Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов
Одним из них поделился некий Гунсунь Чо, как рассказывает древняя китайская энциклопедия III в. до н. э. «Люй-ши чунь цю»: «Среди жителей княжества Лу был Гунсунь Чо, он говорил людям: “Я могу оживить мертвого человека”. Люди спросили, как он это делает. Тот ответил: “В действительности, я могу излечивать паралич одной стороны тела, но если я удвою [дозу] лекарства, лечащего паралич, то смогу оживлять и мертвого”» (суть в том, что древние китайцы полагали, что смерть человека – это паралич обеих половин его тела, т. о. Гунсунь полагал, что, механически удвоив дозу для излечения одностороннего паралича, он может воскресить мертвого – как полного паралитика) («Люй-ши чунь цю», раздел III, «Шесть рассуждений», гл. 25, ч. 2: «Различайте классы предметов»).
Ну это еще полбеды, прикладное знахарство, а как вам понравятся эти бесценные рецепты? «Если взять жабу (вариант – рыбу. – Е.С.), прожившую десять тысяч лет, и летучую мышь, высушить их в тени, размолоть в порошок и принять внутрь, то можно прожить до сорока тысяч лет. В горах можно увидеть карликов, ездящих на колесницах или верхом на лошадях. Рост их семь – восемь вершков. Если схватить такого карлика и проглотить, то станешь бессмертным. Зверь фэншэншоу («зверь, рожденный ветром», некое подобие барса. – Е.С.) живет в больших лесах у Южного моря. Чтобы поймать его, ставят сети. Затем собирают несколько телег хвороста и сжигают его. Хворост сгорает, но зверь остается нетронутым. Если рубить его ножом, нож его не берет. Когда бьешь по нему, то кажется, что ударяешь по кожаному мешку. Его можно убить, только ударив по нему несколько тысяч раз железным молотом. Уже будучи мертвым, он открывает рот против ветра и ждет, когда туда попадет ветер, затем оживает и убегает. Он умирает только тогда, когда ему затыкают нос травой чанпу, растущей на камнях. Надо смешать его мозг с цветами хризантемы и принять внутрь. Приняв десять цзиней, можно прожить пятьсот лет» (Гэ Хун, «Бао Пу-цзы», гл. «Лекарство бессмертия»).
Критический мыслитель-полемист Ван Чун (27—104 гг. н. э.) писал: «Согласно природе неба и земли, [всегда] можно зажечь новый огонь, но [никогда] нельзя заставить снова загореться огонь, [уже] погасший; всегда можно дать начало новой человеческой жизни, но никогда нельзя воскресить умершего человека. Если бы потухший пепел мог снова стать пылающим огнем, тогда и я имел бы веские основания утверждать, что умерший человек может снова стать [живым] существом. Но, как известно, когда огонь потух, его невозможно воспламенить снова, и тем более ясно, что мертвый человек не может превратиться в духа… После смерти человека пять вместилищ разлагаются, а когда они разлагаются, то пять постоянств утрачивают свою основу. А когда разрушается вместилище разума, то исчезает и то, что является разумом. Тело формируется благодаря жизненной энергии, а жизненная энергия приобретает способность познания благодаря телу. В Поднебесной нет самовоспламеняющегося огня. Как же может существовать на свете такое тончайшее жизненное начало, которое не обладало бы плотью, а обладало одним только сознанием?.. Смерть человека подобна потуханию огня. Гаснет огонь – и пропадает [от него] свет, умирает человек – и разум [его] не проявляется. Оба [эти] явления одного порядка. Отсюда вывод: те, кто все же полагает, что мертвые обладают сознанием, ошибаются… Вешние воды не могут снова стать льдом, как же душа умершего сможет вновь обрести телесную форму? [Вот] живут вместе в одном доме ревнивый муж с ревнивой женой, развратное поведение и беспутная жизнь [каждого из них] вызывают гневные сцены, драки и ссоры. [Допустим, что] муж умирает и жена снова выходит замуж или жена умирает и муж женится снова. Если бы [после смерти] сохранялась способность к знанию, то, узнав о случившемся, [умерший] должен был бы пребывать в великом гневе. В действительности же умершие, муж ли, жена ли, [в этом случае] остаются недвижными и безмолвными, вступившие же в новый брак не обращают [на умерших] никакого внимания, и это не имеет [для живых] дурных последствий. Это [тоже] доказывает, что [мертвые] не обладают [способностью] к познанию.
Когда Конфуций похоронил свою мать в Фан, то пошел такой сильный дождь, что могилу в Фан размыло. Услышав об этом, Конфуций горько зарыдал и молвил: “Древние не исправляли могил” – и не стал восстанавливать [могилу]. Если бы мертвые обладали сознанием, то не преминули бы разгневаться на человека, не исправившего [их могил]. Зная об этом, Конфуций должен был бы поспешить исправить могилу, чтобы ублаготворить почившую душу [своей покойной матери], однако он не привел в порядок [ее могилу]. [Так], совершенномудрый человек, постигающий все до конца, понимает, что [мертвые] не обладают сознанием… Когда человек умирает, он не становится духом, не обладает сознанием, не может говорить и, следовательно, не может вредить людям… Когда [человек] умирает, его кости сгнивают, мышечная сила пропадает, руки и ноги не в состоянии двигаться. И хотя бы даже [его] тончайшая жизненная энергия еще сохранялась, но ее едва хватило бы на вдох и выдох, и ни на что более. Так как же он смог бы причинить ущерб людям?» («Лунь хэн», ХХ, 3, «О смерти»).
Ван Чун выступал против все более усиливавшихся даосских суеверий (хотя он признавал философию исконного даосизма касательно инь-ян, «пневмы» как предопределения индивидуальной человеческой природы и т. д.), оперируя не только логикой, но и передовыми научными данными, однако его писания, направленные «против измышлений и лжи», в итоге остались гласом вопиющего в пустыне. Ситуация постепенно изменилась, доктрина сурового даосского материализма была в корне пересмотрена. Естественно, старик Лао стал одним из трех величайших почитаемых богов («трех чистых» – это изначальный небесный владыка Юаньши тянь-цзунь (он же владетель небесной драгоценности Тянь-бао-цзунь), небесный достопочтенный нефритовый император Юй-хуан тянь-цзунь и наш философ, высочайший владыка Лао, высочайший древний властитель – Тай-шан Лао-цзунь), а также предводителем восьми бессмертных. Сюжет «8 бессмертных пересекают океан для встречи с богиней Запада» очень известен в китайском искусстве. К этим персонажам относят людей, некогда смертных, однако обретших бессмертие своими
