезней, которые могут быть занесены бродячими кошками, коих полно в любом городе или селе. Одна крупная партия вакцины против энтерита, которую вводили сотням тысяч усатых хранителей домашнего очага на протяжении нескольких лет, содержала дезактивированный штамм вируса, полученного в одном британском зоопарке от погибшего снежного барса. Бедняга заразился от обычной домашней кошки, которая в ту злосчастную ночь забрела к нему в клетку в поисках объедков.
После обычной рутины — выскабливания самых незаметных пятен грязи с матово-черной поверхности съемочной площадки, устройства и проверки освещения и обсуждения вопроса, как нам лучше поставить три банки с едой, мы заняли позиции для съемки. «Сейчас десять тридцать, — подумал я, поглядев на часы и вставив в свой „Уокмен“ кассету с „Волшебной флейтой“. — Съемки будут продолжаться самое позднее до полудня, к тому времени все три кошки отвалятся: снимать-то будем несколько дублей. Тогда и сам смогу перекусить, а то до обеда маковой росинки во рту не будет. Пообедаю-ка в японском ресторанчике — сырая рыба под пиво „Кирин“ — потом еще часика два помучаемся, и часам к четырем все закончим».
Сперва Артур выступил сольным номером. Это было виртуозное представление, достойное Паганини. Он восседал перед тремя банками, причем крышки у двух крайних были приподняты так, что он волей-неволей вынужден был концентрироваться на средней. Я знаю нескольких котов с превосходным аппетитом — у меня самого такие были, в том числе великолепный сиамец по имени Фрэнк. Но такого искусства в поедании деликатесного продукта, каким владел Артур, не достичь никому. Он буквально прокапывал лапочкой траншею в лакомстве, поднося его ко рту и поглощая со смаком. Ему не требовалось много времени, чтобы очистить всю банку; покончив с порцией, он уселся, элегантно обхватив хвостом все четыре сложенные вместе лапки, — подавайте-ка мне еще! Принесли еще «Артура»; Артур столь же мастерски, без малейшего упрямства, поглотил и вторую порцию — такой аппетит бывает обыкновенно у страдающих как истощением, так и ожирением, но у нашего мурлыки был превосходный идеальный вес. Просто Артуру очень понравился «Артур».
Теперь настало время вводить в бой двух львят. «Ну, сейчас начнется самое смешное», — подумал я, а у самого слюни текут: эх, вот бы сейчас сырого кальмарцу да под жгучим зеленым соусом «Вазаби»! Милые существа эти львята, но вдруг окажутся бестолковыми и заупрямятся?
Львята не едят консервы. Как и я, предпочитают сырую пищу. Только я — рыбу и кальмаров под японским соусом, а они — мелко накрошенное сырое мясо. Правда, идея рекламы состояла в том, что диким собратьям Артура понравилось угощение, названное в его честь. Поэтому пошли на маленькую хитрость — в банки для львят положили мелко накрошенный бифштекс. Если все пойдет так, как задумано, Артур будет колдовать над своей банкой, и тут введут в дело львят. Одного подведут к банке слева, другого — к банке справа. В заключение, когда с трапезой будет покончено, голос за кадром изречет сакраментальную фразу: «Даже дикие собратья Артура рычат от наслаждения — так им понравился новый „Артур“!» «Одна надежда, — подумал я, — что хоть Артур-то хорошо тренирован. Эти же двое в буквальном смысле слова из ирландских болот».
— Мотор! — скомандовал директор. Артур уже вошел во вкус — о, как он киногеничен! — Вводите львят, — сказал директор двум смотрителям-ирландцам, которые сопровождали львят при перелете. Детенышей посадили на сцену мордами к Артуру, слегка похлопав по задницам. Типичной для юных львов тяжелой шаткой походкой они неуверенно направились к нашему герою.
«Сейчас упорхнет», — про себя подумал я, но Артур словно не замечал их приближения. Более того, он примостился к предназначенной для них гастрономической приманке.
— Бо-ож-же ты мой! — услышал я крик души рекламного агента. — Он не хочет наш патентованный продукт! — Само собой разумеется, со стороны казалось, что Артур уписывает «Артур» — ведь мясо было накрошено в банки из-под этого продукта, и, само собой разумеется, этикетка давалась крупным планом. Но хвостатый герой отклонился от сюжетной линии, обратив свой интерес к чужому прибору. Само собой разумеется, Артур трескал мясо так, будто его не кормили целый месяц.
— Сто-оп! — возопил директор.
Артур был единственным, кто проигнорировал команду. Он горсть за горстью черпал превосходное крошеное мясо и отправлял себе в рот. Львята, которых дрессировщики отвели за кулисы, удивленно созерцали происходящее.
После нескольких бесплодных попыток втолковать коту бесспорную правду, что мясо — корм несбалансированный, невитаминизированный, не проверенный с научной точки зрения, нестерилизованный и вообще недостойный гордого имени Артура, сравнительно с тем превосходным продуктом, которым ему предложено наслаждаться за большой гонорар, решили насыпать немного крошеного мяса в среднюю банку. Включились камеры. Артур принялся наворачивать с прежним аппетитом, и на площадку снова вывели львят. Они, как и в предыдущем дубле, заковыляли в сторону Артура.
— Смелее, крошки, — прошептал директор.
«Даже если он не удерет, он отвалится от банки», — подумал я. Но Артур и не думал отваливаться. К моему удивлению, львята подошли к нему вплотную — и начали обнюхивать его мордочку. Артур на секунду оторвался от трапезы, обратил свой взор на того, что находился слева, и — хотите верьте, хотите нет — повернул голову и поцеловал другого львенка, коснувшись его кончиком носа и слегка высунув язычок, после чего снова со всей серьезностью принялся за дело. Детеныши, удивленные столь сердечному приему, секунду-другую понюхали вокруг себя и принялись лизать мясо в стоящих перед ними приборах. Поистине трогательная сцена — и это после стольких дублей! Такого я даже в самом радужном сне не мог себе представить.
— Стоп! —
