Христиан Вульпиус - Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников
Он приказал седлать коня, вскочил на него и поскакал в город. Здесь он собрал свои вещи и покинул Кальяри, твердо решив ехать в какую-нибудь гавань и оставить остров. Ему хотелось бы оказаться в Испании и жить там, укрывшись в горах, или отправиться под парусом на Канарские острова.
Он быстро поскакал из города, надеясь еще до наступления вечера добраться до Салано.
К полудню воздух стал тяжелым и душным. Небо заволокло тучами, яркие всполохи озаряли небосклон, вдалеке рокотал гром. Томительная духота тяготела над всем краем.
Ринальдо под проливным дождем доскакал до какого-то замка, стоящего на холме. Его впустили. Коня отвели в конюшню. Ринальдини узнал, что он находится в замке графини Орана. Ей доложили о его приезде.
Графиня была дама большого ума, ее беседа с гостем протекала очень живо и интересно. Уже много лет, рассказывала графиня, она вдова, и это в ее лучшие годы. Она твердо решила сохранить свободу и не выходить больше замуж, если только ее не одолеет безумная страсть. Орана написала сатиру на мужчин, которую, однако, сейчас прочесть отказалась. Но поскольку ее, как она заверила, весьма и весьма развлекает эта беседа, она просит прибывшего остаться у нее хотя бы на денек-другой. В этом Ринальдо ей отказать не мог.
В доме графини жила ее кузина, которая во время вечерней трапезы благодаря своему остроумию сделала общий разговор еще занимательней. Ринальдо приходилось биться с двумя дамами, которые, видимо, были яростными врагами мужчин. Таких амазонок ему еще не доводилось встречать.
Слуга показал Ринальдо его спальню, где все было в наилучшем виде и где он крепко уснул на мягком ложе.
Проснулся Ринальдо очень поздно и нашел обеих дам уже за завтраком.
В полдень в замок заявилась странствующая группа испанских танцоров. Они собрались в большом зале. Зрители заняли свои места, заиграла музыка. Прелестная девушка и славный юноша начали выступление.
Одетые в андалузские костюмы, они устремились навстречу друг другу, словно бы давно искали один другого и наконец нашли. Уже собрался было юноша обнять любимую, уже она, казалось, бросается в его объятия, как неожиданно она отворачивается от него, и он, рассердившись, поступает так же. Оркестр сделал паузу. Они были словно бы в нерешительности, но заигравшая вновь музыка словно влила в них новую страсть. Юноша пытался выразить свои желания все с большим пылом, а возлюбленная, казалось, прислушивалась к нему все с большей нежностью. Взгляды ее стали томными, грудь высоко вздымалась, руки раскинулись вслед за его руками; напрасно она опять стыдливо ускользнула от него, но пауза вселила в них новое мужество. Музыка зазвучала быстрее, и шаги их стали стремительнее. Сгорая от желания, юноша снова спешит к подруге, с теми же чувствами двинулась она ему навстречу. Их взоры пожирали друг друга, губы их, казалось, приоткрылись, и только сладкий стыд еще слабо сдерживал обоих. Неистовее зазвенели струны, резче изменялись их движения. Восторг любви, упоение, страсть, казалось, соединят их… Внезапно музыка смолкла и танцующие скрылись.
Кузина опустила глаза, теребя букет на груди. Графиня, улыбаясь, обратилась к Ринальдо.
— Что скажете?
— Чарующе прекрасный танец.
— Вы так считаете?
— Танец, который так живо взывает к чувству, что вливает живую струю во всю природу…
— Ну разве может, — графиня усмехнулась, — мужчина судить иначе?
— А смеет он?
Танцовщица вышла в зал. Графиня и Ринальдо ее богато одарили.
Ринальдо, казалось, совсем забыл свое положение и самого себя, как ему самым неприятным образом об этом опять напомнили.
Графиня за ужином завела разговор о весьма странном деле.
— Мой егерь, которого я послала с поручениями в Кальяри, только что вернулся. На дороге он нашел кое-что ценное.
— Ценное? — переспросил Ринальдо.
— Он хочет продать вам находку. Потому что вы наверняка знаете, кому она принадлежит.
— Мечтаю…
— Вы говорите о себе как о чужом на этом острове?
— Да, я чужой.
— Но, видимо, не совсем. Кто носил этот портрет?
Она протянула ему его маленький портрет, который ему показала Фортуната. Ринальдо быстро взял себя в руки.
— Этот портрет никто не носил. Он мой. Я его потерял. Мою благодарность нашедший получит.
— Этот медальон не носила дама? И этому мы должны верить? — вопросила кузина.
— Да! — продолжила графиня. — Это еще не самое удивительное, более удивительное вы сейчас услышите. Егерем овладела какая-то странная иллюзия, он утверждает и клянется, что этот портрет… Извините, господин рыцарь!.. Что это изображение атамана разбойников Ринальдини.
— Это интересно! — усмехнулся Ринальдо. — Если это его портрет, то я — восставший из гроба, вселяющий ужас человек, которого вы должны тотчас передать властям.
Графиня смущенно смотрела на него. А кузина шепнула ей:
— Удивительный случай!
— Я хотел бы поговорить с егерем, — сказал Ринальдо.
Егерь пришел.
— Ты знал атамана разбойников Ринальдини? — спросил его Ринальдо. — Ты его сам видел?
— Да, по дороге из Сан-Лео во Флоренцию. Я служил тогда у маркиза Альтанаро. Ринальдини подъехал к нам, одетый егерем, стал насмехаться над моими господами, а потом потребовал у них кольца, часы и сто цехинов, а им дал охранную грамоту.
— И он похож на этот портрет?
— Как две капли воды.
— Но этот портрет принадлежит мне, это мое изображение. Значит, я похож на атамана разбойников?
— Как брат похож на брата.
— Хорошо, что Ринальдини нет в живых! — сказал Ринальдо. — Но я ведь был в Сицилии и в Неаполе, и ни один человек не заподозрил меня из-за моего лица. Это и в самом деле могло бы поставить меня в затруднительное положение, если бы я не был уверен — кто я. Вот, сын мой, тебе на чай за находку.
Егерь ответил:
— Я осрамился и не знаю, что сказать, что и подумать. Прошу прощения, что я…
— Хорошо, хорошо! Мое лицо не может оживить мертвеца. Пусть почиет в мире!
Егерь ушел. Когда ужин кончился, Ринальдо попрощался, поблагодарил за предоставленный ему приют, сел на коня и ускакал.
Он еще не очень далеко отъехал, как вдруг конь его испуганно метнулся в сторону.
Из кустов выполз человек. Это был Фабио, камердинер графини Олимпии.
— Что такое? Фабио? Ты… здесь? — с удивлением спросил Ринальдо.
— Укрылся, спасаясь. Все дамы задержаны!
— Все дамы?
— Моя графиня, синьора Фортуната, ее компаньонка, другие дамы и все господа, приехавшие с Корсики.
— Где же их арестовали?
— На вилле. Ночью ее захватили солдаты. Всю прислугу тоже посадили под арест. Мне удалось сбежать. Князя у нас не было, думаю, его арестовали бы тоже.
