Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин
– Ах ты! – чернец перехватил посох. – Сам предложил. Потом не жалуйся.
– Кому жаловаться-то, тебе, что ли? – сжав грозное оружие на уровне груди, ведун осторожно двинулся вокруг соперника.
Потянув за повод всхрапывающего коня Белогоста, Гор отъехал в сторону. Не хватало ещё подлезть под руку. Спрыгнул с уставшей кобылы, у которой подрагивали колени. Не выпуская из поля зрения кружащихся чародеев, повёл лошадей по кругу. Лошади тут ни при чём, им отдыхать надо. Почему-то он не сомневался в победе Белогоста. Ещё дед Несмеян говорил, не в силе Бог, а в правде. А правда за ним, за волхвом.
Посохи скрестились над головами. Словно две силы, два Бога – тёмный и светлый – скрестили клинки на пыльной дороге, среди вековых сосен. Отбив первый удар, сам размахнулся от плеча. Но и чернец не спал – посох Белогоста, с ликом сокола – Белбога глухо обрушился на подставленный шест противника с ликом Мары – дочери Чернобога. Противники оказались примерно равны по силам. На каждый удар ведуна чернец отвечал своим, не менее сильным и опасным. Долгое время никто не мог одержать вверх. Посохи стучали так часто, словно это не два старика дрались в пыли, а десяток лесорубов наперегонки затеялись свалить десяток сосен. Гор никогда не видел ничего подобного. Даже у них в селе на праздниках, когда мастера боя дрались на шестах, они не выдавали и половины того, что парень узрел сейчас.
Ведун был сильнее, его удары крепче, но чернец увёртливей и шустрей.
Но вот что-то изменилось в течение боя. Гору показалось, будто чернец начал уставать. Он уже не с такой резкостью отбивал удары, да и движения вроде замедлились. Ведун, почувствовав слабину, начал теснить соперника одним и тем же ударом сбоку по голове, чередуя стороны: то слева, то справа. Маг отступал, пока успевая защищаться. С грозным взглядом, развевающейся седой бородой и растрёпанными волосами, ведун вызвал бы оторопь у любого стороннего наблюдателя, ежели такие были бы. Треск лопнувшего пополам шеста заставил потворника вздрогнуть. Чернец на миг опустил растерянные глаза на обломок в своих руках, а следующий сильнейший удар прилетел в ухо. Голова его дёрнулась, в стороны полетели брызги кроваво-белой массы, и колдун, роняя кусок шеста, свалился на бок.
Гор отвернулся – слишком неприятно выглядела разбитая голова врага. Ведун устало опустил посох торцом на землю.
– Вот и всё.
И тут парень услышал нарастающий топот многих копыт. Он оглянулся вопросительно на ведуна. Тот стоял, не двигаясь, спокойно поглядывая на кромку леса, из-за которой один за одним появлялись всадники. Заходящее солнце красило их кольчуги в розовый цвет, впереди колонны струился солнечный лик на княжеском стяге. Дружинники! Гордо выпрямившись, потворник встал рядом с ведуном. За спиной всхрапнули лошади. Белогост, не глядя, благодарно улыбнулся.
Заметив замерших на дороге людей, отряд пришпорил коней, и вскоре уже их окружали десятки воинов.
– Никак волхв, – сотник прищурился на низкое красное солнце.
– Похоже, он. Дай-ка я его рубану, – один из бойцов выхватил меч.
Ведун поднял руку, и воин с оголенным клинком ожидающе уставился на сотника.
– Княжеского суда требую.
Боец переглянулся с командиром. Сотник отрицательно мотнул головой, и дружинник нехотя вставил меч в ножны.
– Поедешь с нами. Представим тебя князю. Пусть он решает, что с тобой делать. И нам грехом меньше.
– А с этим что? – воин кивнул на труп чернеца.
– Выбросьте его в кусты, зверью на поживу.
Разом облегченно выдохнув, волхв с потворником развернулись к лошадям.
Эпилог
Вечером осьмицы на капище Белбога непривычно шумно. В густом воздухе мелькали блики жировиков, установленных по кругу перед болваном. Пахло ядрёным духом сосновой смолы и ароматными травами. Перед огнями толпился разряженный народ. Впереди всех кузнец Вавила со Светозарой, прижимающей к себе Рослю. Они уже собрались возвращаться в слободу, но ради капища решили задержаться. Клёнка Смагин с женой и детьми стояли в самой середине толпы, и его голова на длинной шее выглядывала над соседними макушками почти на вершок. На семейном совете они объявили о том, что решили навсегда переехать в Коломны. Старики даже всплакнули от радости. А соседи пообещали на следующей неделе заложить фундамент нового дома.
Дед Несмеян, примостившийся впереди, с гордостью поглядывал на внука, стоящего по правую руку волхва. Ведун недавно хвалил Гора. Говорит, смышленый малый. Здесь же с улыбками поглядывали за действиями волхва старики – родичи молодого князя, никак не нарадующиеся на вновь обретённого внука – Любояра. От только вчера отбыл в город, после почти десяти дней, проведённых в родном селе. Явился и Нарышка со своими разбойниками. Правда, теперь они так себя не называли – на днях начали возрождать село. И первым делом построили на его окраине большую общую баню. С их края ещё выше Смагина выглядывала заросшая по глаза голова Верослава. Пожаловали и братья Миловы из Ураевки. Заруба и Велитарх привели с собой молодых жён, с которыми им не хотелось расставаться надолго. Давила и Олбран, старые семьянины, посматривали на них снисходительно. В полном составе подошла семья Горловых и ещё около десятка коломенских жителей.
Ведун в праздничной белой рубахе до колен, украшенной рунами по воротнику и подолу, выразительно оглядел гостей. Люди, сообразив что от них требуется, затихли. Дождавшись тишины, Белогост торжественно открыл священную книгу Белбога. Подглядывая на страницу, хоть и знал текст наизусть, пропел гимн Богу света и жизни. Родноверы нестройно подпевали. Закончив, он повернулся к друзьям и знакомым:
– А теперь, русичи, ваши требы.
Народ шевельнулся, и у деревянного бога началась дружеская толчея. Каждый старался возложить свои цветы и кушанья поближе к ногам болвана. Считалось, чем ближе, тем больше шансов, что он проявит благосклонность именно тебе. Гор руководил, пытаясь организовать так, чтобы не толкались.
Оставив требы, люди потихоньку отходили. На лицах – улыбки, в сердцах – умиротворение. Раскачивались огни в светильниках, а вместе с ними кроился и распадался на островки окружающий мир зарождающихся сумерек. Когда последний родновер положил пирожки у идола, ведун повернулся к его суровому лику, освещённому красноватым пламенем. Последние слова благодарности уже второму идолу, поменьше – Чернобогу. Закончив с формальностями, ведун улыбнулся ожидающим его команды родичам:
– На сегодня всё. Прошу всех на хутор – хозяйки приготовили скромное угощение. Пора отужинать.
Оживившись, гости потянулись вниз. Ведун положил руку на плечо потворника:
– А мы с тобой задержимся.
Гор с готовностью поднял
