Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
Лакей доложил, что лодка готова, и начальник порта тотчас же проводил виконта ка пристань, где их ожидала шестивесельная шлюпка. Ока как стрела понеслась по черной воде пролива к месту стоянки кораблей, которые покачивались на свежем ночном ветру.
Начальник порта отдал приказание пристать к тому кораблю, о котором говорил Этьену. Затем велел часовому разбудить капитана и взошел вместе с виконтом на палубу.
Вместо всяких объяснений начальник порта подал капитану письмо Бекингэма, указал на мушкетера и прибавил, что его следует доставить как можно скорее в Диэпп.
Капитан прочел письмо, сложил его и, не говоря ни слова, с низким поклоном отдал д'Альби.
Раздался звонок и вдруг, словно по волшебству, вся команда появилась на палубе. Послышался скрип якорных цепей. Начальник порта поспешил почтительнейше откланяться виконту.
— В чем дело? — спросил озадаченный д'Альби, — что это значит?
— Это значит, что через несколько минут вы уже будете на пути в Диэпп, — отвечал тот.
— Вот это отлично! — вскричал Этьен в восторге. — Очень вам благодарен, милорд! Так не забудьте же доложить об этом герцогу.
Быстрота и слаженность действий команды при минимуме приказаний капитана вызывали невольное восхищение. С рассветом корабль поднял паруса и вышел в море. Свежий попутный ветер быстро гнал легкий совершенно новый бриг, которым капитан управлял, как хорошо объезженной лошадью.
Этьен улегся спать и проспал несколько часов. Когда он проснулся, корабельный повар подал ему хороший обед и бутылку доброго вина. От скуки мушкетер начал разговаривать с капитаном и заметил, что тот относится к нему с глубочайшим почтением, принимая, очевидно, за одного из приближенных Бекингэма.
К ночи показались французские берега.
Капитан сказал д'Альби, что к Диэппу теперь можно быстро добраться на шлюпке. Этьен радостно согласился и, поблагодарив капитана, сошел в шлюпку, которая и высадила его на пристани Диэппской гавани.
Около полуночи он пришел в трактир, хозяину которого оставил свою лошадь. В этом матросском притоне было еще оживленно и шумно. Д'Альби заглянул в окно и отметил, что Антонио и его приятеля среди гостей не было. Он тотчас же вошел, собираясь взять лошадь и, несмотря на поздний час, выехать в Париж.
Хозяин трактира, человек пожилой, испытавший военную службу, считал за почетную обязанность угождать мушкетерам, так как знал, что они в большинстве своем были дети знатных родителей.
Увидя входящего д'Альби, он тотчас же бросился к нему, принял из рук его шляпу и несколько раз низко раскланялся.
Этьен потрепал старика по плечу и спросил о своей лошади.
— Она отлично содержится в моей конюшне. Я ее славно кормил.
— Ну, вот и прекрасно! Полно уж ей отдыхать, я хочу сейчас же выехать в Париж.
— Что же вы не отдохнете, ваше сиятельство!
— Мы мушкетеры, привыкли скакать верхом несколько ночей кряду, а есть, что Бог пошлет.
— Ну, все-таки выпейте хоть стаканчик вина, ваше сиятельство. Я вам сейчас подам самого лучшего!
— Спасибо, старина! В другой раз!
— Мне нужно передать вам кое-что потихоньку! Сделайте милость, извольте войти в заднюю комнату.
Хозяин отворил из зала дверь в свою собственную комнату, уговорил Этьена сесть и через минуту принес большую кружку вина, из которой и налил ему стакан.
— Надо мне тебе признаться, старина, что я не смогу тебе заплатить за вино, — сказал Этьен. — Я за дорогу поистратился, и останусь тебе должен даже за фураж для моей лошади.
— Не стоит об этом говорить, ваше сиятельство, — горячо возразил старик, — я ведь знаю, что у господ мушкетеров расходов много, а доходов мало.
— Значит, ты понимаешь это дело верно! — смеясь, вскричал Этьен и взялся за стакан. — Пить мне действительно хочется, и за вино спасибо, но больше мне ничего не нужно. А чтобы ты не думал, что мушкетеры такой народ, который задаром станет опивать тебя, возьми в залог вот этот кинжал.
И он подал старому солдату кинжал, который подарил ему Бекингэм.
— Ах ты, Господи! — вскричал старик, в котором расходилась старая солдатская струнка, — да я отродясь не видел такой чудесной штуки!
— Ну, вот и оставь его покуда у себя.
— Это в залог-то? Эх, ваше сиятельство, грех вам так думать о старом Гаспаре! Хорош бы я был, если бы взял от такого благородного и храброго господина залог за пару стаканов вина. Когда-нибудь рассчитаетесь со мной. А если и забудете, так что за важность!
— У тебя добрая и честная душа, старина. Однако мне пора!
— Еще одно слово, ваше сиятельство, еще только одно слово! Часа два тому назад заходили сюда два человека. И очень уж что-то они мне не понравились. Я стал к ним приглядываться и слышал, что они промеж себя говорили. Сдается мне, что то было про вас или про кого-то из ваших друзей.
— Что ж такое они говорили?
— По имени они никого не называли. Один только такой высокий…
— И с черной окладистой бородой?
— Так точно, ваше сиятельство.
— А у того, что поменьше такое гладкое бледное лицо?
— Так значит, вы их уже знаете, и я отгадал верно?
— Они ехали из Лондона через Гастингс?
— Да, и хотели ночью же пуститься в Париж.
— А что они говорили обо мне?
— Я слышал только, что они толковали о каком-то тайном деле. Большой сказал, что они очень опередили кого-то, а маленький и говорит: «Ну, теперь уж ему не увернуться от нас. Он и лошадь свою здесь оставил». Потом сии стали шептаться, а там заплатили по счету и ушли. Я хоть и не знал, что вы сегодня приедете, а все-таки сейчас же подумал о вас, пошел в конюшню и запер вашу лошадь. Да и хорошо, что пошел, потому что сам видел, как эти мазурики шатались здесь неподалеку. И что им только было нужно!
— От них можно ожидать всего на свете! Верно, они хотели убить мою лошадь, чтобы мне нельзя было ехать дальше.
— Я запер конюшню покрепче и кликнул работника. Могу поклясться, что они задумали что-то недоброе, оттого и предупредил нас.
— Спасибо тебе, старина! Ну, счастливо оставаться.
— А вы взяли с собой пистолеты?
— Все в порядке, ехать можно! Кстати, у тебя славное вино, старина, я выпью еще стаканчик на дорогу, и, надеюсь, не забуду, что я твой должник.
— Да не стоит говорить об этом, ваше сиятельство! — засмеялся старик, радуясь, что угодил мушкетеру. — Я этого даже мелком не помечу.
— Ты думаешь, что на мушкетерский счет не стоит и мелу тратить! Ну, смотри, на этот раз ошибешься в расчете, — шутил Этьен, выходя со стариком во двор.
Добродушный хозяин сам отпер конюшню, вывел оседланную лошадь д'Альби, помог засунуть пистолеты в чушки седла и осмотрел подпругу.
