Микки Спиллейн - Пожиратель лодок
— А ты сама как считаешь, Чана?
— Думаю, что агентство оказалось куда как умней, чем я считала. Они предвидели, что здесь что-то произойдет, ну и задействовали тебя в качестве агента глубокого внедрения. Чтоб сидел и ждал.
— Допустим, предположение твое верно. Чем ты тогда недовольна?
— Да тем, что чушь все это! — тихо, но яростно произнесла она. — Ты хам и придурок, Мако! Слишком долго был в деле. Потерял сноровку и прекрасно это понимаешь. Единственное, что тебе удается, так это встать на пути более компетентных сотрудников и мешать им делать свое дело!
— Только не на твоем пути, Чана. Ведь от тебя недолго и пулю схлопотать.
— Признаю, страшно хотелось всадить в тебя эту самую пулю, когда ты шастал по острову Скара.
На этот раз он промолчал. Усмехнулся, не разжимая губ, и откусил от сандвича с рыбой.
— И нечего хитрить, Мако. Ты прекрасно знаешь, что был в тот момент на другом его конце. Вот тебе мой совет... держись как можно дальше от этого острова. Там находится военное имущество США, и вход таким, как ты, туда строго запрещен.
Мако изменился в лице. Глаза сузились, на скулах заходили желваки.
— Слушай меня внимательно, Чана. Этот остров не входит в состав добрых старых США. Формально отписан местному правительству Пеолле 9 марта 1949 года. Если забыла эту дату, вспомни, это годовщина сражения между «Монитором» и «Мерримаком»[1] в 1862 году, в бухте Хэмптон-Родс, штат Вирджиния. Этот остров стал мусоросборником со всего океана, но даже в таком плачевном виде он все равно принадлежит народу Пеолле. И поверь, этот народ может вышибить вас оттуда пинком под зад, в любой момент, как только захочет.
— У нас существует соглашение...
— Только швартоваться у пристани, которую вы построили. И все.
Она чувствовала в его словах угрозу, но сдаваться не хотела. Чана была всем существом предана своему делу, и признавать себя побежденной было не в ее правилах. Взяв себя в руки, она уже более спокойным тоном заметила:
— А сам ты на чьей стороне, Мако?
— Не знал, что у нас идет игра.
— Это не игра.
— Хочешь сказать, кто-то действительно жрет эти лодки?
— Что происходит, Хукер?
— Какой вы получили приказ, агент Стерлинг?
Секунду-другую они стояли друг против друга, яростно сверкая глазами, потом опомнились. Чана вздохнула и сказала:
— Мы совершаем обычное рутинное патрулирование этих мест. С целью выяснить, что вызвало такой переполох. Средства массовой информации в Штатах поднимают все больше шума с каждым новым эпизодом.
— Пока что эти эпизоды не являются доказанными.
— Правительство подвергается давлению определенных, весьма влиятельных сил, они требуют расследования.
— И никаких имен, разумеется, — сказал Хукер.
— Разумеется.
— Тогда, Чана, тебе, можно считать, повезло с заданием. Погода прекрасная, горы вкуснейшей еды, приятная компания. И главное, никто в тебя не стреляет.
— Нет, — сказала она. — Вот только сожрать меня хотят, с потрохами.
Мако взглянул на нее и усмехнулся. Увидел, что Чана залилась краской, и отошел.
* * *Прислуга из местных принялась за уборку, скоро придется уплывать с острова, но Хукеру совсем не хотелось отправляться восвояси. В баре их осталось только двое, и вот его сосед приподнял бокал и, не оборачиваясь, спросил:
— Как жизнь, Мако?
— Стою на страже, — ответил Хукер. — С кем имею честь?
Мужчина обернулся, на лице застыло непроницаемое выражение.
— Как-то довелось быть твоим связным в Мадриде.
— Ли Кольберт, — сказал Мако.
— Он самый. Память у тебя хорошая.
— Так уж нас учили.
— Ну, учеба не главное. Важны задатки, — заметил Кольберт. — Да и виделись мы всего минуты две. А было это двадцать лет тому назад.
— Думал, ты уже на пенсии.
— Так и есть. Но тут всплыло это дело с Пожирателем лодок, вот и призвали под знамена.
— Скверно.
— Ты чертовски прав, приятель. Я обзавелся фермой, мечтал поехать туда. — Кольберт отпил еще глоток, поставил бокал на стойку. — А ты с какой радости встрял в это дело?
— Я не встревал. Просто оказался здесь, вот и все.
— Да уж, конечно. И у Компании нет на твой счет никаких планов, — недоверчиво пробормотал Кольберт.
— Я уже вышел из игры, Кольберт.
— Не морочь голову, Мако. Я слишком давно в этом деле, так что меня не проведешь.
— Что я должен сделать, чтоб доказать? — спросил Хукер.
— Ничего. Потому как это не подлежит доказательствам.
— Позвони в Контору. Они вычеркнули меня из списка. Я решил уйти сам. Без шанса быть восстановленным. Так что с этим делом завязал прочно. Ни начальства, ни связных... ничего.
На губах Кольберта мелькнула недоверчивая улыбка.
— И по чистой случайности ты вдруг оказываешься здесь, в этом странном месте, где происходят какие-то дикости и никто ничего не понимает. Так, что ли?
Мако кивнул.
— Что-то в этом роде.
— Что-то в этом роде, — задумчиво повторил Кольберт.
— Я здесь уже два года, Ли, — сказал Хукер.
Собеседник изучающе смотрел на него.
— Думаю, события немного опережают нас. Нам не дали практически никакой информации, поручили лишь изучить ситуацию. Нетрудно сообразить, что рано или поздно мы должны были выйти на тебя. О'кей, вышли. Так что же все-таки происходит, Мако?
Мако с отвращением покачал головой.
— На твоем месте, Ли, я бы не стал заходить слишком далеко в этих исследованиях, позвонил бы сперва в Контору.
— Считаешь, все настолько серьезно?..
— Послушай, Ли...
— Ладно, все ясно. Попрошу, чтоб в Конторе меня проинструктировали. Позволь еще один вопрос. Ради чего или кого вся эта вечеринка?
— Поначалу думал, все затеяли ради этой шайки из Голливуда, — ответил Хукер. — Все составляющие здесь, и команда с «Лотусленд», и ваши люди, и этот коротышка, что сейчас с Джуди.
— Знаешь, кто он? — спросил Кольберт.
Оба они обернулись и смотрели на пару. Невысокому плотному мужчине было за пятьдесят. Одет красиво, даже шикарно, в классический наряд яхтсмена. На голове накладка из искусственных волос, над верхней губой короткие тонкие усики. Мако сразу понял, что где-то видел его прежде.
— Он из компании «Полуночный круиз». А звать его Маркус Грей.
— Точно, — кивнул Кольберт. — Два года тому назад попался на махинациях с акциями, но отвертелся, в суде проходил лишь свидетелем. Что-то связанное с отмыванием денег на международном уровне.
— Стало быть, швейцарские банкиры все еще при деле?
— Один из главных их денежных источников постепенно иссякает, и они, конечно, чертовски нервничают, но наши дела здесь ни при чем. А ты откуда его знаешь?
