Джеймс Купер - Морские львы
— В таком случае и для меня этот корабль становится столь же непонятным, как и для вас, но его не трудно увидеть поближе.
Росвель тотчас же отдал приказание, чтобы маневрировали в другом направлении.
В полдень корабли были один от другого так близко, что можно было разговаривать, и на этом расстоянии экипажи обоих кораблей могли молча наблюдать друг друга. По размеру между двумя кораблями не было никакого различия, а в подробностях было замечательное сходство.
— Этот корабль, — сказал Росвель Гарнер, когда он был на расстоянии мили от неизвестного судна, — не пойдет в Западную Индию; у него на палубе находится один бот, а назади два. Не назначен ли он, как и наш, на охоту за тюленями?
— Я думаю, что вы правы, сударь, — отвечал Газар, первый морской офицер, вышедший в эту минуту на палубу. — Капитан, если я не ошибаюсь, он похож на охотника за тюленями. Однако, довольно странно, что два корабля, идущие к другому концу света, встречаются таким образом на море.
— Напротив, все нам станет ясным, если мы вспомним, что теперь самое подходящее время для отъезда кораблей, имеющих намерение еще нынешним летом дойти до мыса Горна[15]. Мы будем там в декабре, и я полагаю, что капитан той шхуны знает это так же хорошо, как и я.
— Капитан, — сказал Стимсон, старый моряк, — на носу этого корабля виднеется голова животного, если я не ошибаюсь на этом расстоянии.
— Ты прав, Стефан, — вскричал Росвель Гарнер, — и это животное тюлень, близнец «Морского Льва», который у нас на бушприте[16]. Кстати, что сделалось со шхуною, которую ты видел?
— Я слышал, сударь, что ее купили какие-то виньярдцы и отвели в Гольм-Голь. Мне хотелось посмотреть, что с нею будет, но я встретился с господином Грином и нанялся к вам.
— И надеюсь, что ты ничего не потеряешь, мой друг, — сказал капитан. — Так ты думаешь, что это судно выстроено в Нью-Бедфорде и снаряжено виньярдцами?
— Точно так, сударь, я его теперь узнал.
— Дайте мне рупор, господин Грин, мы скоро будем близко и можем его окликнуть.
Росвель Гарнер подождал несколько минут. Когда шхуны подошли ближе одна к другой, он хотел было окликнуть чужое судно, но вновь прибывший первый приветствовал «Морского Льва». Во время разговора оба корабля сошлись так близко, что с обеих сторон оставили рупоры.
— Ого, шхуна!
— Голя! — отвечал Гарнер.
— Что за шхуна?
— «Морской Лев» из Ойстер-Понда, отправляется к югу и снаряжен для охоты за тюленями, как вы можете судить по нашему экипажу.
— Когда вы оставили Ойстер-Понд, и здоров ли господин Пратт?
— Мы подняли паруса вчера после полудня, с первым отливом, а господин Пратт оставил вас в ту минуту, как только мы подняли якорь. Он был здоров и полон надежды на успех экспедиции. Что это за шхуна?
— «Морской Лев» из Гольм-Голя, идет на юг и снаряжен для охоты за тюленями, как вы можете это видеть по нашему экипажу. Кто капитан вашей шхуны?
— Капитан Росвель Гарнер. А вашей?
— Капитан Дагге.
В эту минуту показался и сам капитан Дагге.
— Я имел удовольствие, — сказал он, — видеть вас в Ойстер-Понде в то время, как приезжал туда за наследством моего дяди; вы, вероятно, это помните, капитан Гарнер! Это было так недавно, и вы не могли забыть моего посещения.
— Конечно, нет, капитан Дагге, хотя тогда я и не думал, что вы также собираетесь совершить путешествие на юг. Когда вы оставили Гольм-Голь, сударь?
— Третьего дня, после полудня. Мы отправились около пяти часов.
— Каков был ветер, сударь?
— Юго-западный и юго-восточный; вот уже три дня как не было в нем перемены.
Росвель Гарнер прошептал что-то сквозь зубы, но не счел нужным высказать подозрения, родившегося в его уме.
— Да, да, — продолжал он через несколько минут, — ветер целую неделю был один и тот же, но я думаю, что скоро он переменится. В воздухе есть что-то, предвещающее восточный ветер.
— Что же, пусть будет и так. Идя по тому же направлению, по какому мы теперь идем, мы можем пройти перед мысом Гаттерас[17] с восточным ветром. А там около берегов дуют южные ветры, которые обычно следуют за вами в продолжение двухсот или трехсот миль.
— Юго-восточный ветер, если он очень силен, может отбросить нас к песчаным мелям, что мне очень не нравится, сударь! Лишь только я покидаю землю, я люблю придерживаться восточного течения.
— Это правильно, капитан Гарнер!
— Весьма справедливо, сударь! Было бы лучше держаться, если это можно, вне течения.
— Знаете, сударь, так как у нас одинаковая цель путешествия, то я считаю себя счастливым, что встретился с вами, и не вижу причины, почему бы нам не сделаться добрыми соседями. Ваша шхуна мне так понравилась, что я постарался, насколько возможно, построить свою по ее образцу, и вы видите, что моя совершенно одинаково раскрашена.
— Я это заметил, капитан Дагге, и вы можете прибавить, что и носы наших кораблей одинаковы.
— Да, да, когда я был в Ойстер-Понде, то мне сказали имя резчика, сделавшего вашего «Льва», и я приказал ему сделать такого же. Если бы два корабля находились на одном рейде, то я не думаю, чтобы: их можно было различить.
— Это правда, сударь! Нет ли у вас на палубе человека, по имени Уотсона?
— Да, да, сударь, это мой второй морской офицер. Я вас понимаю, капитан Гарнер, вы правы; это тот, который был на вашей палубе; но мне нужен был второй морской офицер, и он согласился перейти с повышением на мой корабль.
— Вы нам ничего не говорили о снаряжении этой шхуны, — сказал Росвель Гарнер, — когда вы были в Ойстер-Понде.
— Я был занят делами моего бедного дяди, капитан Гарнер! Смерть — общее назначение, но она нам кажется гораздо печальнее, если поражает наших друзей.
Несмотря на естественный тон капитана Дагге, у Росвеля Гарнера вновь шевельнулось подозрение. Снаряжение этой шхуны заставило его задуматься, и он готов был верить тому, что Дагте кое-что знал о цели экспедиции.
Сначала Гарнер не очень верил сведениям, сообщенным старым моряком, приписывая большую часть его рассказов матросской тактике и желанию придать себе большое значение. Но теперь, видя, что один из родни этого матроса отправляется в подобное же плавание, он изменил свое мнение.
В продолжение нескольких часов обе шхуны шли вместе и с равною скоростью. Не было ничего необыкновенного в том, что два корабля, выстроенные для одной и той же цели, имели большое сходство; но очень редко можно видеть два корабля почти с одинаковым ходом. Если и было некоторое различие, то в пользу «Морского Льва» из Виньярда, который после полудня обогнал своего противника.
