Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада. Хроника капитана Блада.
В 1697 году французская эскадра вместе с флибустьерами с Эспаньолы совершила нападение на Картахену. Это была последняя крупная операция, в которой участвовали флибустьеры. Командовал эскадрой барон де Пойнти, очень похожий на адмирала де Ривароля из романа, да и вся история этой экспедиции достаточно точно воспроизведена на страницах повести Сабатини. Де Пойнти действительно отказался отдать пиратам обещанную четвертую часть добычи, перевез все золото на свой корабль и незаметно, пользуясь густым мраком тропической ночи, покинул пиратов. В море он со своими девятью фрегатами нанес урон англо-французской эскадре, направлявшейся к берегам Америки. Когда же пираты поспешили вдогонку за коварным французским адмиралом, то повстречали англо-голландскую эскадру и были разбиты.
После этих событий флибустьерство замирает. Правящие круги Англии приходят к мысли, что им выгоднее перекупать американские товары у ослабевшей Испании, чем разрушать испанскую торговлю. Они отказываются от помощи флибустьеров и начинают преследовать их.
Оставшиеся в Карибском море пираты выбрасывают черный флаг. Под черным флагом с изображением мертвой головы они воюют против всех, не разбирая ни наций, ни религии. Власти колоний топят их корабли, казнят их капитанов. Пиратов становится все меньше. В середине XVIII века, когда герои известной повести Р. —Л. Стивенсона «Остров сокровищ» ищут золото пиратов, мы встречаемся с последними осколками некогда грозного «берегового братства».
Сабатини не следует строго историческому ходу событий. Он изменяет даты и имена, переставляет события. Но в основном он верно рассказал о далеких днях флибустьеров и приоткрыл завесу над историей такого уголка земного шара, который мало знаком нашим юным читателям.
Рафаэль Сабатини, доставивший нам удовольствие познакомиться с капитаном Бладом, родился в 1875 году в Италии. Годы его детства прошли в старинном городке Ези, где сохранились стены и здания, воздвигнутые в средние века, и многое на каждом шагу напоминало о далеком прошлом. Как писал впоследствии Сабатини, он с детских лет и на протяжении всей жизни «не интересовался ничем, кроме истории».
Отец его был итальянец, мать — англичанка, но и она с пятнадцати лет жила в Италии. В восемнадцать лет Рафаэль свободно владел пятью языками. Отец решил, что знание языков поможет сыну сделать карьеру коммерсанта в Англии. Юноша с итальянской фамилией, родившийся в Италии, учившийся в Швейцарии и Португалии, приехал на родину своей матери и стал… английским писателем. «Я всегда считал английский язык родным и никогда не помышлял писать на каком-либо другом», — говорил позднее Сабатини.
Сабатини быстро отбросил мысль о коммерческой карьере и целиком отдался литературе. В 1904 году вышла его первая повесть, и с тех пор он каждый год писал повесть или роман, но успех пришел только после первой мировой войны, когда в 1921 году вышел роман Сабатини «Скарамуш» — из времен Великой французской революции, а в 1922 году — «Одиссея капитана Блада» («Хроника» написана в 1931 году).
В своих исторических романах Сабатини обращался ко временам, привлекавшим еще внимание Вальтера Скотта и позднее Роберта Льюиса Стивенсона, — к истории Англии XVII и XVIII столетий, к годам революции, мятежей и восстаний. Но он никогда не забывал Италии. Несколько романов Сабатини посвящены людям итальянского Возрождения. Неуемные в страстях, погруженные в кровавую борьбу клик и партий, люди этой эпохи легко вплетались в напряженную драматическую интригу, которую мастерски создавал Сабатини.
Он был, пожалуй, не совсем прав, когда говорил, что знал одну страсть и один интерес — к истории. Не меньше английского писателя влекло к себе море. И в некоторых его романах эти две темы — история и море — смыкаются. Таковы книги о капитане Бладе и переведенный у нас в свое время роман «Морской ястреб» — о пиратах XVI века на Средиземном море.
Сабатини написал около пятидесяти романов и множество рассказов. Его последний роман вышел за год до смерти писателя, в 1949 году.
Сабатини называли «английским Дюма». Он действительно писал в традициях знаменитого французского романиста. Сабатини умел туго закрутить пружину интриги и дать ей распрямиться с неожиданной взрывчатой силой, и в то же время так естественно и легко, что развязки в его романах (едва ли не самое трудное для приключенческого писателя) почти никогда не вызывают недоверия или внутреннего протеста читателя. Сабатини более зорко, чем Дюма, всматривался в историческое прошлое и не грешил столь легкомысленными представлениями о причинах и силах исторических событий, как французский писатель.
«Рассказ о событиях, которые имели место столетие и более тому назад, — писал Сабатини, — ставит писателя в промежуточное положение между художником и историком. На этой позиции может удержаться только тот, кто свое умение почувствовать прошлое дополняет неустанным трудом исследователя». Сабатини действительно превосходно знал те эпохи, которые изображал в своих романах. Он метко как-то заметил: «Хотя и одна десятая из этого знания эпохи не найдет отражения на страницах, написанных романистом, но каким-то неуловимым и не поддающимся определению путем эти девять десятых, оставаясь внешне не выраженными, обогатят написанное».
Сабатини любил море. Но море в его книгах, выписанное четкими и лаконичными штрихами, остается только фоном, только плацдармом, на котором развертывается действие. Он не стал поэтом моря, как его старший современник Джозеф Конрад. Он рисовал характеры в их историческом обличии, но герои его несколько прямолинейны. Он не сумел создать такие полные жизни и противоречивые характеры, как Роберт Льюис Стивенсон в своих историко-приключенческих романах «Катриона», «Похищенный» и других.
Сабатини не вошел в большую литературу. Он остался писателем, если так можно выразиться, чисто приключенческого жанра. Зенит его популярности в прошлом. Тем не менее лучшие его вещи, как, например, романы о капитане Бладе, привлекают нас до сих пор блеском сюжетного построения, отсутствием резко видимых ржавых пятен буржуазной фальши и тенденциозности, образами сильных и благородных людей.
И когда я вспоминаю далекое флибустьерское море и бригантину, поднимающую паруса, мне среди людей «яростных и непохожих», что встречались в прочитанных книгах, видится и капитан Блад на его красном корабле с белоснежными парусами, несущемся по высокой после шторма волне.
А. Завадье
Содержание
Одиссея капитана БЛАДА
Перевод Л. Василевского и Ан. Горского под редакцией
