Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
— А потому нам следует всячески заботиться о том, чтобы Люинь не попал сейчас в Лувр. До сих пор его здесь нет, так не будем терять ни минуты.
— Через час мы должны быть за заставой! — решил Милон, и друзья были с ним совершенно согласны.
Они разошлись по домам, чтобы заменить мушкетерский мундир другой одеждой и ровно через час все трое съехались у заставы. Теперь они походили на знатных дворян, отправляющихся на какой-нибудь праздник.
Караульный офицер, услышав их имена, почтительно раскланялся, и через минуту они неслись по дороге в Ангулем.
Хотя они ехали быстро и по обыкновению останавливались только для того, чтобы дать отдых лошадям, все же дорога в лагерь заняла несколько дней. На остановках им рассказывали, что герцог Люинь со свитой и с какой-то закрытой каретой, которую охраняли солдаты, проехал двумя сутками раньше. Друзья не останавливаясь проскакали целую ночь и таким образом сократили разрыв на целых двенадцать часов.
Маркиз спешил, не чувствуя усталости, и вышло так, что герцог Люинь прибыл в Ангулем всего на одни сутки раньше их. Он тотчас же поехал со своей свитой в лагерь, отстоявший от города на одну милю.
Друзья прискакали в Ангулем поздно вечером на другой день и, посоветовавшись, решили переждать ночь, а утром явиться к герцогу.
Маркиз не мог уснуть. Его мучили и горе, и злость, и ожидание. Он не знал еще наверное, какую именно Магдалену увез Люинь, но именно неизвестность и составляла главную его муку.
Утром, как только проснулись Милон и Каноник, он подошел к ним и почти торжественно протянул им руки.
— Друзья, — сказал си, — через какой-нибудь час дело пойдет о тайне всей моей жизни, но я прошу вас не стараться проникнуть в эту тайну до тех пор, пока я сам не открою ее вам. Теперь отправимся в лагерь, но в палатку Люиня я войду один. Так нужно, и я надеюсь, что вы мне не откажете.
Милон и Каноник ответили обещанием, и через несколько минут они скакали по дороге в лагерь королевских войск. У въезда их остановил часовой и спросил, кто они такие и зачем приехали. Маркиз приказал ему вызвать дежурного офицера и когда тот пришел, объявил ему, что желает переговорить с герцогом де Люинем о некоторых весьма важных делах.
Офицер ответил, что коннетабль с несколькими людьми из свиты выехал рано утром, но должен скоро возвратиться и предложил пройти в палатку Люиня, чтобы там дожидаться возвращения герцога.
Все трое вежливо отказались и стали расхаживать между палатками.
Милон и Каноник назвали офицеру свои фамилии и тот завязал с ними оживленный разговор. Между тем маркиз отстал от них и подошел к палатке герцога Люиня.
За палаткой стояло множество экипажей герцога, охраняемых двумя высокими швейцарцами.
Маркиз старался взглядом отыскать ту карету, в которой привезли Магдалену, но оказалось, что закрытых экипажей там было много.
Молодой человек несколько раз обошел вокруг и наконец заметил, что одна запыленная и забрызганная грязью карета была так ловко заставлена другими экипажами, что увидеть ее можно было только с одного места.
Ему удалось даже стать так, что он мог разглядеть единственное крошечное окошечко, освещавшее внутренность кареты.
Вдруг он невольно вздрогнул. За стеклом показалось бледное изможденное лицо Магдалены Гриффон. Его опасения оправдались. Это она была жертвой наглости негодяя, ее схватили солдаты, она беспомощно билась в их руках.
Гнев и отчаяние охватили маркиза! Выражение лица несчастной поразило его. Что за перемена произошла с Магдаленой!?
Маркиз хотел было броситься к ней и выпустить ее из заточения, в котором она, казалось, так спокойно пребывала. Но он вовремя понял, что эта попытка окончилась бы лишь тем, что солдаты попросту бы его прогнали.
Он еще раз взглянул на несчастную и возвратился к друзьям. Офицер тотчас же сказал им, что коннетабль только что возвратился и прошел в свою палатку.
— Тогда, будьте так добры, доложите ему о маркизе де Монфоре, — попросил маркиз.
Офицер исчез в палатке коннетабля, но через минуту возвратился и объявил, что теперь герцог не может принять никого.
Почти следом за ним появился и Люинь. Он подошел к экипажам и, казалось, что-то приказывал швейцарцам.
Прежде чем друзья успели удержать его, маркиз очутился возле палатки перед герцогом. Люинь гордо оглядел того, кто осмелился встать поперек дороги ему, коннетаблю Франции.
— Кто вы? И что это значит! — гневно вскричал герцог, оглядывая маркиза презрительным взглядом.
— Мне нужно переговорить с вами! — ответил маркиз тихим взволнованным голосом.
— Если вы тот, о ком мне сейчас докладывали, то, вероятно, уже слышали, что я не могу принять вас! Однако вы порядочный нахал, если хотите заставить меня разговаривать с вами!
— Мне понятно, отчего вы не хотите принять меня, — проговорил маркиз с невыразимым презрением. — Я пришел потребовать у вас ответа за бесчестное ваше дело.
— Каково! Да вы с ума сошли! Я сейчас велю швейцарцам выбросить вас вон из лагеря.
— Не трудитесь! Вам не уйти от расплаты! Королю известно ваше постыдное поведение по отношению к Магдалене Гриффон.
— Король… Магдалена Гриффон… Я не понимаю, чего вы от меня хотите!
— Я требую того, чтобы вы сказали, кто сидит в той карете. Еще я требую, чтобы вы приняли меня в вашей палатке и там я расскажу вам остальное.
— Да кто вы такой, что осмеливаетесь говорить таким тоном с коннетаблем Франции?
— Я маркиз де Монфор и разговариваю с герцогом Люинем.
— Припоминаю эту фамилию среди мушкетеров короля! Если вы тот самый, то я вас сейчас так проучу, что вы не забудете этого всю свою жизнь. Да вы и не в мундире! Часовые, сюда!
— Я был мушкетером его величества. Но король сам дал мне временную отставку, чтобы я мог призвать вас к ответу. Я ведь знал, что вы станете прибегать ко всяким уловкам, чтобы увернуться, и предусмотрел все. Намерены вы войти со мною в вашу палатку или здесь же при всех на площади я скажу вам, зачем я приехал. Я более не жду!
— А и в самом деле интересно знать, что вас привело сюда и до чего вы доведете вашу наглую игру! — вскричал Люинь, дрожа от злости и собираясь отдать распоряжения своему адъютанту.
Но маркиз заметил это движение и громко сказал:
— Я стану говорить с вами в вашей палатке о таких вещах, которые не допускают свидетелей. Поэтому и те два господина, которые сопровождают меня по приказанию короля, держатся в стороне.
Люинь и маркиз вошли в высокую просторную палатку коннетабля, которую охраняли часовые.
— Ну-с, господин маркиз, — начал герцог с едва скрываемой злобой, — да будет вам известно, что только благодаря моему глубочайшему почтению к его величеству королю я соглашаюсь принять вас и не отвечаю кое-чем иным на вашу назойливость. Однако говорите скорее и покороче, зачем вы сюда приехали?
