Эмилио Сальгари - Королева Карибов
— Вот как! — воскликнул гамбуржец. — Он скрылся внутри своей брони.
— Которая не устоит против нас, — сказал Кармо, нанося удар по зверьку прикладом ружья.
Бедный броненосец издал слабый крик и распростерся у его ног бездыханный.
— Вот и жаркое! — воскликнул Кармо, взяв его за хвост.
— Но что это за звери? — спросил Ван Штиллер. — Чем они питаются?
— Они хищники, но, поскольку им нелегко добывать себе пропитание, не имея ни крепких зубов, ни ловкости, они питаются в основном падалью. Рассказывают даже, что когда броненосцы находят труп какого-нибудь крупного животного, они влезают в него и пожирают изнутри, оставляя совершенно нетронутой шкуру.
— И ты считаешь, что они годятся для еды?
— Как черепахи, дорогой. Но продолжим охоту.
— Что ты надеешься еще найти?
— Поохотимся на цапель.
Убежденные, что другой дичи им на островке не найти, они отправились на берег, откуда доносился немолчный гомон, точно там собрался птичий базар. И в самом деле, над зарослями мангров кружили стаи уток и длинноногих цапель. Подстрелив двумя выстрелами парочку этих птиц, охотники направились в лагерь, чтобы не заставлять своего капитана ждать.
Моко за это время уже срубил несколько молодых деревьев и приготовил множество лиан, которые должны были послужить веревками. Пока Яра ощипывала цапель, флибустьеры, удостоверившись предварительно, что на берегу нет кайманов, тут же принялись за постройку плота.
При их умении и сноровке уже через час был готов плот, небольшой, но вполне способный выдержать всех пятерых. Из предосторожности они окружили борта толстыми ветками, чтобы помешать взобраться кайманам, а посередине возвели что-то вроде шалаша из больших пальмовых листьев.
После завтрака флибустьеры погрузились на плот и, отталкиваясь от илистого дна канала, двинулись вперед. Обогнув островки, они оказались перед второй лагуной, густо заросшей болотными растениями и усеянной песчаными отмелями, на которых дремало немало кайманов.
Стаи водяных птиц летали над тростниками, описывая прихотливые круги и крича во все горло. Время от времени птицы отвесно падали вниз, хватая рыбок и маленьких крабов, прятавшихся на берегу среди песка.
Взобравшись на крышу своего шалаша, чтобы лучше обозреть горизонт, Корсар заметил вдали какую-то темную линию, похожую на большой лес.
— Суша там, — сказал он. — Но нам придется потрудиться, чтобы добраться до нее. Эй, Кармо!
— Что, капитан? — откликнулся матрос.
— Держи плот по направлению к западу.
— Да, капитан, но это нелегко. Протоки описывают слишком прихотливые зигзаги.
— Ничего, Кармо. Я вижу впереди более чистые и прямые.
— Постараемся добраться до них, капитан.
Плот продвигался медленно. Матросы сильно отталкивались от илистого дна шестами, но те вязли или скользили по дну, что грозило потерей равновесия и падением.
Несколько кайманов, движимых любопытством, время от времени описывали круги вокруг мореплавателей, показывая свои устрашающие челюсти с длинными и острыми зубами. Но они не были настроены агрессивно и отставали, как только Моко или гамбуржец замахивались на них палкой.
К полудню плот достиг новой большой протоки, которая, вместо того чтобы направиться к темной полоске, указывающей на сушу, изгибалась к югу, пробиваясь сквозь множество песчаных отмелей и островков, покрытых манграми и высокими тростниками.
Из этих зарослей все время вспархивали новые тучи пернатых: напуганных их вторжением цапель, уток, бекасов и каких-то им не известных птиц.
— Рай для охотников, — сказал Кармо, провожавший глазами каждую стаю. — Будь у нас время, мы могли бы устроить сейчас пир горой. Что скажешь, друг Штиллер?
— У меня от твоих слов уже слюнки потекли, — отвечал гамбуржец. — Смотри, какие замечательные утки.
— Лакомый кусочек, мой дорогой.
— А что это за птица с воинственным видом? Видишь, Кармо?
— Та, что шныряет в камышах?
— Ну да. Настоящий крылатый вояка!..
— Это камики, — сказал Моко.
— Мне это ни о чем не говорит, — пожал плечами Ван
Штиллер.
— Сейчас ты узнаешь, что это за птица! Она уже готовится
к схватке.
— С кем?
— Сейчас увидишь сам.
Птица, о которой шла речь, была великолепным пернатым, подвижным, ловким, вооруженным чем-то вроде рога, который возвышался на голове, и с крыльями, покрытыми жесткими перьями, заканчивающимися на концах очень острыми шипами. Она бросилась к зарослям тростников, воинственно топорща перья и издавая громкий крик — без сомнения, боевой клич.
Черный Корсар и Яра тоже подошли к краю плота, чтобы взглянуть на это странное создание.
— Камики готовится к нападению, — сказала индианка. — Это храбрая птица, которой не страшен яд.
— На кого она собирается напасть?
— На змею, которая прячется в камышах.
— Эта птица питается змеями?
— Да, мой сеньор. Сейчас ты увидишь ее в деле. Камики снова бросилась в камыши, сильно хлопая крыльями и выставив вперед острый клюв. И тут же среди тростника появилась змея, черная и крупная, толщиной с руку, с довольно плоской маленькой головой. Это была змея-аллигатор, довольно распространенная в Центральной Америке.
Увидя, что птица готова напасть на нее, змея в свою очередь с отчаянной смелостью бросилась вперед, пытаясь схватить и укусить ее. Но камики, не новичок в таких схватках, тут же отступила назад, размахивая крыльями, вооруженными шипами, чтобы запугать противника. Разъяренная змея шипела, высовывая свой длинный язык, то свиваясь кольцами, то неожиданно резко вытягиваясь.
— Ну и схватка, черт побери! — воскликнул Кармо, который внимательно следил за движениями обоих противников. — Интересно, чем она кончится?
— Плохо для змеи, — ответила Яра.
— Неужели птица всегда побеждает?.. А если змея ее укусит?
— Она этого не допустит.
Камики, наделенная необыкновенной ловкостью, ни секунды не оставалась неподвижной. Она то прыгала вперед, угрожая рептилии своим острым клювом, то быстро отскакивала назад, защищаясь крыльями, как щитом, то снова нападала. Разъяренная змея все больше и больше теряла осторожность. Она то и дело бросалась вперед с риском напороться на острые шипы на крыльях птицы.
Схватка длилась уже несколько минут, когда камики, убедившись, что противник устал и дезориентирован, решительно бросилась вперед. Схватить рептилию своим крепким клювом, оглушить двумя мощными ударами крыльев и взмыть вверх было для нее секундным делом.
Поднявшись на десять-двенадцать метров, она резко бросила змею на землю, а сама, кинувшись сверху, ударом клюва разбила ей череп. Сделав это, она принялась спокойно поедать ее, словно обыкновенного угря.
