Майкл Крайтон - Пиратские широты
Он еще несколько мгновений понаблюдал за вражеским кораблем, присматриваясь к тому, как тот движется, а потом негромко заявил:
— Кровь Господня!
Эндерс, стоявший рядом с ним, тоже это заметил.
— Зыбь удлинилась, — сказал он.
— Ветер свежеет, — добавил Хантер.
— Угу. Еще день-два.
Капитан посмотрел на длинные, неспешные волны, что покачивали испанский корабль, стоявший на якоре, и выругался.
— Откуда его ждать?
— Думаю, что в это время года — прямиком с юга, — отозвался Эндерс.
Все знали, что в последние недели лета надо ожидать ураганов. Хантер с Эндерсом, превосходные мореходы, способны были предсказать приход этой ужасающей бури за день-два. На поверхности океана всегда можно заблаговременно увидеть предупреждение. Волны, которые гнал вперед ветер, дующий со скоростью сотни миль в час, изменялись даже вдалеке от самого урагана.
Хантер взглянул на небо, пока еще безоблачное.
— Сколько у нас осталось, вы как считаете?
Эндерс покачал головой.
— Самое большее — до завтрашней ночи.
— Черт! — выругался капитан, развернулся и посмотрел назад, на галеон, находящийся в Обезьяньей бухте.
Судно, стоявшее на якоре, слегка покачивалось. Начался прилив, обещающий стать ненормально высоким.
— Черт! — снова ругнулся Чарльз и отправился обратно на свой корабль.
Он расхаживал взад-вперед по палубе галеона, словно узник по тюремной камере, и настроение у него было отвратительное. Хантер совершенно не склонен был к учтивой беседе, но, к сожалению, леди Сара Элмонт выбрала именно этот момент, чтобы заговорить с ним. Она попросила предоставить ей баркас и матросов, чтобы те переправили ее на берег.
— С какой целью? — нелюбезно поинтересовался Хантер.
В глубине души он удивился, что девушка даже не упомянула о том, что он не навестил ее каюту прошлой ночью.
— Чтобы собрать себе в пищу фруктов и овощей. У вас на борту не имеется ничего подходящего.
— Сожалею, но выполнить вашу просьбу невозможно, — ответил Хантер и отвернулся.
— Капитан! — воскликнула леди Сара и топнула ножкой. — Я желаю, чтобы вы знали, как это для меня важно! Я вегетарианка и не ем мяса.
Хантер обернулся.
— Мадам, мне нет дела до ваших нелепых прихотей. Я не имею ни времени, ни терпения потакать им.
— Нелепых прихотей?! — покраснев, возмутилась леди Сара. — Да знаете ли вы, что величайшие мыслители всех времен, от Птолемея до Леонардо да Винчи, были вегетарианцами?! Вы просто невежа и хам, сэр!
Тут уж и Чарльз взбеленился не хуже ее.
— Мадам, вы в своем поразительном невежестве хоть заметили, что море изменилось? — спросил он.
Сбитая с толку девушка умолкла. Она не понимала, как связать легкую зыбь на поверхности моря с явным беспокойством, которое испытывал по этому поводу Хантер.
— Эти волны выглядят совершенно незначительными для такого большого корабля, как ваш.
— Да. На нынешний момент.
— И небо чистое.
— Пока что.
— Капитан, я не моряк! — заявила она.
— Мадам, зыбь сделалась длинной и глубокой, — сообщил ей Хантер. — Это может означать только одно. Менее чем через два дня мы очутимся в центре урагана. Вы понимаете, что это такое?
— Ураган — это очень сильный шторм, — промямлила леди Сара, словно повторяя наизусть выученный урок.
— Очень, очень сильный шторм, — подтвердил Хантер. — Если в момент прихода урагана мы все еще будем находиться в этой чертовой бухте, то нас разнесет в щепки. Это вы понимаете?
Капитан, разозленный до предела, взглянул в лицо своей собеседнице и увидел правду. Она ничего не понимала. Лицо ее было совершенно наивным. Девчонка никогда не видела урагана своими глазами и потому считала его штормом, всего лишь более сильным, чем обычный.
Хантер же знал, что самому сильному шторму так же далеко до урагана, как болонке до волка.
Прежде чем леди Сара успела как-то отреагировать на его вспышку, Чарльз отвернулся и прислонился к планке для кофель-нагелей. Он понимал, что был чересчур резок. В конце концов, что ей до его забот? Ему стоило быть поснисходительнее к ней. Она всю ночь ухаживала за обожженным матросом, а для знатной женщины это было весьма необычным деянием.
Хантер повернулся обратно и негромко сказал:
— Извините. Обратитесь к Эндерсу. Он позаботится, чтобы вас доставили на сушу, дабы вы могли последовать благородным традициям Птолемея и Леонардо да Винчи.
Чарльз умолк.
— Капитан!
Хантер стоял, глядя куда-то в пространство.
— Капитан, с вами все в порядке?
Внезапно он кинулся прочь от нее.
— Дон Диего! — закричал он. — Найдите мне дона Диего!
Прибыв в капитанскую каюту, дон Диего обнаружил, что Хантер лихорадочно рисует что-то на листах бумаги. Стол был усеян набросками.
— Я не знаю, что из этого получится, — заявил Чарльз. — Я о таком лишь читал. Это предлагал тот флорентиец, да Винчи, но его никто не стал слушать.
— Солдаты к художникам не прислушиваются, — отозвался дон Диего.
Хантер сердито взглянул на него.
— Независимо от того, правы они или нет.
Дон Диего посмотрел на наброски. На каждом был изображен корпус корабля, вид сверху, и веревки, привязанные к обоим бортам.
Хантер трудился над очередным рисунком.
— Идея проста, — пояснил он. — На обычном корабле у каждого артиллерийского расчета есть свой командир, который отвечает за стрельбу данной конкретной пушки.
— Ну да.
— После того как пушку зарядили и выкатили на позицию, командир расчета наводит ее на цель. Он велит своим людям при помощи ганшпуга и талей нацелить орудие так, как считает наилучшим, затем приказывает плавно вставлять клин, чтобы добиться нужного угла возвышения — опять же так, как ему подсказывает глазомер. Потом командир стреляет. Таков порядок действий для каждой отдельно взятой пушки.
— Ну да, — снова согласился Еврей.
Дон Диего на самом деле никогда вблизи не наблюдал за стрельбой большой пушки, но был знаком с общими принципами. Каждое орудие наводится отдельно. Хороший командир расчета, способный правильно прицелиться, — весьма уважаемый человек и большая редкость.
— Теперь смотрите, — продолжал Хантер. — Обычно стрельба ведется параллельно. — Он начертил линии, отходящие от борта корабля. — Каждая пушка стреляет, каждый командир расчета молится, чтобы его ядро поразило цель. Но в действительности получается множество промахов до тех пор, пока два судна не сойдутся настолько, что практически любой угол возвышения обеспечит попадание. Ну, скажем, когда расстояние между кораблями не станет меньше пятисот ярдов. Так?
