Хлеб печали - Станислава Радецкая
- Я ничего не знала, - оборвала его Магда. – Во всяком случае, когда меня пытали. Все, что мне было известно, так это то, что тебе нельзя доверять и что моя внучка бесследно пропала, чтобы оказаться в тюрьме рядом со мной. Барон фон Ринген сам нашел меня… За ним был один должок с незапамятных времен. И, наверное, даже твоего ума хватит, чтобы понять, что оборотни неохотно ищут помощи у тех, кто поклялся их убить.
- Он знал меня, - возразил Руди. – И знал, что я знаю его тайну.
Она хмыкнула.
- Давно я себя так хорошо не чувствовала, - с удовольствием сказала Магда и потянулась. – Господи, в вашей тюрьме я почувствовала себя старухой с клюкой, а теперь дай мне ту клюку, и я справлюсь с десятью болванами, которые называют себя по какому-то недоразумению солдатами. Он не мог тебе сказать, потому что ты… - она осеклась и нахмурилась, глядя в сторону городу. Руди проследил за ее взглядом и увидел вдалеке всадницу.
- Здесь сейчас соберется половина окрестных дворов, - прошипела Магда и отпустила его.
Конечно, это могла быть только Анна, и она выглядела так, будто ехала верхом десять дней и десять ночей без перерыва. Графиня скользнула безумным и усталым взглядом по Руди и Магде, как только подъехала ближе, но она явно искала кого-то другого. Магда больно ткнула Руди локтем в бок, и он опомнился, сорвал шляпу и раскланялся. Анна взглянула на него, и в ее взгляде мелькнуло удивление.
- Она там, - сказал он, показывая назад, где бок о бок сидели девочки. – Но она ранена… И там есть то, чего не следует видеть.
- Что? – спросила глухо и рассеянно Анна, словно не расслышала ни слова из его речей.
- Матильда там, - пояснил Руди. – У нее сломана рука.
- Плохо, - так же отстраненно обронила она. Графиня приподнялась на стременах, зорко оглядывая траву. Она не могла не видеть девочек и все же не видела их, потому что искала что-то иное.
- Труп там, - резанула Магда с неприкрытой неприязнью, и Анна уставилась на нее. – Приятно ли пожинать то, что ты посеяла, а?
- Барона? Или?... – она не договорила, и Руди внезапно понял, что она любила того, второго мертвеца, гораздо больше и глубже, чем его. Вряд ли она так обеспокоилась его смертью. От этой правды ему стало тошно.
- Или, - неохотно подтвердила Магда.
- Я не хотела, - сказала им обоим Анна. – Честное слово. Я пыталась его остановить, - из графини она вдруг превратилась в обычную девчонку, когда все ее лицо сморщилось, задрожало при попытке сдержать слезы.
Руди взял поводья ее лошади и помог Анне спешиться. Она наконец-то посмотрела ему в лицо, но это был взгляд совсем чужой женщины.
- Я не хотела, - повторила она и, сняв шляпу, пошла туда, где лежал труп. Матильда, завидев ее, поднялась на ноги, неловко сделала книксен, а затем настороженно подошла к графине. Анна обняла ее за плечи и потрепала по голове, прежде чем отпустить и опуститься на колени перед мертвецом. Руди потер переносицу: и что теперь делать с этими трупами и этими женщинами?
- Дайте же мне чем-то прикрыть срам, - пробасил знакомый голос барона фон Рингена, и Руди, уже мысленно похоронивший его, чуть не подпрыгнул. Матильда остолбенела, и только Анна и Лене не обратили на него особого внимания. – Дети, отвернитесь.
- Могу дать подол своей рубахи, - предложила Магда. – Ты, конечно, по обыкновению, запачкаешь ее кровью, но лучшего ничего нет.
- На первое время сойдет, - проворчал барон. Он был совершенно жив и здоров, но очень бледен и тер безобразный шрам. – Если бы она была в клетку, то я мог бы притвориться шотландским наемником.
- Ну, знаешь ли! Будешь воротить нос и одеваться хоть в полоску, хоть в клетку, хоть в вышитые подсолнухи, когда вернешься на пепелище своей усадьбы, - Магда с треском оторвала грязный подол и протянула тряпицу фон Рингену. Барон надел ее на манер набедренной повязки, как носили рабы в Османской Порте, и убил комара, севшего ему на плечо.
- Что ж, - сказал он, и добродушие совсем исчезло из его голоса. – Матильда- Шарлотта-Анна-София фон Нидерхоф, подойди ко мне.
Он грозно смотрел на свою внучку, и Матильда совсем поникла, но послушалась его. С каждым шагом она ежилась все больше, избегая глядеть ему в глаза.
- Принеси мне одежду, - велел он, когда молчание слишком затянулась. – Магдалена проводит тебя. А потом мы поговорим. Но на этот раз не вздумай убегать без моего ведома.
- Никогда больше, - согласилась Матильда, осмелившись наконец поднять лицо. Она обернулась к Лене и поманила ее за собой.
На всякий случай Руди ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит. Воскрешение барона, у которого было разорвано горло; бодрая Магда, которая еще два дня назад не могла даже говорить, потому что из-за пыток у нее распух язык, и не могла поднять рук – из-за боли от побоев; Анна, которая каким-то чудом оказалась здесь, хотя она никак не могла знать, что они здесь, - все это было слишком похоже на горячечный бред. Может быть, он сошел с ума, и все эти оборотни и битвы ему снятся.
- Даже не надейся, - вполголоса сказала Магда, заметившая его жест. – Я бы тоже хотела, чтобы в моей жизни многое оказалось сном. Скажем, чтоб я проснулась моложе на тридцать лет в своем собственном доме,
