Странники моря - Джек Лондон
— Ветер теперь легкий, — сказал он, наконец. — Тут сильное течение на запад.
— Это-то и заставил» нас податься под ветер, — перебил капитан, желая отстоять свое знание морского дела.
— Да, это вас и снесло к подветру, — продолжал Мак-Кой. — Ну, так вот, сегодня вам не подняться против этого течения. А если бы и удалось, — здесь нет отлогого берега. Ваше судно погибнет совсем.
Он замолчал, а капитан и штурман с отчаянием смотрели друг на друга.
— Но я скажу вам, что вы можете сделать. Ветер посвежеет сегодня около полуночи— видите эти перистые облака и скопление их к наветру, за той тучкой. Вот оттуда, с юго-востока, и придет сильный ветер. До Мангаревы триста миль. Подите туда; там прекрасное ложе для вашего судна.
Штурман покачал головой.
— Пойдемте в каюту и посмотрим на карту, — сказал капитан.
Мак-Коя охватил в запертой каюте удушливый, ядовитый запах. Случайно доносившиеся невидимые газы щипали его глаза и вызывали в них жжение. Пол здесь был горячее, почти невыносимо горяч для его босых ног. Пот выступил на его теле. Он осмотрелся кругом почти со страхом. Эта коварная внутренняя жара была поразительна. Было чудом, что каюта еще не запылала. Ему казалось, что он находится в громадной пекарной печи, где температура может каждую минуту страшно повыситься, и он истлеет, как былинка.
Когда он поднял одну ногу и потер ее горячую подошву о панталоны, штурман засмеялся дико и хрипло.
— Передняя ада, — сказал он. — Самый ад находится как раз под вашими ногами.
— Жарко, — невольно воскликнул Мак-Кой, вытирая лицо ярким носовым платком.
— Вот Мангарева, — сказал капитан, нагибаясь над столом и указывая пятнышко, черневшее на белой карте. — И здесь, в промежутке, другой остров. Почему нам не пойти на него?
Мак-Кой не глядел на карту.
— Этот остров — Кресчент, — ответил он. — Он необитаем, и только на два или три фута возвышается над водой. Лагуна есть, но нет входа в нее. Нет, Мангарева — ближайшее место для вашей цели.
— Так пусть будет Мангарева, — сказал капитан Давенпорт, перебивая ворчливое возражение штурмана. — Созовите людей на корму, мистер Кониг.
Матросы повиновались, устало шаркая ногами по палубе и с трудом стараясь двигаться быстрее. Изнурение было заметно в каждом их движении. Повар вышел из камбуза послушать, и кают-юнга приткнулся около него.
Когда капитан Давенпорт объяснил положение и объявил о своем решении итти на Мангареву, поднялся шум. Среди глухого ропота слышались невнятные крики ярости, там и сям отчетливо выделялись проклятия.
Капитан не мог обуздать их; но присутствие кроткого Мак-Коя, казалось, сдерживало и успокаивало их; ропот и ругань замирали, и вся команда, кроме нескольких лиц, беспокойно обращенных к капитану, безмолвно устремила тоскующие взоры на покрытые зеленью вершины и скалы, нависшие над берегом Питкэрна.
— Капитан, мне кажется, я слышал, что некоторые из них говорили, будто умирают с голоду.
— Да, — был ответ, — это так и есть. Я за последние два дня съел сухарь и кусочек лососины. Мы на порциях. Видите ли, когда мы открыли огонь, мы тотчас же задраили, чтобы потушить пожар. А потом уже мы увидели, как мало съестных припасов осталось в кладовой. Голодны? Я совершенно так же голоден, как и они.
Он снова заговорил с матросами, и снова поднялся ропот голосов и ругани, лица их исказились от ярости. Второй и третий штурманы подошли к капитану и стали сзади него на юте. Лица их были сосредоточены и лишены выражения; казалось, этот бунт команды вызвал у них только скуку, ничего, кроме скуки Капитан Давенпорт вопросительно поглядел на своего старшего штурмана, но тот только пожал плечами в знак своей полной беспомощности.
— Видите, — сказал капитан Мах-Кою, — нельзя заставить матросов покинуть безопасную землю и итти в море на горящем корабле. Он был для них пловучим гробом больше двух педель. Они измучены и голодны и не хотят больше оставаться на нем. Мы пойдем на Питкэрн.
Но ветер был легкий; киль «Пиренеев» был грязен, и шкуна не могла итти против сильного западного течения. К концу двух часов ее отнесло обратно на три мили. Матросы работали ревностно, как будто силой могли удержать «Пиренеи» в ее борьбе с могучими стихиями. Но неуклонно, и на левом и на правом гальсах, ее относило к западу. Капитан беспокойно ходил взад и вперед, останавливаясь по временам, чтобы наблюдать за блуждавшими струйками дыма и прослеживать места их появления на палубе.
Плотник все время разыскивал эти места и, когда ему удавалось их найти, законопачивал их все плотнее и плотнее.
— Ну, что же вы думаете? — спросил, наконец, капитан Мак Коя, который следил за плотником с детским интересом и любопытством.
— Я думаю, что было бы лучше итти на Мангареву. С ветром, который подымется, вы будете там завтра вечером.
— Но что, если огонь вырвется наружу? Это может случиться каждую минуту.
— Держите ваши лодки наготове. Тот же ветер пригонит их к Мангареве, если огонь вырвется наружу.
— У меня нет карты Мангаревы. На общей карте только мушиное пятно. Я не знаю, где искать прохода в лагуну. Не поедете ли вы с нами, чтобы ввести судно в лагуну вместо меня?
— Да, капитан, — сказал он с тем же спокойным безучастием, с каким принял бы приглашение к обеду. — Я поеду с вами на Мангареву.
Снова команда была созвана на корме, и капитан обратился к вей с речью:
— Мы пробовали подойти к берегу, но вы видите, насколько нас отнесло; это течение обладает скоростью в два узла. Этот джентльмен, достопочтенный Мак-Кой — главное должностное лицо в губернатор острова Питкэрна. Он идет с нами на Мангареву. Итак, вы видите, что положение не так опасно. Он не сделал бы такого предложения, если бы думал, что лишится жизни. Кроме того, какова бы ни была опасность, если он по своей доброй воле идет с нами и подвергается ей, — мы не можем сделать меньше. Что же вы скажете о Мангареве?
На этот раз
