Болта Ортыков - Неугомонный Носир
Мы и не заметили, как дошли до Ширчашмы.
Ширчашма — родник, вытекающий из-под большого камня у подножия высоченной горы. Вода его белая как молоко (оттого, видно, и называется он «Ширчашма» — молочный источник), но холодная и очень вкусная. Вокруг родника много густой травы и красивых цветов. Мы ещё издали заметили наши сети, раскинутые в траве. Однако куропаток в них не было. Не видно было и самого Носира.
— А Шатрамы-то нет, — прошептал я.
— Может, он сидит под каким-нибудь кустом, — шёпотом же отвечал мне Шерали.
Мы двинулись вперёд и стали осторожно раздвигать ветки. Полвон шёл за нами. Вдруг он насторожился и тихонько зарычал. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом…
Пройдя немного вперёд, я внезапно увидал змею! Она была толстой, словно столб, подпиравший потолок в нашей кухне, и длинной, как верёвка, которой привязывают корову. Или, может, мне только так показалось от страха?…
Увидев её, я задрожал, и в глазах у меня потемнело. В полуметре от змеи под кустом преспокойно спал… Носиршатрама! И эта страшная змея ползла к нему! Я оцепенел, у меня захватило дыхание.
— Эй, Гайрат! Что… — прошептал Шерали и замер.
Я понял, что он тоже увидел змею.
Всё, что случилось потом, произошло в считанные мгновения. Шерали тут же пришёл в себя, он быстро опустился на колено, скинул с плеча ружьё и прицелился. Я изо всех сил вцепился в приклад. Ведь Шерали мог убить Носира!
— Отпусти, не мешай! — Шерали рассердился. — Если я сейчас же не выстрелю, то она ужалит Носира!
Он прицелился, но я снова помешал. Шерали совсем рассердился и оттолкнул меня прикладом.
— Ах! — вскричал я.
И вдруг мимо меня мелькнула чёрная молния. Это Полвон бросился на змею! Пёс, видно, не раз встречался с этими тварями и хорошо знал их уловки! Одним прыжком перескочил он через змею. Разъярённая змея подняла над землёй своё туловище, готовясь к бою. Но в этот момент раздался оглушительный выстрел. Змея взвилась и рухнула наземь.
Тут и Носиршатрама подскочил.
— Ле-же-е-бо-ки-и! Решили напугать меня выстрелом, да?
Я готов был в этот момент залепить ему пощёчину!
— Ты лучше посмотри вот сюда! — Шерали указал Шатраме на убитую змею. — Смерть приходила за тобой!
Носиршатрама вытаращил глаза, вскочил, стремительно бросился к нам. Сначала он крепко обнял Шерали, потом меня.
— Если бы не Полвон, тебя уже и в живых-то не было, — сказал Шерали.
Носиршатрама стал просить у нас прощения и клялся, что больше никогда никуда не пойдёт без нас. Он подошёл к Полвону и хотел погладить его. Но пёс свирепо оскалился и показал клыки.
— Видишь, — сказал мне Шерали, — этот твой пёс никого не хочет знать.
ИСТОРИЯ БОЛЬШИХРОГОВ
Сегодня возле нашей стоянки настоящий праздник — так много собралось здесь людей. Сегодня — стрижка овец.
Мы с Шерали вытаскиваем из загонов овец и, повалив их на землю, связываем. Бедные овцы пугаются, видно, думают, что их собираются резать.
У Носиршатрамы другие обязанности. Он освобождает от верёвок уже остриженных овец. Потом собирает спутанную шерсть и складывает её в кучки.
Освобождённые овцы тут же вскакивали и бежали обратно к загонам. А стригали — наши колхозники и узбекские чабаны — всё стригли и стригли, обливаясь потом.
Позади нашей палатки в большом котле кипела шурбо. Это такой суп с мясом.
Длинноногому Кобил-лайлаку было трудно сидеть на корточках, согнувшись в три погибели. Он то и дело бросал ножницы, вскакивал, чтобы подкинуть хворосту в костёр.
Растянувшись на земле возле огня, Кобил-лайлак лениво покуривал. Видно, шурбо была вкусная, потому что завфермой что-то уж очень часто пробовал её и вовсе не спешил вернуться к овцам. С папиросой в зубах он важно расхаживал около стригалей, давал разные советы. А потом и сам принимался за работу. Но ненадолго. Вскоре он снова подбрасывал хворост, пробовал шурбо и давал советы.
Самым ловким стригалём был Собир-амак. Он так умело вводил остриё ножниц в шерсть, что овца ничего не чувствовала. И как у него здорово получается! Вроде он совсем и не торопится, а шерсти настриг больше всех. Вы думаете, что Собир-амак работает, не замечая ничего вокруг? Ошибаетесь! Он весело улыбается и всё время переговаривается с другими стригалями.
Чабаны — интересный народ. Стоит им собраться — сразу начинаются шутки, смех, а как начнёт рассказывать Аликул-ата — заслушаешься.
Вот и сейчас всем хочется послушать старика.
— Аликул-ата, — обратился к нему мой отец, — мы ведь так и не узнали истории больших рогов, что висят у вас в юрте.
На губах старого чабана заиграла улыбка.
— Это длинная история, — сказал старик. — Я расскажу её вам попозже, во время перекура.
Носиршатрама бросил на меня многозначительный взгляд: наконец-то, мол, услышим историю этих больших рогов…
Наступило время обеда. Кобил-лайлак поднялся, отряхнул одежду от овечьей шерсти и объявил перерыв. Он первым вошёл в нашу палатку, расстелил дастархон, разломил и тут же принялся есть одну из масляных лепёшек, которые ещё рано утром выпек Собир-амак.
Стригали отложили ножницы и стали готовиться к обеду. Носиршатрама и Шерали принесли воды, чтобы чабаны могли вымыть руки.
Наконец все расселись вокруг дастархона. Аликул-ата, самый старший среди нас, сидел на почётном месте, в переднем углу палатки. Собир-амак, как заправский повар, засучив рукава рубахи, разливал шурбо, а я относил миски в палатку. Отец мой — он был здесь хозяином — расставлял их перед стригалями. Потом он принёс ещё три бутылки с айраном, а Собир-амак внёс огромное блюдо с жирным мясом. Когда всё было готово, отец пригласил стригалей приступить к еде.
Кобил-лайлак жадно накинулся на шурбо.
— Кобил-бой, — с улыбкой спросил его один из стригалей, — ты вроде бы даже и рук не помыл, а?
— Не беспокойся, — отвечал Кобил-лайлак, запихивая в рот огромный кусок хлеба, смоченный в шурбо, — и руки мои, и рот мой, собственный.
Все рассмеялись.
— И, видно, руки твои никогда не забывают дороги в твой рот, а? — не унимался шутник.
— Да отчего же забывать-то? Они у меня издавна большие друзья!
Не обращая внимания на хохот и насмешки, наш заведующий знай себе ест за двоих.
Так под шутки и смех незаметно прошёл обед. Я уже подумал было, что снова не удастся узнать историю рогов, но тут Собир-амак напомнил Аликулу-чабану о его обещании.
— Случилось это давным-давно, — начал рассказ Аликул-ата, — когда многих из вас ещё и на свете не было. Был я тогда молод и беден. Один старый осёл, да и тот бесхвостый, — всё моё тогдашнее хозяйство. Как-то раз и говорит мне мой сосед-торговец: «Ещё никто не разбогател на продаже дров. Занялся бы ты, брат, настоящей торговлей. Осёл у тебя есть. Немного денег для начала я тебе дам». — «Да сумею ли я? Ведь я не знаю, что почём. Знаю только цену на хлеб да на дрова». — «А ты не бойся, я помогу тебе, — говорит он. — Раза два поедешь вместе со мной, а потом сам будешь торговать. Для начала я куплю тебе мешок орехов». — «Ну ладно, говорю, согласен. Бери меня с собой, да только поскорее». — «Накорми с вечера своего осла досыта, рано утром и отправимся», — сказал сосед. Наступила ночь. Но я не мог уснуть. Посудите сами — разве не удивительно: продашь один мешок орехов, а выручки хватит на два мешка! Продашь два мешка и сможешь купить четыре? «Если хоть один месяц так поторгуешь, то деньги некуда будет девать!» — сладко мечтал я. Так всю ночь глаз и не сомкнул. Только начало светать, как я проворно оделся и выгнал осла. Сосед дал мне два мешка, крепкие ремни, велел всё это беречь, и мы отправились в путь. К полудню добрались до перевала. Дорога была трудная. Мы спешились и, осторожно цепляясь за уступы, двигались по узкой горной дороге. На вершине мы немного передохнули и стали спускаться вниз. Только к вечеру мы добрались до кишлака, где мой сосед должен был купить орехов. «Вот тут-то и есть настоящий ореховый клад! — обрадовал меня сосед. — Переночуем здесь, а завтра с утра пораньше купим товару и вернёмся обратно». Но всё случилось не так, как мы предполагали. Соседу пришлось задержаться на несколько дней. «Вот что, Аликул-бой, — решил он, — возвращайся один. Ты ведь дорогу теперь знаешь. Бери моего осла, грузи мешки с орехами и поезжай». Что мне оставалось делать? Навьючили мы ослов и так крепко затянули ремни на мешках, будто боялись, что мешки могут сбежать. Не чуя под собой ног от радости, отправился я в обратный путь. Погоняю ослов, а сам всё подсчитываю, сколько выручу денег от продажи. Как ни спешил я, как ни понукал ослов, но до перевала добрался уже к вечеру. Вот тут-то и случилась эта история! Гляжу это я вперёд — и что же вижу? Два огромных горных барана бьются, сцепившись рогами. «Видно, уж если начнёт везти, то во всём удача будет, — подумал я. — Сам аллах послал мне этих баранов». Я не стал мешкать, быстренько отвязал конец ремня и накинул петлю на одного барана, а другого захватил верёвкой, на которой вёл своего осла. Тут бараны ка-ак рванутся — у одного рога и обломились. Как бешеные, ринулись бараны вниз головой в ущелье, увлекая за собой моих бедных ослов, мешки с орехами и… мои мечты… Всё это произошло в одно мгновение. Я стоял как вкопанный. Чтобы расплатиться с соседом, пришлось мне продать дом. И стал я владельцем… больших бараньих рогов! С тех пор я больше торговлей не занимался. Вот и вся история, — закончил старик.
