Энн Стивенс - Малеска - индейская жена белого охотника
– Бедная птичка! – вздохнул мальчик. – Как же она хочет домой.
– Нет, она любит лес. Эта птица умрёт, если её заберут отсюда, – сказала Малеска, пытаясь успокоить мальчика, который поднялся и прижался к её щеке своей. Она чувствовала, что он дрожит и что по его щекам текут слёзы. – Не надо, мой Уильям, лучше посмотри, как много звёзд над головой. Вся река полна звёздами.
– О, но дедушка будет скучать по мне, – взмолился мальчик.
Малеска почувствовала холодок. Она забрала мальчика, но не его память; память тянула его обратно в богатый дом, который он оставил. Рядом с ней, в окружении прекрасной вселенной он думал о старике, который обращался с ней хуже, чем с рабыней… который украл у неё подаренное богом человеческое существо. Когда мальчик заговорил о дедушке, индианка огорчилась до глубины души.
– Сейчас, – печально сказала она, – мы найдём в лесу какую-нибудь полянку. У тебя будет постель из прелестных цветов. Я разведу костёр, и ты увидишь, как он пылает среди ветвей.
В лунном свете было видно, что мальчик улыбнулся.
– Огонь не в камине! Да, да, пойдём в лес. А птицы будут с нами разговаривать?
– Когда мы окажемся в глубине леса, птицы будут разговаривать с нами всегда.
Малеска завела лодку в небольшую бухту, которая была защищена двумя огромными скалами; затем она взяла шкуру пумы и подушки, предупредила мальчика, чтобы он держался за её платье, и начала взбираться на небольшой пригорок, где было меньше деревьев и больше травы, насколько она могла судить по принесённому ветром аромату полевых цветов. На густой траве лежал камень, а над ним, как шатёр, раскинулись ветви тюльпанного дерева.
Малеска усадила мальчика на этот камень-престол и постоянно с ним разговаривала, пока высекала искры из огнива, которое достала из корзинки, и разводила костёр из сухих веток, что валялись вокруг. Когда Уильям увидел, как пламя поднимается вверх, освещая всё вокруг и стреляя золотистыми искрами в ветви дерева, он взбодрился. Он слез со своего сиденья и начал собирать хворост, чтобы костёр не потух. Затем Малеска достала из корзинки бутылку воды, хлеб и несколько кусков вяленого мяса, и мальчик заулыбался. Темнота больше его не подавляла, и при виде еды он почувствовал голод.
С какой гордостью индейская мать разламывала еду, чтобы утолить голод своего ребёнка. Когда она наблюдала за ним при свете костра, её лицо лучилось красотой. Впервые с тех пор, как он был младенцем, он принадлежал ей.
Когда он наелся, и его веки стали слипаться, Малеска отошла к камням и нарвала моха, который был похож на зелёное руно; она принесла мох под дерево и устроила для своего ребёнка мягкое ложе. На него она положила шкуру пумы с красной каймой и малиновые подушки, бахрома которых сияла при свете костра, как драгоценности на ложе принца.
Малеска отнесла мальчика на эту живописную постель, села рядом и запела песню, которую она пела много лет назад под крышей своего вигвама. Мальчик очень устал и заснул под её заунывный напев, который наполнил воздух, а из чёрной глубины леса ему печально отвечала ночная птица.
Убедившись, что мальчик уснул, Малеска легла рядом с ним на жёсткий камень, нежно укрыла его одной рукой, тревожно вздохнула и робко поцеловала его в губы.
Затем несчастная индианка провалилась в беспокойный сон. Всю свою жизнь она готовила мягкую постель для тех, кого любит, а для себя выбирала холодный камень. Такова была её женская судьба, но определялась она не только дикарским происхождением. Цивилизация не всегда отменяет эту печальную картину женского самоотречения.
Когда наступило утро, мальчик проснулся под хор певчих птиц, мелодии которых заставляли воздух дрожать. Песни этих менестрелей неслись через ветви, а солнечные лучи пробивались через зелень, добавляя к музыке тепло и приятный свет. Уильям сел и потёр глаза, удивляясь, что за необычные звуки он слышит. Затем он вспомнил, где он находится, и позвал Малеску. Она вышла из-за деревьев, неся в руках пронзённую стрелой куропатку. Она бросила птицу на камень у ног Уильяма, села на колени, с трогательной нежностью поцеловала его ноги, его руки и полы его жакета, пригладила его волосы и одежду.
– Когда мы поедем домой, Малеска? – немного встревоженно вскричал мальчик. – Дедушка будет нас искать.
– Вот дом для юного вождя, – ответила мать, оглядывая прелестные небеса и землю, украшенную полевыми цветами. – Разве у белого человека есть такой шатёр?
Мальчик посмотрел вверх и увидел множество похожих на тюльпаны цветов, которыми были усеяны ветви.
– Они пропускают холод и дождь, – сказал он, стряхивая росу со своих шелковистых волос. – Мне не нравится лес, Малеска.
– Понравится… о, да, понравится, – с натужной бодростью ответила мать. – Посмотри, я подстрелила на завтрак птицу.
– Птицу? А я так голоден.
– И посмотри, что я принесла с берега.
Из углубления в камнях она достала корзинку, которая была полна чёрной малины, сверкающей от росы.
Мальчик захлопал в ладоши и весело рассмеялся.
– Дай мне малину… я съем всё. Дедушки нет, и он мне не помешает, так что я буду есть и есть, пока корзинка не опустеет. Хорошо жить в лесу, Малеска… давай, высыпай ягоды на мох, прямо сюда, а пока я ем, принеси ещё одну корзинку. Но не уходи далеко… мне страшно, когда я тебя не вижу. Нет, нет, дай мне развести костёр… смотри, как я высеку искры.
Забыв о ягодах, он слез с камня и бросился собирать хворост, а Малеска неподалёку готовила добычу для жарки.
Мальчик был проворен и смекалист; он быстро разжёг костёр и теперь перекликался с птицами, а пламя поднималось вверх, и изящные завитки голубого дыма кружились в ветвях дерева и между камней.
Индианка подошла к костру с превосходно разделанной и нанизанной на деревянный шампур птицей; она повесила птицу на верёвку, привязанную к ветке, которая мягко покачивала свою ношу над огнём.
Пока готовился этот скромный завтрак, мальчик убежал в поисках цветов или ягод – всего, что мог найти. Он вернулся, принеся в полах жакета кучу вишен и птичье гнездо с тремя крапчатыми яйцами, которое он нашёл под листьями папоротника. С ветки каштана спустилась полосатая белка и посмотрела на него с такой забавной строгостью, что он громко закричал Малеске:
– Я люблю этот прекрасный лес и всё, что в нём есть.
Когда он вернулся, Малеска уже сбросила свой плащ и увенчала себя диадемой из ало-зелёных перьев, которые завершили её дикарское одеяние. Мальчик с восхищением смотрел, как она ходит между деревьев, и лицо её пылало от гордости и любви.
Пока куропатка качалась над костром, Малеска собрала каштановые листья и сплела из них нечто вроде коврика; на этот коврик она положила птицу и заколола его прелестным кинжалом, который подарил ей отец Уильяма на первом свидании; затем она сделала чашку из листа, сходила к обнаруженному ей ручью и набрала прозрачной воды. Так, на цветущей траве, под серенады диких птиц, под нежный шум ветра прошла первая лесная трапеза матери и её сына. Уильям был доволен – для него всё было ново и прекрасно. Ему не терпелось поскорей доесть эту вкусную еду, которую Малеска разнообразила улыбками и лаской. Он хотел застрелить птиц, которые так мило пели в ветвях, и не осознавал, что его действия могут причинить боль бедным маленьким певцам; он не мог насмотреться на великолепное одеяние матери – в его глазах это было нечто чудесное.
