Cecil Forester - Лейтенант Хорнблауэр
В отличие от Буша, он не ухмылялся. Лицо его нахмурилось. Мысль о том, что каперы могут ускользнуть от них и продолжить свой разбой в другом месте, угнетала его. Надо было сделать все, чтоб этого не допустить.
– Но как вам это удастся? – спросил вдруг Буш. – Вы знаете, как греть ядра?
– Я узнаю, сэр.
– Готов поспорить, никто из наших не знает.
Раскалять ядра можно только на береговой батарее: морской корабль, сделанный из горючих материалов, идя в бой с пылающей печью, подвергался бы слишком большому риску. Французы, в начале Революционной войны, провели несколько неудачных опытов, пытаясь хоть как-то сравняться силами с англичанами, но, после того как несколько судов сгорело, бросили эту затею. К настоящему времени моряки оставили использование каленых ядер береговым артиллеристам.
– Я попробую сам это выяснить, сэр, – сказал Хорнблауэр. – Печь и все снаряжение внизу.
Хорнблауэр стоял на солнцепеке. На его бледном, заросшем щетиной лице боролись усталость и энтузиазм.
– Вы завтракали? – спросил Буш.
– Нет, сэр. – Хорнблауэр посмотрел прямо на него. – Вы тоже не завтракали, сэр.
– Верно, – ухмыльнулся Буш.
Ни на что такое у него не хватило времени: надо было организовать всю оборону форта. Сам он мог выдержать усталость, голод и жажду, но не знал, выдержит ли Хорнблауэр.
– Я попью воды из колодца, – сказал тот. Стоило ему произнести эти слова и осознать их смысл, выражение его лица резко изменилось. Он облизнул губы: они пересохли и потрескались, и от того, что он их облизал, лучше им не стало. Этот человек ничего не пил уже двенадцать часов – двенадцать изматывающих часов в тропическом климате.
– Обязательно попейте, мистер Хорнблауэр, – сказал Буш. – Это приказ.
– Есть, сэр.
Буш обнаружил, что подзорная труба перекочевала из его руки в руку Хорнблауэра.
– Можно мне еще раз глянуть, сэр, прежде чем я спущусь? Клянусь, так я и думал. Вон то двухмачтовое судно верпуется, сэр. Меньше чем через час оно будет в пределах нашей досягаемости. Я поставлю команду к пушкам. Посмотрите сами, сэр.
Хорнблауэр стремглав бросился по ступенькам, но на полдороге остановился.
– Не забудьте позавтракать, сэр, – сказал он, глядя на Буша снизу вверх. – У вас будет достаточно времени.
Буш взглянул в подзорную трубу и убедился в том, о чем говорил Хорнблауэр. Одно судно по крайней мере уже двигалось. Буш еще раз внимательным взглядом обвел сушу и море, потом вручил трубу Эбботу. Тот во время всего разговора стоял рядом, храня почтительное молчание.
– Внимательно наблюдайте за всем, – сказал Буш.
Внизу, в главной части форта, Хорнблауэр уже отдавал быстрые приказы, гоняя матросов туда и сюда. На орудийной платформе откатили остальные пушки. Спускаясь с платформы, Буш увидел, как Хорнблауэр распоряжается работами, сопровождая свои приказы энергичными жестами. Увидев Буша, он виновато повернулся и двинулся к колодцу. Морской пехотинец воротом поднял ведро, и Хорнблауэр схватил его, поднес к губам, отклоняясь назад для равновесия. Он пил и пил, пока ведро не опорожнилось, а вода ручьями текла по его груди и по лицу. Хорнблауэр поставил ведро и улыбнулся Бушу, по его лицу все еще текла вода. От этого зрелища у Буша, успевшего попить из колодца прежде, вновь разыгралась жажда.
Пока Буш пил, вокруг него собралась обычная уже толпа, требовавшая внимания, приказаний, сведений. К тому времени, как Буш разобрался с ними, над печью, расположенной в углу двора, уже поднимался дымок, а изнутри доносилось громкое потрескивание. Буш подошел. Матрос, стоя на коленях, раздувал кузнечные мехи, двое других носили дрова из штабеля возле крепостного вала. Открыли дверцу в печи, и на Буша так дыхнуло жаром, что ему пришлось отступить. Подошел Хорнблауэр, своим по обыкновению быстрым шагом.
– Как ядра, Сэдлер? – спросил он.
Унтер-офицер обмотал руки тряпьем и ухватился за длинные рукоятки, торчавшие с задней стороны печи, напротив двух других, торчавших спереди. Как только он потянул за них, стало видно, что все четыре рукоятки составляют часть большой железной решетки, центр которой располагался в печи над самым огнем. На решетке рядами лежали ядра, все еще черные в солнечном свете. Сэдлер переложил за щеку табак, который жевал, набрал слюны и мастерски плюнул на ближайшее ядро. Плевок зашипел, но не сильно.
– Еще не нагрелись, – сказал Сэдлер.
– Мы их, чертей, поджарим, – неожиданно вставил матрос, который, стоя на коленях, раздувал мехи. Мысль о том, чтобы сжечь врагов заживо, явно его одушевляла.
Хорнблауэр не обратил на него внимания.
– Эй, подносчики, – сказал он, – посмотрим, что вы будете делать.
За Хорнблауэром рядком шли матросы, попарно неся несложные приспособления – два железных бруса, соединенных железными же перекладинами. Первая пара подошла. Сэдлер взял клещи и осторожно переложил горячее ядро на носилки.
– Вы двое, отходите, – приказал Хорнблауэр. – Следующие.
Когда все носилки были заполнены, Хорнблауэр повел своих людей прочь.
– Теперь попробуем засунуть их в пушки, – сказал он. Буш, снедаемый любопытством, пошел следом. Процессия по скату поднялась на платформу. Орудийные расчеты уже стояли у пушек. Орудия были откачены назад, от амбразур. Между каждыми двумя пушками стояло по кадке с водой.
– Прибойничие, – сказал Хорнблауэр, – сухие пыжи забили? Тогда давайте мокрые.
Из кадок матросы вынули плоские, круглые куски мочала. С них текла вода.
– По два на пушку, – сказал Хорнблауэр.
Мокрые пыжи сунули в пушечные дула, потом забили прибойниками с круглой головкой.
– Забили? – спросил Хорнблауэр. – Ну, подносчики, Давайте ядра.
Сделать это было не так-то просто. Нужно было приставить край носилок к дулу, а потом наклонять их так, чтоб ядро скатилось в отверстие.
– Доны тренировались с этими пушками лучше, чем мы могли от них ждать, – сказал Хорнблауэр, – судя по тому как они стреляли вчера. Прибойничие!
Прибойники дослали ядра на место, послышалось громкое шипение: это горячие ядра коснулись мокрых пыжей.
– Выдвигай!
Матросы ухватились за тали и налегли на них, пушки тяжело покатились вперед и высунули дула в амбразуры.
– Прицельтесь в сторону той косы и стреляйте!
По приказу канониров правила просунули под задние оси пушек и повернули их. Запальные трубки были уже в запальных отверстиях, и каждая пушка выпалила, как только ее навели. Грохот выстрела звучал на каменной площадке иначе, чем в замкнутом пространстве корабля. Легкий ветерок относил дым в сторону.
– Неплохо! – сказал Хорнблауэр, глядя из-под руки, куда упали ядра. Потом, повернувшись к Бушу, добавил: – Задам я загадку джентльменам с той стороны. Они будут ломать голову, куда это мы стреляем?
