04.1912 (СИ) - Susan Stellar

— Я познакомилась с твоим папой в церкви. Тогда я работала у преподобного Сиднея Седжвика кухаркой. Мы жили в Фанфилд-хилле, что в Лезерхеде. Именно в англиканской церкви, где преподобный читал проповеди, я впервые повстречала твоего отца. Он был церковным пономарём, и многие девушки на него заглядывались. Только он смотрел на меня. Какой это был удивительный взгляд, — мечтательно сказала миссис Коллиер и опять закашлялась. Розовые пятна на её щеках разгорелись ярче. — Я всегда знала, что он смотрит именно на меня, и это не было оскорбительно. Он глядел с таким… уважением, с таким невинным любопытством… мне понемногу тоже стало любопытно, почему он не может отвести от меня глаз!

Марджери подложила руку под голову и сонным голосом продолжила, как будто эта легенда уже была известна ей от первого до последнего слова:

— А потом, как-то летом, папа подошёл к тебе, когда ты шла из церкви домой, с букетом ромашек и с венком из полевых цветов, и вы так обрадовались, что взялись за руки и побежали на полянку недалеко от церкви. Вы бегали там целый день, как дети, и тебе пришлось опрометью бежать домой и делать свою работу, чтобы преподобному Сиднею с семьёй не пришлось сидеть с пустыми желудками.

Миссис Коллиер мягко провела ладонью по волосам Марджери.

— Да, — тихо сказала она, — да, всё так и было. Каждый день я встречала его в церкви, а по пятницам, субботам и воскресеньям он водил меня гулять. Если бы мне не посчастливилось с ним повстречаться, я и подумать бы не посмела, что в Фанфилд-хилле есть столько прекрасных местечек. Однажды он привёл меня в небольшой лесок, посадил на ветку дерева и сам сел рядом. Мы сидели и смотрели, как сквозь ветви деревьев пробиваются золотистые лучи восходящего солнца, и он сказал мне: «Слушай, Лот, и смотри, какое же всё-таки чудесное это место! Разве нужно куда-то бежать и чего-то требовать от жизни, если кругом можно сыскать вот эти красоты?»

Если бы не твой отец, кто ещё научил бы меня видеть прекрасное в обыкновенном?

Марджери продолжила:

— И вы дружили несколько лет, и все девушки в околотке тебе, мама, завидовали. И в мае вы решили пожениться. Преподобный Седжвик теперь читал проповеди в Пэрришской церкви Святой Марии. Мы перебрались вместе с ним. Папа теперь ещё и бакалейной лавкой управлял, и все, кто его знал, его любили.

— А потом, — сказала миссис Коллиер, и её лицо омрачилось, — ты уже стала достаточно большой девочкой для того, чтобы вспомнить всё без моих подсказок. Наш папа был замечательным человеком. И мы обязательно его найдём. Наверняка ещё не все списки полные… не думай ни о чём плохом, Мардж. Мы найдём папу. Мы его найдём.

— Он был замечательным, — кивнула Марджери и протяжно зевнула.

Лиззи напряжённо смотрела в стену и вслушивалась в дыхание Марджери. Изредка это дыхание приглушалось кашлем миссис Коллиер. Её состояние за эти два дня ухудшилось: даже сидя в шлюпке, которая подпрыгивала на водах Атлантики, миссис Коллиер не кашляла так часто и так зло. Лиззи боялась повернуться к ней и увидеть, как она бесшумно снимает платком с губ кровь.

— Лиззи, — негромко позвала миссис Коллиер. — Лиззи, ты спишь?

Лиззи предпочла притвориться, что задремала. Миссис Коллиер сидела на прежнем месте, пристроив у себя на коленях голову спящей Марджери. Одна её рука сжимала небольшой белый платок, весь покрытый светлыми пятнами. Лиззи торопливо сомкнула веки.

— Лиззи, — в голосе миссис Коллиер звякнула нотка обречённости, — неужели ты действительно меня не слышишь?

Лиззи не ответила. Она смотрела в стену и молчала, и ждала, пока миссис Коллиер не надоест её окликать. Тогда миссис Коллиер тяжело вздохнула и аккуратно поднялась, переложив голову Марджери на подушку. Лиззи вздрогнула, когда тёплая тень миссис Коллиер опустилась на неё; а затем чуть дрожащие руки коснулись её плеч, и Лиззи укрыли тяжёлой женской шалью.

— Спи, — сказала миссис Коллиер грустным голосом и отошла.

Лиззи боялась покидать каюту, пока не наступил вечер. Марджери проснулась ближе к обеду и всё-таки вышла на небольшую прогулку. Она познакомилась с несколькими маленькими пассажирами «Карпатии», что помогло ей развеять тоску и тревогу, и она долго рассказывала миссис Коллиер о том, какие чудовищные лишения пришлось претерпеть одной её новой приятельнице, тоже бывшей пассажирке «Титаника».

— Да, тогда была ужасная ночь, — сказала миссис Коллиер, расчёсывая дочери волосы, — как хорошо, что эта девочка спаслась. Как, говоришь, её зовут?

— Бетти! — сказала Шарлотта. — И у неё даже есть старший брат, его зовут Джо!

Сердце Лиззи сжалось и затрепетало. Словно пронзённая копьём, она лежала на своём месте, не двигаясь, и огненные волны одна за другой прокатывались по её телу. Лиззи боялась даже моргнуть.

— Вот как, — миссис Коллиер провела гребешком по длинным густым волосам Марджери и улыбнулась. — Что ж, всё понятно. Давай, дорогая, теперь рубашку…

Лиззи не отрывала горящего тупого взгляда от стены. После того, как эта идея зародилась у неё в сердце, даже миллионы препятствий не сумели бы задержать её, не заставили бы отказаться от своей цели. Лиззи смотрела в стену, молчала и кусала губу. Джо и Бетти — их радостные лица спасённых, и Мэри — никто не знал, что с нею случилось на самом деле. Бесконечный хоровод крутился перед её внутренним взором, заставляя кровь бурлить в жилах.

— Ложись, милая, — сказала миссис Коллиер, — у тебя был насыщенный день. Засыпай. Засыпай, дорогая.

Лиззи не отводила взгляда от стены и не двигалась.

— Лиззи, — снова заговорила с нею миссис Коллиер, — ты спишь?

Лиззи почему-то покачала головой. Миссис Коллиер вздохнула и неслышно подошла к ней, аккуратно опустилась рядом, накрывая своей тенью, как широким плащом.

— Не думай о плохом, — просвистела миссис Коллиер Лиззи на ухо, — ты не должна отчаиваться и опускать руки.

Лиззи упёрлась лбом в свои ладони. Они снова полыхали.

— Я знаю, это тяжело, — сказала миссис Коллиер и опустила невесомую руку Лиззи на голову. Её пальцы вплетались в спутанные волосы Лиззи, не знавшие гребня уже около суток. — Я тоже хотела бы найти дорогого для себя человека. Мне тоже страшно, потому что я совсем не представляю, где он и что с ним. Но нельзя, Лиззи, нельзя опускать руки! Наверняка список неполный. Его ещё расширят. Вот увидишь, мой муж и твоя сестра будут там. Я уверена, — она потрясла Лиззи за плечо и склонилась над нею.

Глаза миссис Коллиер блестели влажно и настойчиво, как будто бы она не пыталась убедить Лиззи, а у Лиззи же искала уверенности, которая могла бы подбодрить обеих. Только Лиззи скользнула по миссис Коллиер равнодушным взглядом и опять подпёрла щёку кулаком, отворачиваясь.

Миссис Коллиер шумно выдохнула.

— Ладно, — сказала она, — отдыхай, пожалуйста, и не волнуйся. Если тебе что-нибудь понадобится, зови меня.

Но Лиззи совсем не собиралась звать миссис Коллиер, потому что миссис Коллиер ничем не могла ей помочь. Она, напротив, стала бы чинить препятствия и утверждать, что Лиззи совсем нечего делать у кают офицеров и что у бывшего пятого помощника Лоу достаточно своих забот. Миссис Коллиер, если бы она бодрствовала, ни за что не пустила бы Лиззи наверх, но Лиззи выжидала именно такого момента, когда миссис Коллиер будет спать.

В её окоченевших руках намертво застряла записная книжка Мэри. Лиззи пролистала её к самому началу и неловко стала переворачивать страницы. Самая старая запись в книжке была датирована первым апреля нынешнего года.

«Неужели Мэри вела дневник, а я и об этом не знала?»

Но это был не дневник. Аккуратным почерком Мэри по строчкам было растянуто несколько коротких предложений:

Список дел (завершить до 03.04.1912).

1. Написать Симоне по поводу корабля. Симона должна знать, что в Квинстаун можно добраться скорее.

2. Купить мисс Флэнаган нотную тетрадь (напомнить миссис Флэнаган об этом).

3. Написать по поводу мамы.