Корабль Его Величества «Улисс» - Алистер Маклин
Тэрнер приказал прекратить огонь, потому что некоторые зенитчики все еще палили в темноту — то ли оттого, что не могли сдержать своего боевого пыла, то ли оттого, что воображение все еще рисовало им проносящиеся над головой самолеты противника. А потом, когда умолк последний «эрликон» и наступила относительная тишина, Тэрнер снова услышал отдаленный гул мощных авиационных двигателей. Относимый ветром, он то усиливался, то ослабевал, как рокот прибоя у отдаленного побережья.
Скрытый облаками, неуязвимый «фокке-вульф» и не думал отходить, зловещий гул его моторов пропадал лишь на секунды. Было совершенно ясно, что самолет кружит над конвоем.
— Для чего это, как вы думаете, сэр?
— Не знаю, — медленно ответил Вэллери. — Просто не знаю, что и предположить. Уверен, что «кондоры» больше не появятся: слишком темно для прицельного бомбометания. Вполне возможно, что просто следят за нами.
— Следят? Но через полчаса будет темно как в могиле, — возразил Тэрнер. — По-моему, это просто психологический прием.
— Бог его знает, — вздохнул Вэллери. — Я хорошо знаю только одно: отдал бы все, что у меня есть и что будет, за пару «корсаров», или за радиолокатор, или за туман, или еще за одну такую ночь, какая была, когда мы шли через Датский пролив. — Он рассмеялся, но ему помешал сильный приступ кашля. — Слышите, — продолжал он почти шепотом, — никогда не подумал бы, что захочу такую ночь еще раз… А сколько прошло с тех пор, как мы вышли из Скапа-Флоу, старпом?
— Пять-шесть дней, сэр, — прикинув в уме, ответил Тэрнер.
— Шесть дней! — как бы не веря, покачал головой Вэллери. — Шесть дней, а у нас осталось тринадцать кораблей… Ведь у нас тринадцать сейчас, старпом?
— Двенадцать, — тихо поправил его Тэрнер. — Тринадцатый почти затонул. Семь транспортов, танкер и мы. Двенадцать…
Неожиданно на мостик обрушился плотный снежный заряд. Дрожа от холода, Вэллери наклонился и опустил лицо вниз, чтобы закрыть его от леденящего ветра и колющего снега. Размышляя над чем-то, он просидел так целую минуту.
— На рассвете мы подойдем к мысу Нордкап, — сказал он рассеянно. — Надо полагать, что они не оставят нас в покое, бросят на конвой все, что только возможно.
— Но нам приходилось бывать там и раньше, может быть, проскользнем и на этот раз, — слабо возразил Тэрнер.
— У нас столько же шансов «за», сколько и «против», — продолжал Вэллери. Казалось, что он разговаривает с самим собой и совсем не слышит Тэрнера. — «Улисс» и сирены… Как бы нам не оказаться в морском царстве… Желаю вам всякого счастья, старпом.
Тэрнер с удивлением уставился на командира:
— Что вы хотите этим сказать, сэр?
— О, и мне тоже, — подняв голову и улыбнувшись, сказал Вэллери. — Мне счастье также было бы очень кстати, — продолжал он мягким голосом.
Тэрнер сделал то, чего он не сделал бы никогда раньше. В наступившей темноте он склонился к Вэллери, осторожно повернул его голову и с искренним беспокойством и состраданием посмотрел ему в глаза. Вэллери не оказал никакого сопротивления. Выпрямившись через несколько секунд, Тэрнер сказал умоляющим голосом:
— Сделайте мне одолжение, сэр, спуститесь вниз. Я обо всем позабочусь. Скоро сюда вернется Кэррингтон, они уже одолевают пожар на юте.
— Нет, нет, старпом, только не сегодня. — Вэллери улыбался, но в его голосе чувствовалась какая-то отрешенность. — И не вздумайте вызывать на мостик одного из ваших любимых Сократов. Пожалуйста, не беспокойтесь, Тэрнер. Сегодня я хочу быть здесь, я должен быть на мостике.
— Да, да, конечно, сэр, — неожиданно согласился с ним Тэрнер. Затем, обернувшись назад, он крикнул: — Крайслер! Даю вам десять минут: приготовьте галлон горячего кофе в рубке командира… А вы, сэр, сходите туда на полчаса, — твердо добавил он, повернувшись к Вэллери, — и выпейте этот чертов напиток, или… или я…
— Превосходно! — проворчал Вэллери. — Разбавленный вашим несравненным ромом, конечно?..
— Конечно! Черт бы побрал этого Вильямсона! — раздраженно проворчал Тэрнер. Помолчав несколько секунд, он продолжал медленно: — Виноват, мне не следовало бы вспоминать его так. Бедняга… сейчас они уже выпили бы по чарке… — Он умолк, потом приподнял голову и прислушался. — Интересуюсь, сколько же этот «чарли» будет еще кружить над нами? — приглушенно пробормотал он.
Вэллери откашлялся и хотел что-то сказать, но в этот момент щелкнул динамик, и из него послышался металлический голос: «Мостик, вызывает радиорубка! Мостик, вызывает радиорубка! Две радиограммы…»
— Одна, наверное, от лихача Орра, — успел заметить Тэрнер.
«…Первая с «Сирруса». «Прошу разрешения подойти к борту судна для снятия людей. Семь бед — один ответ».
Вэллери повернулся к борту и, напрягая зрение, едва разглядел сквозь падающий снег и темноту ночи бегущие мимо «Улисса» высокие волны.
— На такой волне?! — удивленно воскликнул он. — Ведь совсем стемнело! Он же погубит себя!
— Это сущие пустяки по сравнению с тем, что ему придется выдержать от господина Старра, когда тот узнает о спасении людей в нарушение его указаний, — бодро заметил Тэрнер.
— У него нет никаких шансов благополучно подойти к судну в таких условиях. Я бы никогда не пошел на такой неоправданный риск. К тому же на транспорте уцелели, наверное, лишь немногие.
Тэрпер на это ничего не сказал.
— Передайте на «Сиррус», — четко приказал Вэллери, — «Благодарю вас. Разрешаю. Желаю удачи». От кого вторая радиограмма?
После короткой паузы динамик снова щелкнул, и металлический голос продолжал: «Вторая радиограмма из Лондона, командиру, зашифрованная. Прошу прислать рассыльного».
— Передайте ему, пусть читает вслух, — приказал Вэллери.
«Командиру конвоя эф-эр-семьдесят семь, — ожил снова динамик. — Глубоко сожалеем о случившемся. Неизменно следуйте курсом девяносто. На соединение с вами курсом зюйд-зюйд-ост полным ходом идет отряд боевых кораблей. Рандеву завтра, около четырнадцати ноль-ноль. Совет адмиралтейства выражает свои наилучшие пожелания контр-адмиралу, повторяю: контр-адмиралу Вэллери. Начальник оперативного управления. Лондон».
Динамик выключили, и на мостике слышался только негромкий писк гидролокатора да монотонный пульсирующий гул моторов «кондора». Молчание нарушил Карпентер:
— Господа в адмиралтействе необычно вежливы, — пробормотал он иронически. — Просто чрезвычайно вежливы!
— Только слишком долго собирались, черт бы их взял! — проворчал Тэрнер. — Поздравляю! — обратился он к Вэллери.
По мостику катился гул радостных возгласов. Забыв о какой бы то ни было дисциплине и субординации, каждый старался поздравить командира с повышением.
— Спасибо! Спасибо! — едва успевал отвечать глубоко тронутый вниманием Вэллери. — Большое спасибо! Но, господа, вы, кажется, забыли о самом важном в этой шифровке…
— О нет, нет, не забыли, — громко воскликнул Тэрнер. — Отряд
