Джеймс Клавелл - Тай-Пэн
– Здравствуй, Гордон. Я освобожусь через минуту, – крикнул он.
– Благодарю вас, сэр, – откликнулся Гордон, кланяясь снова.
Струан увидел Робба, прогуливающегося с Сарой. Сара ступала грузно, с напряженным лицом. Рядом с ними резвилась Карен. Струан поискал глазами Кулума, но не нашел его и решил, что тот все еще на флагмане. Потом он вдруг увидел ею, занятого оживленной беседой с Глессингом. Cтpyaну показалось странным, что Кулум не подошел к палатке сразу же, как только прибыл на берег.
– Прошу прощения, Тай-Пэн, мисс Синклер, – сказал Орлов. – Все бочонки на берегу.
– Надеюсь, что так, капитан Орлов, – лукаво улыбнулась Мэри. – Я слышала, вы перетаскивали их с баркаса последние два часа без перерыва. Вы хотите споить все европейское население острова, мистер Струан?
Струан коротко хохотнул.
– Нет. Благодарю вас, капитан.
Орлов отдал честь Мэри и скрылся в палатке с несколькими матросами. Другие собрались вокруг нее, одна группа села рядом на берегу и принялась играть в кости.
– Ты пришла рано, Мэри. Торги начнутся не раньше, чем через час.
– Капитан Глессинг был настолько любезен, что предложил проводить меня на берег, – сказала она. – Давайте пройдемся немного, если вы не возражаете.
– Конечно, – ответил Струан, уловив тревожную нотку в ее голосе. Они не спеша пошли в глубь острова.
Внизу в долине было сыро, вчерашний дождь оставил после себя широкие зеркальные лужи. От небольшого водопада, петляя, сбегал тихий ручеек. К шуму прибоя добавлялось неумолчное жужжание мух, стрекоз, пчел и слепней. Лучи солнца несли с собой обещание весны.
Когда они отошли достаточно далеко, Мэри остановилась.
– Во-первых, я хотела сказать вам, как больно мне было услышать о вашей утрате.
– Спасибо, Мэри.
– Я пыталась увидеться с вами до того, как вы отбыли в Кантон.
– Я помню. У тебя доброе сердце.
– Вчера вечером я попробовала попасть на ваш клипер. Мне хотелось знать, как вы себя чувствуете. Это был плохой йосс.
– Да. Но это позади. В прошлом.
– В прошлом. Однако я читаю боль на вашем лице. Другие не видят ее, но я вижу.
– А как дела у тебя? – спросил он, пораженный, как всегда, тем, что Мэри могла выглядеть такой обыкновенной – милой, нежной, такой, какой она должна была быть, но не была. Мне следовало бы презирать ее, подумал он, но вопреки всему она мне нравится.
– Жизнь стала интересной. На некоторое время. – Мэри оглянулась на пляж. Брок, Горт и Нагрек Тум, Элиза Брок и ее дочери сходили на берег из своего баркаса. – Я рада, что вы опять побили Брока. Так рада.
– А разве я его побил?
Мэри прищурилась:
– Сорок лаков серебра? Четыре монеты?
– Откуда тебе извесшо об этом?
– Неужели вы забыли, Тай-Пэн? У меня есть друзья в высоких сферах. – Она произнесла это самым обычным тоном. Но когда она была рядом с Тай-Пэном, эти «друзья» вызывали у нее презрение.
– У кого хранятся другие половинки монет, кто эти люди?
– Вы хотите, чтобы я узнала?
– Может быть, я думаю, что это тебе уже известно.
– Ах, Тай-Пэн, вам действительно нет равных. – Ее голос потеплел еще больше. – Я знаю, где находятся две. Когда выясню про остальные, я вам сообщу.
– А у кого две первых?
– Если бы вам удалось устроить кому-то такой огромный заем, сколько бы половинок вы оставили себе?
– Все до одной. Да, клянусь Богом, все до одной. У Дзин-куа их две?
– Одна. – Она поиграла шалью и поправила ее на плечах. – Сейчас в Кантоне находятся четыре тысячи «знаменосцев». И большая армада брандеров. Наш флот должен подвергнуться нападению, если попытается атаковать форты Бог. И еще один флот ждет в пятидесяти милях к северу. Имя By Квок говорит вам о чем-нибудь?
Струан притворился, что пытается вспомнить, но на самом деле он был потрясен. До встречи со Скраггером он сам никогда не слышал о By Квоке. О By Фан Чое, его отце – конечно, но не о сыне. Маусс не был посвящен ни в то, ято происходило на большой джонке, ни в то, что сказал Скраггер, Знали обо всем только Кулум и Робб. От них Мэри никак не могла узнать о By Квоке. Значит, она должна была получить эти сведения от самого By Квока – или от Дзин-куа. Но каким образом? – Имя как имя, – сказал он наконец. – Почему ты спросила?
– By Квок – старший сын By Фан Чоя.
– Пиратского предводителя? Белого Лотоса? – Струан изобразил на лице удивление.
– Я обожаю шокировать вас, – весело сказала она. – Так вот, император через Хоппо в Кантоне тайно предложил By Квоку и By Фан Чою должности мандаринов. И еще генерал-губернаторство в провинции Фукьен – и на Формозе. В обмен за нападение на корабли в гавани Гонконга. Всем их флотом.
– На какой день назначено нападение? – На этот раз его шок был неподдельным.
– Они еще не приняли предложения. Как говорят китайцы, «переговоры продолжаются».
Может ли быть так, что By Квок просил об услугах лишь для отвода глаз, спрашивал себя Струан. Дьявольская интрига внутри еще одной интриги, чтобы усыпить его бдительность и покрепче захлопнуть дверцу западни? Причем здесь тогда монета? Стали бы они рисковать всем своим флотом? Три тысячи джонок с пиратским сбродом на боргу могли бы – покончить с нами – может быть!
– А ты узнаешь, если они примут... если нападение все-таки состоится?
– Я не уверена, но думаю, что да. Однако это еще не все, Тай-Пэн. Да будет вам известно, что вознаграждение за вашу голову удвоено. Назначено вознаграждение и за Кулума тоже. Десять тысяч долларов. Вообще за каждого англичанина. Джорджа Глессинга, Лонгстаффа, Брока. – Ее голос упал: – И за Мэй-мэй, Дункана и Кейт. Если их захватят живыми.
– Что?!
– Я услышала об этом три дня назад. Вас здесь не было, поэтому я с первым же судном поспешила в Макао, но вы уже уехали оттуда. Так что я отправилась прямо к Мэй-мэй. Я сказала ей, что меня послали вы, что вам стало известно, будто ей и детям грозит опасность. Затем я повидала вашего компрадора и передала ему, от вашего имени, чтобы он забрал Мэй-мэй с детьми к себе, добавив, что если с ними случится что-нибудь до вашего возвращения, вы повесите его самого, его детей и детей его детей.
– Что ответил Чен Шень?
– Он просил передать, что вам нечего бояться. Я проводила Мэй-мэй и детей в его дом, потом вернулась на Гонконг. Думаю, на время они в безопасности.
– Он знает про серебро?
– Разумеется. Часть его, очень маленькая часть, принадлежит ему. Разве он мог бы найти более выгодное применение своим деньгам?
– Кто еще давал серебро?
– Я знаю о Чен Шене, Дзин-куа, купцах Ко-хонга – каждый внес свою долю. Это составило около пятнадцати лаков. Насчет остального я не уверена. Вероятно, маньчжурские мандарины.
