Cecil Forester - Лейтенант Хорнблауэр
Может быть, счастливая судьба надоумила Хорнблауэра искупаться под помпой – именно с этого начался разговор.
– Военный совет? – спросил Смит Буша, глядя на двух офицеров.
– Вряд ли, – ответил Буш.
Первый лейтенант не станет напрямую просить совета или даже спрашивать мнение у офицера настолько младше себя. И все же… все же это возможно, если начать малозначащий разговор о чем-то другом.
– Только не говорите мне, что они обсуждают католическую эмансипацию [1], – сказал Ломакс.
Вполне возможно, виновато подумал Буш, что они обсуждают нечто иное – например, как же капитан свалился в люк. При этой мысли Буш поймал себя на том, что машинально ищет глазами Вэйларда. Тот беззаботно болтал на грота-вантах с мичманами и штурманскими помощниками. Но, может быть, Бакленд и Хорнблауэр говорят совсем о другом. Судя по их поведению, темой разговора были теории, а не факты.
– Во всяком случае, до чего-то они договорились, – сказал Смит.
Хорнблауэр отдал честь, и Бакленд повернулся, чтобы идти вниз. Несколько пар любопытных глаз устремились на оставшегося в одиночестве Хорнблауэра. Заметив эти взгляды, он шагнул к офицерам.
– Государственные дела? – Ломакс задал вопрос, который хотелось задать всем.
Хорнблауэр спокойно встретил его взгляд.
– Нет, – сказал он и улыбнулся.
– Было похоже, вы обсуждаете что-то важное, – заметил Смит.
– Смотря что подразумевать под этим словом, – ответил Хорнблауэр.
Он все еще улыбался, но улыбка не давала ни малейшего ключа к его мыслям. Настаивать дальше было бы грубо: может быть, они с Баклендом обсуждали что-нибудь личное. По их виду ни о чем нельзя было догадаться.
– Ну-ка слезьте с этих гамаков! – крикнул Хорнблауэр. Болтающие мичманы не нарушали ни одно из корабельных предписаний, но это был повод сменить разговор.
Пробили три склянки: прошло три четверти первой собачьей вахты.
– Мистер Робертс, сэр! – выкрикнул из люка часовой, охранявший огнепроводные шнуры дымовых шашек. – Позовите мистера Робертса.
Робертс обернулся.
– Кто меня зовет? – спросил он, хотя, учитывая, что капитан болен, лишь один человек на судне мог позвать второго лейтенанта.
– Мистер Бакленд, сэр. Мистер Бакленд зовет мистера Робертса.
– Очень хорошо, – сказал Робертс, сбегая по трапу.
Остальные переглянулись. Возможно, решающий момент наступил. С другой стороны, Бакленд мог позвать Робертса по самому заурядному делу. Хорнблауэр воспользовался тем, что все отвлеклись, отошел и продолжил прогулку по наветренной стороне судна. Он ходил, подбородком почти касаясь груди, уравновешивая наклон головы сцепленными за спиной руками.
Снизу снова раздался крик, подхваченный часовым у люка.
– Мистер Клайв! Позовите мистера Клайва! Мистер Бакленд зовет мистера Клайва.
– О-хо-хо! – многозначительно произнес Ломакс, глядя на спешащего по трапу доктора.
– Что-то случилось, – сказал Карберри, штурман. Время шло, ни второй лейтенант, ни врач не возвращались. Смит, держа под мышкой подзорную трубу как символ своих временных полномочий, отдал Хорнблауэру честь, готовясь сменить его с началом второй собачьей вахты. Небо на востоке почернело, а с правого борта садящееся солнце окрасило его в великолепие алых и золотых тонов. От корабля до солнца все море сверкало золотом, постепенно переходившим в пурпур. Летучая рыбка разорвала поверхность воды и взмыла вверх, оставив на воде мимолетную борозду, словно царапину на эмали.
– Посмотрите! – воскликнул Хорнблауэр, обращаясь к Бушу.
– Летучая рыба, – безразлично ответил Буш.
– Да! А вот еще!
Хорнблауэр перегнулся через борт, чтобы получше разглядеть.
– Вы их еще насмотритесь в этом плавании, – сказал Буш.
– Я никогда их прежде не видел.
Удивительная игра выражений прошла по лицу Хорнблауэра: он надел на жгучее любопытство маску полного безразличия, как другой натягивает на руку перчатку. Как ни разнообразна была его прошлая служба, она ограничивалась европейскими морями – несколько лет опасных боевых действий вблизи французских и испанских берегов, два года на «Славе» в Ла-Маншском флоте. Хорнблауэр пылко стремился ко всему новому и необычному, ожидающему его в тропических водах. Но его собеседнику все это было не в новинку, и он не выразил ни малейшего восторга при виде первой в их плавании летучей рыбки. Хорнблауэр не собирался уступать кому-либо в бесстрастности и самообладании: раз чудеса глубин не трогают Буша, они тем более не должны вызывать детского восторга у него самого, по крайней мере явного восторга. Он ветеран, а не новобранец.
Буш поднял голову и увидел, что Робертс с Клайвом поднимаются по трапу в сгущающуюся ночь. Он живо повернулся к ним. Офицеры сошлись теснее, послушать, что же те скажут.
– Ну, сэр? – спросил Ломакс.
– Он это сделал, – сказал Робертс.
– Он прочитал секретные приказы? – спросил Смит.
– Насколько я понял, да.
– Ох!
Наступила пауза, пока кто-то не задал неизбежный глупый вопрос:
– И что в них?
– Инструкции секретные, – сказал Робертс. В голосе его звучала важность – то ли он отыгрывался таким образом за неведение, то ли, став вторым по старшинству, острее ощутил свою значимость. – Если бы мистер Бакленд и доверил мне их содержание, я все равно ничего не смог бы вам сказать.
– Верно, – согласился Карберри.
– А как это воспринял капитан? – спросил Ломакс.
– Бедняга! – Теперь, когда все взгляды устремились на него, Клайв раздулся от важности. – Похоже, он принял нас за исчадия ада. Вы бы видели, как он сжался, когда мы вошли. Эти болезненные страхи становятся все острее.
Клайв ждал, что его попросят говорить дальше, и хотя таковой просьбы и не последовало, продолжил свой рассказ.
– Нам надо было найти ключи от стола. Можно было подумать, мы собираемся перерезать ему горло, так он плакал и пытался спрятаться. Все горести мира – все страхи ада – мучают этого несчастного.
– Но ключ-то вы нашли? – перебил его Ломакс.
– Нашли. И открыли стол.
– И что дальше?
– Мистер Бакленд нашел приказы. Обычный полотняный пакет с адмиралтейской печатью. Пакет был уже вскрыт.
– Естественно, – сказал Ломакс. – И что потом?
– А теперь, я полагаю, – сказал Клайв, чувствуя общее напряжение, – он их читает.
– А мы так ничего и не знаем.
Все разочарованно замолчали.
– Господи! – сказал Карберри. – Мы воюем с 93-го. Почти десять лет. И вы хотите знать, что вас ждет?! Сегодня Вест-Индия – завтра Галлифакс. Мы исполняем приказы. Руль под ветер – отдавай и выбирай. Может – угостят картечью, может – шампанским с захваченного флагмана. Наше дело маленькое. Мы зарабатываем свои четыре шиллинга в день, независимо от погоды.
