Джон Пристли - Затерянный остров

Небо стремительно мрачнело. Из моря словно выкачали все оттенки изумруда и лазури, на поверхности вспухали свинцовые волны. Горизонт потемнел. Веселый ветер, резво подгонявший шхуну в последние несколько дней, постепенно стих до мертвого штиля, а потом поднялся тоненький пронзительный свист. До пассажиров донеслось мерное «чаф-чаф-чаф» двигателя, работающего на полную мощь. Капитан Преттель решил рискнуть и дойти на всех парах до входа в лагуну в опасной близости от рифа, о который с глухим рокотом бились волны. Но рокот этот слышался недолго, вскоре его заглушил стук ливня. Рамсботтом поспешил в кают-компанию, вскоре там же укрылся и Уильям. Они оказались там одни — капитан Преттель стоял у штурвала, а коммандер, видимо, решил остаться на палубе. Сквозь шум дождя донесся оглушительный раскат грома. Уильям увидел в свете вспыхнувшей молнии лицо Рамсботтома — побледневшее как полотно, с трясущейся нижней губой. «Напуган до полусмерти», — подумал Уильям и прислушался к себе, но нет, сам он такого панического страха не испытывал. В то же время он понимал: один неверный поворот штурвала, и «Хутия», распоров борт об острые кораллы, утащит их всех на дно. Ему вспомнились бессчетные бутылки джина и рома, которые хлестал в этой кают-компании Преттель.

— Я возвращаюсь на палубу! — прокричал он Рамсботтому.

— Тогда и я с вами.

Коммандер стоял у борта, тревожно вглядываясь в бушующие волны, промокший до нитки.

— Мы проходим! — возвестил он сквозь грохот, и тут шхуна качнулась так, что все попятились. Минуту-другую она то кланялась, зарываясь носом, то приседала на корму под раскаты грома. Длинные красные копья молний вонзались в море. — Все, мы прошли, — сообщил коммандер. — Это лагуна.

Поливаемая потоками воды, шхуна рывками продвигалась вперед сквозь густеющую тьму. Друзья спустились в кают-компанию обсушиться и подождать ужина, который предполагался еще не скоро. Шкипер не появлялся и, судя по крикам и топоту наверху, у него что-то не ладилось с постановкой на якорь. Когда наконец подали рыбу с рисом, фасоль и кофе, измученные пассажиры проглотили ужин в один присест и, разойдясь по койкам, проспали тяжелым сном до утра.

Напоминая друг другу, что дальше им еще долго не видать суши, Уильям и Рамсботтом спустились поутру на берег, хотя смотреть там было особенно не на что и остров не отличался от остальных. Местных жителей насчитывалось не более десятка — вполне дружелюбных и жизнерадостных, но не таких бойких и колоритных, как на прежних островах. И все же приятно было растянуться на песке и продремать все это голубое сияющее утро. Однако проспать до обеда не удалось — не прошло и двух часов, как они увидели спешащего к ним коммандера. Что-то случилось — иначе бы он так не торопился. Друзья, привстав, переглянулись встревоженно.

— Что произошло? — крикнул Рамсботтом.

— Он отказывается нас везти! — с перекошенным от возмущения и досады лицом ответил коммандер.

— То есть как?

— Капитан не повезет нас на Затерянный.

— Почему? Что случилось?

— Дополнительный двигатель барахлит, он не готов плыть в такую даль с неисправным. Порванный трос погнул винт, сейчас матрос-ныряльщик пытается его наладить. А еще у нас течь в топливном баке и что-то с самим мотором, починить здесь вряд ли получится. Бесполезно. Я его убеждал и так и этак, уперся, и ни в какую. Не хочет идти до острова и обратно со всей этой копрой на борту без двигателя, на одних парусах. Слишком рискованно и слишком долго. Он не отважится.

— Но ведь он подрядился нас доставить? — недоумевал Уильям. — Был уговор, что мы фрахтуем его шхуну.

— Был. Однако он имеет право разорвать договор, хоть так и не делается. Я даже предлагал заплатить сверху, но его и это не соблазнило. Учитывая обстоятельства, его можно понять, а вот нам чертовски не повезло.

— Да-а, — протянул Рамсботтом. — Хотя, должен признаться, по мне так лучше ждать, чем утонуть.

— Мы бы не утонули, — отмахнулся коммандер. — Эти шхуны до совсем недавнего времени ходили отсюда до самого Сан-Франциско под парусами. Медленно, что есть, то есть, но ходили. Ладно, не хочет так не хочет, о чем тут говорить. Придется возвращаться с ним на Таити и искать другую шхуну.

— Сколько же времени впустую! — подосадовал Уильям.

— Знаю, Дерсли, знаю, — буркнул коммандер. — Кому, как не мне, это знать…

— Вы уверены, что он не будет даже пытаться? — уточнил Рамсботтом.

— Можете сами с ним потолковать, если считаете, что у вас лучше получится, — отрезал коммандер.

— Ладно-ладно, не горячитесь…

— Я не горячусь. Но — черт подери! — когда битый час уламываешь упертого барана, который понимает тебя, дай Бог, наполовину, не очень-то приятно слышать намеки, что ты недостаточно постарался. Думаете, что сможете его переубедить, — вперед и с Богом! Но я умываю руки и на успех не рассчитывал бы.

— Вот не повезло так не повезло, — вздохнул Уильям, представляя, как они возвращаются на Таити ни с чем, а Затерянный снова становится недосягаемым.

— Я так понимаю, нам еще и заплатить ему придется за то, чтобы он доставил нас обратно? — предположил помрачневший Рамсботтом.

— Нет, тут он повел себя достойно. Пообещал взять с нас деньги только за кормежку до Таити, это немного. Поскольку фрахт сорвался, за провоз обратно он с нас не возьмет ничего. Соответственно издержки увеличатся ненамного, если не придется сильно задержаться на Таити в поисках другой шхуны.

— Меня, безусловно, больше беспокоят не деньги, а потерянное время, — посетовал Уильям. — Пока мы на Затерянном первопроходцы — вряд ли кто-то еще знает о нахождении там урановой руды. Но в любую минуту кто-то может на него наткнуться, и что тогда?

Он вдруг вспомнил про Гарсувина, который надолго выпал у него из головы. Да, задержка сводит с ума.

Рамсботтом отнесся к неудаче по-философски.

— Что ж, первый блин комом. Вряд ли несколько недель сильно изменят дело. Досадно только, что пришлось все это время кормить клопов на шхуне. Я бы с большей радостью понежился на Таити. Но что поделать. Не будем падать духом. Когда в обратный путь?

— Вечером, — ответил коммандер. — Если ничто не помешает. И по дороге заходим только на два острова.

Однако с якоря снялись только на рассвете. Море и небо спаялись в одну полую жемчужину, озаренную багряными сполохами, но никому не было дела до окружающей красоты. Капитана по-прежнему беспокоил двигатель. Коммандер и Рамсботтом то и дело срывались, и самым уравновешенным оказался Уильям — как ни обидно было поворачиваться спиной к Затерянному, впереди его ждала Терри. Наверное, она посмеется, когда узнает, что произошло, но это не важно. Главное, что она там! Вот теперь, когда перед глазами встал светлый образ Терри, Уильям проникся наконец великолепием этого жемчужного утра.