Виктор Губарев - Череп на флаге
— Нет, нет!
Поведение Кэрол озадачило Барни.
— Но он, очевидно… добивается твоей руки?
Кэрол поморщилась и бросила не него полный глубокой укоризны взгляд.
— Не надо меня допрашивать, Джек… Я всегда относилась к Джулиану Моррису, как к брату, и он навсегда останется для меня только братом.
К Эвансу, шатаясь как медведь, подошел боцман Свен Улофссон.
— Солнце садится, — напомнил он. — А пленные все еще на борту.
— Приготовь три шлюпки, — распорядился вожак. — В первую очередь отправим на берег команду «Феникса», во вторую — шкипера и пассажиров.
— Как быть с лекарем и штурманом? Они не хотят идти к нам добровольно.
Черты лица Эванса приняли жесткое выражение.
— Очень жаль, — процедил он. — Придется задержать их насильно, — конечно, до тех пор, пока не найдем более покладистых.
Улофссон отправился отдавать распоряжения матросам, а капитан снова обернулся к мисс Моррис.
— Я вижу, вы опечалены предстоящей разлукой с моим старым школьным товарищем, — сказал он.
— Нам вместе пришлось пройти через множество испытаний, — промолвила Кэрол.
— Могу себе представить… Так, может, вам не следует разлучаться?
Она непонимающе уставилась на капитана.
— Что вы смотрите на меня, как готтентот[68] на букварь?
— Я вас не пойму, — ответила мисс Моррис.
— Хитрите, сударыня, — усмехнулся Эванс. — Вы меня отлично поняли. Мистеру Барни заказан путь на этот берег, но вам-то ничто не мешает остаться с ним и высадиться вдвоем в любой гавани, где вы пожелаете. Естественно, это возможно лишь при условии, что вы испытываете к моему однокашнику такие же нежные чувства, какие я вижу в его глазах всякий раз, когда он украдкой смотрит на вас.
— Замолчите, Эванс! — не на шутку рассердился Барни. — Что вы несете?
— Я разговариваю не с вами, — не глядя на пленника, отрезал капитан разбойников.
— Но обо мне и в моем присутствии! Какого черта? Кто просил вас лезть не в свои дела?
— Спокойнее, мистер Барни, — губы Эванса тронула едва уловимая усмешка, — ведите себя прилично и не забывайте, кто здесь командир.
— Пока что — вы, — проворчал Барни.
— И пока я им являюсь, позвольте мне самому решать, с кем и на какую тему мне говорить… Итак, — пират устремил на Кэрол вопросительный взгляд, — каков ваш ответ, леди?
Сторонний наблюдатель, глядя на взволнованное лицо девушки, мог подумать, что вопрос Эванса застал ее врасплох. В действительности она сама уже не раз спрашивала себя, кем для нее является Джон Барни — случайным знакомым, судьба которого в силу сложившихся обстоятельств на короткое время переплелась с ее судьбой, или тем единственным мужчиной — внимательным, сильным, находчивым, преданным, — о котором она мечтала с тех самых пор, когда впервые почувствовала смутный интерес к представителям противоположного пола? Без сомнения, она была благодарна ему за ту самоотверженность, которую он проявил, спасая ее с тонущего корабля, за огромную поддержку, оказанную ей в дни их совместного пребывания на острове Коммодора, наконец, за ту моральную жертву, на которую он пошел ради нее здесь, в Изумрудной бухте. Но связать свою судьбу с кем бы то ни было только из чувства благодарности Кэрол вряд ли смогла бы. Она принадлежала к тому редкому типу наследниц Евы, которые выбирают себе спутника жизни исключительно по зову сердца и готовы, однажды сделав выбор, идти за своим избранником хоть на край света.
Не будем гадать, чем все-таки пленил Джон Барни сердце губернаторской дочери — безупречным рыцарским поведением, гипнотическим взглядом выразительных серых глаз или проявленным мужеством. Одно несомненно — Кэрол не мыслила свое дальнейшее существование без этого человека. Только с ним она могла быть счастлива. И когда Чарли Эванс необъяснимым образом угадал ее настроение и поставил Кэрол перед необходимостью дать прямой ответ на прямо поставленный вопрос, она колебалась лишь несколько мгновений.
— В какой гавани вы могли бы нас высадить?
— Невероятно! — воскликнул Эванс. — Она согласна идти в пекло, лишь бы с вами, старина!
Слова Кэрол поразили Джона Барни не меньше, чем пиратского вожака. Он вдруг понял, что девушка открылась ему в своих чувствах. «Она любит меня! — эта мысль пронзила его мозг и вызвала бурный прилив крови в голову. — Да, она любит меня! Как же иначе объяснить ее решение? Если бы я для нее ничего не значил, она осталась бы здесь, в Пойнт-Гэлли, под защитой своего дяди. Но она отдала предпочтение тому варианту, который предложил ей Эванс. Она предпочла остаться со мной, понимая, какому риску подвергает себя в этом случае!»
Хотя внешне Барни ничем не выдал своего состояния, в душе его творилось нечто невообразимое: там расцветали сады, тренькали певчие птицы и бегал по зеленым лужайкам розовощекий Купидон. Колчан его был пуст.
— Так в какой гавани вы могли бы нас высадить? — повторила свой вопрос мисс Моррис.
— В любой, где нам не будет угрожать опасность, — ответил пират, — и мимо которой будет пролегать наш путь.
— Вам что, все равно, куда плыть? — засомневалась девушка.
— Теперь — да. Когда мы вернемся на остров Коммодора и разделим там добычу, наша компания неизбежно распадется. Кому охота шляться по морям, имея полный сундук барахла, денег и драгоценностей? — Чарли Эванс задумался, потом, пожав плечами, добавил: — Возможно, так поступил бы покойный Брэдли. Он разбойничал из любви к ремеслу пирата. Но таких людей, как он, немного. Они — исключение из правил.
— А вы могли бы, — Кэрол замялась, но, набравшись смелости, продолжила, — вы могли бы высадить нас… в Форт-Джордже?
— В Форт-Джордже? — изумился Эванс.
— В Форт-Джордже? — одновременно с ним воскликнул Джон Барни.
— Ну да! Ведь там живет мой бедный отец, у которого меня похитили, там началась вся эта ужасная история, и туда мне хотелось бы вернуться.
— Надо посоветоваться с командой, — озадаченно промолвил капитан. — Если большинство проголосует за то, чтобы взять курс на остров Генриетты, ваша просьба будет уважена. Если же нет — что ж, мы пересадим вас на любое встречное торговое судно, идущее в том направлении, и оплатим ваш проезд до Форт-Джорджа.
— Вы правда это сделаете? — Кэрол все еще сомневалась в искренности пиратского вожака.
— Капитан Эванс умеет держать слово, — ответил вместо него Джон Барни.
Еще до наступления сумерек разбойники осуществили высадку пленных моряков и пассажиров с «Феникса» на пустынный, покрытый сплошным лесом экзотических деревьев участок побережья. Среди тех, кто получил свободу, находился и сын губернатора Принцессы сэр Джулиан Моррис. До последнего момента он не верил в то, что пираты не причинят ему никакого вреда и ему удастся сохранить голову на плечах без всякого выкупа. Особые опасения и тревожные предчувствия вызывал у него разбойник с обгоревшим лицом — тот самый, которому он столь необдуманно угрожал на борту «Скарборо» виселицей. Однако Нуньес — а речь идет именно о нем — не стал мстить пленнику за сказанные им обидные слова, вполне удовлетворившись тем, что до смерти напугал напыщенного прощелыгу своим людоедским видом.
