Кто свергал Николая II и рушил империю? - Валерий Евгеньевич Шамбаров
В 1919 г. дело было поручено следователю Н.А. Соколову, по собственной инициативе к нему присоединился генерал М.К. Дитерихс. И тут стали всплывать загадочные особенности. Обнаружились доказательства, что убийство было не только политическим, но и магическим актом. У царя и членов его семьи после их умерщвления, еще в доме Ипатьева или во дворе, отсекли головы, их унес куда-то Войков [62]. 19 июля один из цареубийц, Юровский, выехал с докладом в Москву. По свидетельствам очевидцев, он вез с собой опечатанный чемоданчик, а также три грубо сколоченных ящика. Как выяснилось позже, в Москве Юровский со своим багажом проследовал прямо на квартиру Свердлова — непосредственное руководство операцией по цареубийству осуществлял он. А Свердлов был убежденным оккультистом [93].
А на стене подвала, где разыгралось злодеяние, были обнаружены две надписи. Первая — по-немецки, цитата из стихотворения Гейне «Валтасар»:
Belsatzar ward in selbiger Nacht
Von seinen Knechten umgebracht.
(«В эту самую ночь Белшацар был убит своими слугами»).
Другая надпись — четыре каббалистических знака. Три из них — буквы «л» разных алфавитов, арамейского, самаритянского и греческого. Четвертый знак — косая черта. Причем буквы изображены перевернуто, «вверх ногами». Относительно первой надписи следствие пришло к выводу, что ее сделал человек, очень хорошо знавший Гейне в подлиннике. Гейне дал имя в иудейской транскрипции, Белшацар. Автор надписи счел возможным пропустить из оригинала слово «aber» — «однако», имеющее смысл в контексте всего стихотворения, но не отдельной надписи. И «скаламбурил», добавив в имя букву «t». В подлиннике — Belsazar. С добавлением буквы окончание имени получается «tzar» — «царь».
Расшифровкой второй надписи впоследствии занимался ученый-востоковед, знаток магии М.В. Скарятин. Дело это было очень непростое. В кабалистике буквы имеют и символическое, и цифровое, и астрологическое значения. Особое значение могут иметь сочетания букв, сочетания самих значений. Вариант, к которому пришел Скарятин: «Здесь, по приказу тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения Государства. О сем извещаются все народы» [62]. Между прочим, сакральный характер убийства — это еше одно доказательство, что на самом-то деле Николай II от престола не отрекался. И организаторы злодеяния об этом знали. Для такого жертвоприношения оккультистам требовался именно «настоящий» царь, а не «бывший».
Но и следствие Соколова стало натыкаться на препятствия. Причем мешали ему, как писал сам Соколов… англичане [76]. Удалось арестовать важного свидетеля, одного из охранников дома Ипатьева, Медведева. Лично в цареубийстве он не участвовал. Его, как и других бойцов Уральского Совета, выставили охранять снаружи. Но на Медведева в тюрьме насели разные должностные лица, в том числе не имевшие отношения к следствию. Его показания были путаными — похоже, он из страха говорил все, что угодно. А потом внезапно умер. Объявили, что от тифа, но в этом были серьезные сомнения.
К Соколову подлючился и корреспондент «Таймс» Р. Вильтон — как и все британские журналисты в России, он сотрудничал с разведкой. Он повернул следствие на «германскую» версию, выпустил первую книгу о цареубийстве в подобном ключе [15], «проложив рельсы» для дальнейшего расследования, для книг Соколова и Дитерихса [76, 24]. И многозначительный факт — во всех трех работах о цареубийстве не фигурирует Престон! Хотя он должен был стать одним из главных свидетелей, ежедневно наблюдал за домом Ипатьева! Но следствие его вообще обошло стороной.
При эвакуации к Престону почему-то попала часть вещественных доказательств, собранных следствием Соколова. Следователю не позволили их вывезти, и они с какой-то стати очутились у консула. В 1972 г. в интервью газете «The Spectator» он говорил: «На мою долю выпало вывезти из Сибири все, что осталось от останков несчастной Императорской Семьи! Это останки достигли Букингемского дворца. Когда меня принял Его величество король Георг V в феврале 1921 г., мы обсуждали этот вопрос, и Его Величество сказал, что мощи были в таком состоянии, что их приходилось окуривать, прежде чем притронуться». «Все, что осталось» от царственных мощей, — попало в Англию! Хотя об этом никогда не извещалось, их никто не выдал родственникам для захоронения. Почему? Кстати, в Англию попали и ценности царской семьи. Королева Елизавета, как установили британские историки, в 1953 г. короновалась русской короной! Когда-то она принадлежала Екатерине II. А Престон таким образом… отследил операцию по уничтожению Царской Семьи от начала до конца! Так не он ли курировал эту операцию?
Картина цареубийства до сих пор остается сокрытой мраком. Соколов делал заключение, что палачами были «латыши во главе с Юровским». «Латышей» — то есть, нерусских, говоривших с акцентом, никто не знал, они были приезжими. Но можно сопоставить — в городе уже присутствовала приезжая команда. 6 британских агентов…
Но и сама официальная версия о расстреле противоречит некоторым фактам. Ипатьевский подвал для расстрела был совершенно не подходящим. В тесном помещении убийц запросто могли поразить собственные рикошеты. А генерал Дитерихс записал: «Пулевых следов в комнате имелось от 28 до 35, причем большая часть их была от пуль, не проходивших человеческое тело». Но промахнуться в упор было трудно. Получается, что расстрел… имитировали? Дитерихс зафиксировал и подтверждение, что использовалось холодное оружие: «Тела рубились одетыми. Только таким изуверством можно объяснить находку обожженных костей и драгоценностей со следами порубки, а драгоценных камней — раздробленными». И еще красноречивая находка следствия: отрубленный палец императрицы Александры Федоровны! Разделывая тела для уничтожения, их не стали бы крошить на столь мелкие части. То есть палец отрубили раньше. При жизни?
Один из распорядителей злодеяния, Войков, ставший полпредом в Польше, любил там блеснуть славой цареубийцы. Любил и покутить, при этом бахвалился, что «мир никогда не узнает правды» о том, что произошло в Ипатьевском подвале. Видимо, такие заявления были лишними. На него навели эмигрантских террористов.
Но один человек о подробностях трагедии узнал. Один из самых почитаемых в XX–XXI в. православных старцев, Николай (Гурьянов). Императора и Александру Федоровну он знал лично, и в девятилетнем возрасте святому прозорливцу было первое откровение. В ночь злодеяния он в ужасе прибежал к матери: «Мамочка, Царя убили, что делать будем?» Старец Николай говорил, что «Детей истязали на глазах онемевших святых Страдальцев, особо истязуем был Царственный Отрок… Царица не проронила ни слова, Государь весь стал белый», «Господи! Что они с ними сотворили! Страшнее
