Георгий Свиридов - Летом сорок первого
Особый отдел располагался в обычной палатке. Раскладной стол, пишущая машинка, ящики с документами, заменявшими порой стулья, две раскладушки, заправленные солдатским одеялом, полевой телефон и рация. Капитан и два лейтенанта с петлицами пехотинцев работали над документами. Они вопросительно посмотрели на Орехова.
– Знакомьтесь, товарищи, капитан Флеров, – представил подполковник его чекистам, не сказав больше ни слова.
Те сразу посветлели лицами, приветливо заулыбались. Они его знали. Флеров был приятно удивлен такой осведомленностью. Он конечно же догадывался, что чекисты опекают его батарею, но не предполагал, что до такой степени.
– Организуйте нам по стакану чая, – сказал Орехов и жестом пригласил Флерова к столу. – Есть ряд документов, с которыми вам необходимо ознакомиться.
– С чаем можно и не спешить, даже и вовсе не обязательно, у нас и своя кухня имеется, – сказал Флеров, усаживаясь на раскладной походный стул.
– Такого, какой у нас в отделе заваривают, товарищ капитан, нет нигде в мире, – пообещал лейтенант, не сводивший с Флерова восхищенных глаз.
Орехов раскрыл папку и протянул Флерову несколько документов. Капитан привык к важным бумагам с грифом «секретно», «совершенно секретно», но ему еще ни разу не приходилось держать в руках шифротелеграммы, на которых рядом с грифом секретности стояли обозначения «срочно», «весьма срочно» и «воздух», обозначавший особую важность, передачу и исполнение вне всякой очереди.
– Это по делу тех агентов, которых вы уже ликвидировали. Ознакомьтесь, с кем имели дело, – Орехов положил перед капитаном оперативные документы и шифротелеграммы.
Флеров пробежал глазами четкие строчки, невольно запоминая текст секретных бумаг:
«Предлагаем принять самые активные меры по розыску и задержанию агентов, действующих в полосе вашего участка фронта.
Судя по тексту радиоперехватов и сопоставляя эти сведения с полученными из надежного источника, сообщаем, что вы имеете дело с очень квалифицированной и мобильной группой, действующей с заданием оперативной разведки в тылах вашего фронта и, главным образом, по обнаружению отдельной батареи капитана Флерова.
Усильте слежение за эфиром и максимально строго проводите проверку документов у всех подозрительных лиц, перемещающихся в тылах, особенно на рокадных направлениях.
О ходе розыска и о всех проводимых мероприятиях докладывайте каждые сутки».
«В дополнение к №... от 20 июля 1941 г.
В тылу 16‑й армии западнее Смоленска, в районе Гусино была обнаружена и после перестрелки ликвидирована группа немецких диверсантов-парашютистов в количестве двадцать один человек. Девятнадцать было убито, двое скрылось, взять в плен никого не удалось.
Ликвидированная группа была одета в форму бойцов Красной Армии, имела на вооружении советское оружие: четыре ручных пулемета РДП с дисками, пятнадцать автоматов ППД, пять пистолетов ТТ и пятнадцать гранат типа «лимонки», а также коротковолновую приемо-передаточную рацию немецкого производства фирмы «Телефункен». Не вызывает сомнения, что группа имела цель разведки, обнаружение и проникновение на батарею Флерова с последующим захватом секретных боевых машин.
В связи с чрезвычайными обстоятельствами, возникающими в результате успешных действий отдельной батареи капитана Флерова, Управление контрразведки снова указывает и под вашу личную ответственность предлагает принять все необходимые меры по обеспечению безопасности указанной батареи».
Когда Флеров ознакомился с этими документами, Орехов положил перед ним новый. Это была служебная записка с грифом «Чрезвычайно секретно!» и «Особая важность». В ней капитан обратил внимание на описание словесного портрета одного из тех двух, убитых немецких агентов:
«Рост – средний; фигура – спортивная, широк в плечах; плечи – покатые; волосы – темно-русые; лицо – овальное, слегка вытянутое; лоб – широкий; глаза голубые; брови дугообразные, тонкие; нос – узкий, прямой, с горбинкой; подбородок – квадратный, выступающий. Особых примет не имеет. Хорошо владеет русским языком, говорит чисто. В совершенстве владеет многими видами стрелкового оружия, боевыми приемами защиты и нападения. Особо опасен при задержании».
– Узнаете? – спросил подполковник.
– Он самый, – ответил Флеров, сразу вспоминая по описанию того, который был с костылем, – а второй?
– Такая же птичка, – ответил Орехов и положил ладонь на папку. – И на него имеется словесный портрет.
– Да, ястребки, черт бы их побрал. А с виду никогда и не подумаешь, что они такие, как написано у вас, особо опасные.
– А мы, капитан, с неопасными дел не имеем. – Орехов придвинул стул, сел рядом, побарабанил пальцами по папке и начал без предисловия: – Положение на нашем участке фронта складывается пока не в нашу пользу. Твоя батарея – пока единственная наша палочка-выручалочка, сорвавшая уже не одну важную наступательную операцию врага. Так что можешь себе представить довольно отчетливо, с какой яростью во многих немецких штабах генералы топают ногами и в каких выражениях требуют от своих подчиненных захвата и ликвидации секретного оружия. А этого мы допустить никак не можем. Но, к сожалению, большими штатами мы не располагаем и поэтому прикомандировываем к батарее не роту и не взвод, а всего-навсего спецгруппу из десяти человек. Больше при всем желании наскрести не смогли. Зато половина группы – пограничники, которые вышли из окружения. Каждый стоит десяти!
– За группу спасибо, – сказал Флеров и, грустно покачав головой, произнес: – Думаю, что для нас, для батареи, хватило бы и семерых.
– Не понимаю, – Орехов повернулся к Флерову всем корпусом. – Не понимаю, капитан.
– А тут и понимать нечего. У нас снарядов осталось лишь на один залп. Подвозка новых боеприпасов почему-то задерживается. Как выпалим те последние, батарею можно ставить на прикол. У нас всего семь боевых машин, значит, на каждую по одному сторожу от вашего ведомства вполне хватит.
– Почему мыслите так мрачно, капитан?
Флеров обернулся. В палатке, около входа, стоял военный средних лет. Рука забинтована, покоится на повязке. Лицо лобастое, выразительное, пронзительный взгляд. В петлицах – генеральские ромбы. Капитан вскочил, приложил руку к фуражке.
– Комбриг товарищ Курлакин, заместитель командующего пограничными войсками Западного особого военного округа. – Орехов назвал раненого всеми титулами специально для Флерова и пояснил: – Товарищ комбриг вместе с командиром дивизии вывел из окружения полки, бойцов которых мы с вами, капитан, только что видели возле штаба.
