Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов
По показаниям врача Полякова пуля, попавшая в низ живота, доставляла князю сильные страдания. Господин Максимов принимал участие в перевязке Витгенштейна. С места дуэли его на руках донесли до ландо, которое доставило его на станцию, где очень долго ожидали поезда. В Морском госпитале не оказалось места и раненого доставили в Обуховскую больницу. Но было уже поздно, при вскрытии пулю обнаружили в левой стороне таза.
Свидетель со стороны ответчика генерал-майор Вишневский показал: ранее, в разговоре, Максимов намеревался стрелять по ногам, если ему позволит противник, поскольку первым стрелять не собирался. По обоюдному согласию сторон для лучшего боя забили двойной заряд пороха, что, видимо, и послужило причиной ошибочной стрельбы подполковника, известного ранее как отменного стрелка.
Второй свидетель ответчика, подполковник Меженинов, показал, что младший брат князя Витгенштейна, двадцатишестилетний Георгий Фердинандович, был не удовлетворён исходом поединка. На следующий день он вызвал господина Максимова на повторную дуэль, избрав в качестве оружия против пятидесятидвухлетнего подполковника саблю. Явно намереваясь воспользоваться преимуществом возрастной разницы. Господин Максимов долго отказывался от поединка, говоря, что «не желает окончательно свести под корень весь род Витгенштейнов». Но Георгий в настоятельной и резкой форме потребовал сатисфакции. Вызов был принят. Поединок продлился двенадцать минут и закончился серьёзным ранением правой руки Витгенштейна, отчего тот не смог продолжить дуэль.
Обвинение посчитало необходимым применить к Е.Я. Максимову наказание в виде заключения его в крепость сроком от четырёх до шести с половиной лет.
Когда же последнее слово дали обвиняемому, он так разволновался, что не смог ничего сказать в своё оправдание.
– Как защитник, как юрист и как гражданин я думаю, что Максимов должен быть оправдан! Мой подзащитный ищет не милосердия и смягчения своей участи, он ищет справедливого правосудия, – весьма эффектно закончил свою речь присяжный поверенный Адамов, который вёл защиту Евгения Яковлевича.
– Суд удаляется на совещание, – поставленным голосом объявил секретарь.
Зал был наэлектризован, все ждали решения суда и делали свои прогнозы.
Наконец, после весьма долгого совещания, Санкт-Петербургский окружной суд признал подполковника в отставке Максимова Е.Я. виновным в участии в дуэли, вызванной не им. Однако в связи с тем, что дуэль была весьма посредственно подготовлена, секунданты должным образом не предусмотрели вероятность летального исхода, то суд приговаривает Максимова Е.Я. к заключению в крепость на два года.
Зал встретил это объявление обоюдным возмущением сторон. Одни считали наказание ничтожным, другие – чудовищным, несправедливо большим. Александр Леонидович Фирсанов объявил, что развернёт широкую кампанию по реабилитации господина Максимова.
Он ходатайствовал через министра юстиции пред Его Императорским Величеством о полном помиловании осуждённого. Прошение было удовлетворено полностью.
Во время праздничного ужина растроганный Евгений Яковлевич в красках рассказал адвокату Фирсанову о том, как умело и храбро воевал его сын, будучи под его командованием. Чем подтвердил самые мрачные предположения Александра Леонидовича. Правда, внешне он никак не показал это отставному подполковнику, но для себя объяснил причины длительных перерывов в переписке.
Март 1902 года. Деревня зулусов
Мышцы приятно гудели и немного ныли после часовой разминки-тренировки. Тело быстро восстанавливалось после ранения и вынужденного бездействия в плену. Хотя даже там он пытался перед сном, в полной темноте, проходить минимальный комплекс упражнений. Они очищали совесть, но не давали необходимого результата. А сейчас, сидя по-турецки на берегу реки, прикрыв глаза, он разминал плечевой пояс. Сильные пальцы нежно ощупывали суставы.
Внутренний сторож, постоянно отслеживающий ситуацию, вздрогнул и отчаянно забил в колокола. «Тревога! Тревога!! Тревога!!!» Фирсанов открыл глаза и уловил движение. Кто-то осторожный и умелый проскользнул в сторону деревни. Что-то случилось, потому что через несколько минут деревня, и так просыпающаяся с рассветом, загудела и заметалась, как пчелиный рой. Один за одним в джунглях исчезали быстроногие темнокожие воины.
Едва Леонид вернулся в хижину, где после вечерних подвигов безмятежно спал Франсуа, туда ворвался Нтсвана с выпученными глазами.
– Масса Лео! Масса Лео, беда!
– Что стряслось, Ваня!
– Почему верещишь посреди ночи? – заныл Франсуа.
– Селедина ночь? Солнце над лесой!
– Пока я сплю – везде глубокая ночь! – отрезал француз.
– Не слушай его, Ванятка. Что случилось? – успокоил парня Фирсанов.
– Шули плишёл, много плишёл, плишёл сюда!
– Кто такой шули?
Воинственное племя шули граничило с отдалённым княжеством Мпанде и периодически совершало набеги на провинцию империи Динузулу. Чаще всего нашествие удавалось пресечь на границе, но если нападавших было много, то они добирались и до «столицы» княжества. В последнее время Мпанде удавалось не пропускать воинственное племя дальше в сторону главного поселения зулусов.
– Как же я устал от войны! – застонал лионский дон Жуан.
– Кто, когда и зачем? – оборвал французские стенания Лео.
– Шули – они белые? – сев на циновке, задал нелепый вопрос Франсуа.
– Неть. Чёлный-чёлный.
– Уже лучше! – открыто зевнул лионец. – Сюда, в эту деревню?
– Неть. Далеко.
– Тогда к чему крики?
– Утлом гонец из дальний делевня. Сказал много-много напал, колов заблать, женщин заблать, мужчин бить, убивать.
– Мрачная картина, – огорчился Леонид.
– Везде одно и то же! – подытожил француз.
– Мпанде знает. Зовёт во дволец! – объявил самое главное Ваня.
Франсуа скривился в улыбке. Сборы были краткими.
К удивлению Леонида, тучный князь был собран и раздавал указания сразу нескольким людям. Выслушав указание, они бесшумно испарялись. Ваня шёпотом держал в курсе дела, хотя кое-что, благодаря давним урокам с Ваней, Фирсанов уже понимал и сам. Распоряжения были короткие, чёткие и продуманные. Их Сиятельство грамотно выстраивал оборону, готовясь к осаде, и организовывал защиту населения. Указания касались не только этой, но и отдалённых деревень. Детей, женщин с младенцами и стариков срочно эвакуировали на дальние пастбища. Туда же перегоняли многочисленные стада с необходимой охраной. Готовились запасы продовольствия.
На границы отправлялись самые опытные лазутчики, обязанные выяснить численность напавших, сконцентрирован ли враг в единый кулак или движется группами для нескольких ударов. По тому, как и какие указания давал Мпанде, Фирсанов был
