Джеймс Купер - Красный корсар

— Я думаю, что это, в самом деле, бесполезно, — сказал Уильдер;- по этим ясным приметам я не могу сомневаться, что нахожусь в присутствии…

— Красного Корсара, — сказал капитан, замечая, что Уильдер колеблется произвести это имя. — Это правда! Надеюсь, что это свидание будет началом прочной и долгой дружбы. Я не могу объяснить причины, но с той минуты, как я увидел вас, меня влекло к вам сильное, необъяснимое чувство. Я ощутил, быть-может, ту пустоту, которую образует вокруг меня мое положение. Как бы там ни было, я принимаю вас от чистого сердца и с распростертыми объятиями.

— Вы не ошибаетесь ни насчет моих намерений, ни насчет моих решений, — ответил Уильдер. — Я признаюсь вам, что я искал именно это самое судно. Я принимаю ваши предложения, и с этой минуты вы можете располагать мною и назначить меня на какой вам угодно пост, где, по вашем/ мнению, я могу исполнять с честью мои обязанности.

— Вы будете первым после меня. Завтра утром я объявлю об этом, и, если я не ошибаюсь в своем выборе, вы будете наследовать мне в случае моей смерти. Это доверие может показаться вам странным. Оно действительно странно, по крайней мере, отчасти, сознаюсь в этом. У молодых людей в вашем возрасте сердце — как на ладони. Но, несмотря на эту симпатию, зародившуюся между нами сейчас, я должен сказать вам (чтобы вы не были слишком низкого мнения о благоразумии вашего начальника), что мы уже виделись. Я знал, что вы хотите искать меня, и предложил свои услуги.

— Это невозможно! — вскричал Уильдер. — Никогда никто…

— Не может быть уверен в сохранности своих секретов, — прервал Корсар, — когда имеет такое открытое лицо, как ваше. Только двадцать четыре часа тому назад вы были в добром городе Бостоне.

— Я согласен с этим, но…

— Вы сейчас согласитесь и с остальным. Вы выказывали слишком живое любопытство, слишком страстное желание расспрашивать дурака, который рассказывал, что мы ограбили у него паруса и провизию. Наглый лжец!

— Так это неправда? — спросил Уильдер с удивлением, которого не старался скрыть.

— Правда! Разве я таков, как говорит молва? Посмотрите же хорошенько на чудовище, — возразил с горькой улыбкой Корсар, как-будто презрение подавляло в нем чувство оскорбленной гордости. — Где рога и копыта? Понюхайте воздух: пахнет ли серой? Но довольно этой болтовни! Я подозревал ваши планы, и ваше лицо мне понравилось. Я решил изучить вас. Вы нравитесь мне, Уильдер, и я надеюсь, что это чувство будет взаимным.

Новый корсар наклонил голову и, казалось, затруднялся что-либо ответить. Как-будто для того, чтобы удалиться и положить конец разговору, он поспешно сказал:

— Теперь, когда все решено, я не буду вас больше беспокоить. Я ухожу и вернусь сюда к своим обязанностям завтра утром.

— Вам уйти? — повторил Корсар, сразу останавливаясь и пристально смотря на молодого человека. — У нас не принято, чтобы мои офицеры оставляли меня в такой час. Моряк должен любить свой корабль и всегда должен ночевать на нем, по крайней мере, если его не удержали на земле силою.

— Поймем же друг друга, — с жаром сказал Уильдер;- если это рабство, то между нами не может быть ничего общего.

— Гм! Я удивляюсь вашей живости больше, чем вашему благоразумию. Вы найдете во мне преданного друга, но друга, который не любит разлуки, как бы коротка она ни была.

— Мне необходимо вернуться на берег, — сказал решительно Уильдер, — хотя бы для того, чтобы убедиться, что мне доверяют, и что я не пленник.

— Во всем этом или благородство чувств, или глубокое коварство, — промолвил Корсар после долгого раздумья;-я предпочитаю верить в первое. Обещайте мне, что во все время, пока вы будете в Ньюпорте, вы не скажете ни одной живой душе о том, чем является в действительности это судно.

— Я готов поклясться в этом! — пылко прервал его Уильдер.

— Даже на этом, украшенном бриллиантами кресте? — возразил Корсар с иронической улыбкой. — Нет, милостивый государь, — прибавил он, гордо нахмурив брови и с презрением бросая на стол драгоценную эмблему, — клятвы созданы для людей, нуждающихся в угрозе закона. Мне довольно правдивого, искреннего слова честного человека.

— Со всею правдивостью и искренностью я обещаю вам, что во все время пребывания в Ньюпорте не скажу никому, что это за судно, если только вы не прикажете мне сделать это. Даже больше…

— Нет, ничего больше! Лучше быть скупым на слова и не расточать их бесполезно. Может притти время, когда вам будет выгоднее, без неудобства для меня, не быгь связанным обещанием. Через час вы отправитесь на берег. Этот срок необходим, чтобы вы имели время ознакомиться с условиями вашей службы и подписать их.

— Родерик, — прибавил он, снова ударяя в гонг, — ты нужен мне, дитя! Вот мой будущий лейтенант, — продолжал он, когда на зов его явился тот же мальчик, — и, следовательно, твой офицер и мой друг. Проводи его. Свети лучше по лестнице, Родерик, хотя вы умеете прекрасно сходить и без лестницы, мистер Уильдер! — И при этих словах Корсар лукаво улыбнулся.

Но Уильдер, повидимому, вспомнил происшествие на башне без особенного удовольствия, потому что лицо его потемнело. Корсар заметил эту перемену и, сделав шаг вперед, с изысканностью и достоинством произнес:

— Мистер Уильдер, я должен просить у вас извинения за тот неделикатный способ, при помощи которого я расстался с вами на холме. Хотя я считал вас своим, но все же не был в этом уверен. Вы легко поймете, как было важно для человека в моем положении избавиться в такой момент от собеседника.

Уильдер повернулся к нему с просветлевшим лицом и знаком просил его не продолжать.

— Конечно, довольно неприятно очутиться в таком плену, но я понимаю вас и поступил бы в подобном случае так же, если бы был не менее находчив.

— Добряк, который молол в этих развалинах свое зерно, должно-быть, плохо вел свои дела, потому что все крысы оставляют его мельницу, — весело произнес Корсар, когда Уильдер спускался с лестницы.

На этот раз Уильдер ответил ему искренней и сердечной улыбкой и ушел, оставив наедине своего нового начальника.

Глава VII

Когда вышел Уильдер, Корсар остановился, и в продолжение минуты его лицо сохраняло торжествующее выражение. Было видно, что он радовался своему успеху, но вместе с тем это удовольствие было вызвано скорее мыслью об избавлении от смертельной опасности, чем уверенностью в услугах храброго молодого человека. Может-быть, внимательный наблюдатель заметил бы даже тень сострадания в его торжествующей улыбке и блеске глаз. Но это выражение скоро исчезло, и лицо приняло обычное спокойное выражение.

Дав Родерику необходимое время для того, чтобы провести Уильдера в назначенное ему место, где он мог ознакомиться с уставом корабля, капитан снова ударил в гонг и в третий раз позвал своего юного прислужника. Родерик, войдя, должен был три раза напомнить о своем присутствии, прежде чем Корсар обратил на него внимание.

— Родерик, — произнес он, наконец, после долгой паузы, — ты здесь?

— Да, — ответил тихий, печальный голос.

— Дал ты ему устав?

— Дал.

— Читал он его?

— Да, читал.

— Хорошо. Я хотел бы поговорить с генералом, Родерик! Тебе надо отдохнуть, спокойной ночи! Позови генерала на совет и… прощай, Родерик!

Мальчик наклонил голову, но вместо того, чтобы тотчас же уйти, на мгновение остался у кресла капитана. Однако, он не привлек к себе внимания Корсара и медленно, с грустным видом отошел и спустился с лестницы, которая вела в нижний ярус судна.

Излишне описывать вторичное появление генерала; оно ничем не отличалось от первого. Отдав капитану честь, генерал молча сел на стул. Корсар заметил его и слегка кивнул ему головою, но не счел нужным прерывать своих размышлений. Наконец, он быстро обернулся к генералу и сказал:

— Генерал, кампания не кончена.

— Что остается еще делать? Сражение выиграно, и враг в плену.

— Да, вы сыграли свою роль, но моя еще не кончена. Видели вы молодого человека внизу, в каюте?

— Да.

— Как вы находите его внешность?

— Внешность моряка.

— То-есть то, чего вы не любите.

— Я люблю дисциплину.

— Я очень ошибусь, если он не понравится вам на палубе. Но я жду от вас услуги.

— Я жду от вас приказаний, — лаконически ответил генерал.

Корсар стиснул зубы, и презрительная улыбка скользнула по его губам, но сейчас же лицо его приняло полумягкое, полуповелительное выражение, и он сказал:

— Вы найдете в лодке, у корабля, двух матросов. Один из них белый, другой — негр. Вы приведете этих людей на борт, в одну из кают на носу, и напоите их до бесчувствия.

— Слушаю, — ответил тот, кого называли генералом, поднимаясь и широкими шагами направляясь к двери.

— Постойте минуту! — закричал Корсар. — Кого употребите вы для этой цели?