Виталий Гладкий - Приключение ваганта
Гийом де ла Марк мысленно расхохотался; скупость Людовика уже стала притчей во языцех. В истории, которую он рассказал про своего отца, дофина больше всего волновало мотовство Карла. Когда Людовику достанется французская корона, где брать деньги на армию, флот, на войну с англичанами, которая все еще продолжалась?
В этот момент мажордом, следивший за тем, чтобы гости не скучали, приказал Жилю продолжать выступление, и он больше не слышал, о чем беседовали дофин и барон. Ближе к полуночи, когда с виду чинный и благородный пир превратился в примитивную пьянку, смертельно уставшего Жиля потащил за собой кухмистер. Его звали Ришар, и он обладал добрым сердцем. Кухмистер нашел Жилю укромный уголок в своих владениях и накрыл ему стол лишь немного хуже господского. Вагант и впрямь сильно проголодался, поэтому приступил к трапезе без лишних слов.
Ришар быстро ретировался — у него еще была масса дел, — а Жиль, вытянув изрядно уставшие ноги (ведь играть в присутствии господ можно было только стоя), с аппетитом поглощал ужин, предложенный кухмистером. Конечно, ему достались лишь мясные обрезки, но они были вполне съедобны (тем более с соусом), а уж вино оказалось выше всяких похвал.
Комнатка, в которую Ришар определил Жиля, была без окон, но имела две двери: одна из них вела на поварню, в которой стоял чад от подгоревшего жира, а за второй скрывалась лестница, ведущая на верхний этаж. Насытившись, Жиль уже хотел покинуть кухню, чтобы отправиться на боковую, — от еды и двух кубков крепкого вина его неудержимо потянуло на сон, — но тут он неожиданно услышал разговор, доносившийся сверху. О чем шла речь, он не понял, но голоса принадлежали Людовику и барону.
Сон как рукой сняло. Чрезмерное любопытство — вечный спутник молодости — заставило Жиля отворить дверь, которая вела на лестницу. Видимо, по ней слуги подавали еду своему господину прямо в его апартаменты. Голоса стали слышней, но все равно разобрать, о чем шла речь, было затруднительно. Тогда Жиль, тая дыхание, начал подниматься по лестнице и вскоре очутился в небольшом коридорчике, скупо освещенном масляным светильником. В дальнем конце коридора находилась лестница, которая вела в пиршественный зал, а по его бокам шли двери. Одна из них была приоткрыта, и оттуда через щель вырывался яркий свет.
Жиль на цыпочках подошел к двери и заглянул в комнату. Это был личный кабинет (если можно так назвать) Гийома де ла Марка, совмещенный со спальней. Постель прикрывала большая медвежья шкура, на стенах было развешано оружие вперемешку с кабаньими мордами, горели два шандала, и плавленый воск скатывался каплями на пестрый сарацинский ковер, украшенный причудливой вязью, а возле узкого витражного окна, подсвеченного со двора костром, стоял стол и два кресла, в которых расположились Людовик и Арденнский Вепрь.
Вагант прислушался. Говорил Людовик:
— …Этот договор позволит вам занять достойное место при дворе, когда я сяду на престол. Гарантирую вам графский титул. Подписывайте, и ничего не страшитесь! Сообща мы большая сила. Мы победим всех наших недоброжелателей и врагов!
Видно было, что Гийом де ла Марк колеблется. Похоже, в договоре имелись статьи, которые ему не очень нравились. И тогда дофин пустил в ход свой главный козырь. Он поставил на стол перед бароном шкатулку и эффектным движением откинул крышку, чтобы открыть взору Арденнского Вепря ее содержимое. Она была почти доверху наполнена золотыми монетами, которые мягко засияли при свете толстых восковых свечей.
В алчном взоре барона появились красные огоньки — как у вурдалака. Людовик знал, чем взять упрямого и хитрого вожака разбойников, собравшего под свое крыло сильное войско. В шкатулке таился поистине королевский дар. Немного помедлив, чтобы привести в порядок свои чувства, де ла Марк выдохнул:
— Хорошо. Я согласен…
Подписав договор и скрепив его своей личной печатью, Арденнский Вепрь спрятал пергамент в шкатулку с золотыми, и на этом переговоры закончились. Переговорщики (скорее заговорщики) дружно поднялись и направились к двери, чтобы в зале поднять кубки за сделку. А что это была именно сделка, притом с большой пользой для дофина, говорило выражение его лица — смесь коварства, хитрости и удовлетворения. Но оно быстро уступило место притворной любезности и уважительности.
Жиль хотел броситься к лестнице, ведущей на поварню, но не успел — де ла Марк поторопился предупредительно распахнуть обе дверные створки перед его королевским высочеством, чтобы дофин не зацепился мечом за дверной косяк. Тогда испуганный вагант отворил первую попавшуюся дверь, заскочил в помещение, оказавшееся кладовой для разной рухляди, и очутился в полной темноте. Он слышал, как Людовик и барон протопали мимо его убежища и уже хотел покинуть его, как вдруг услышал чьи-то торопливые шаги. Выглянув в щелку, он похолодел: барон возвращался!
Де ла Марк вошел в свой кабинет, а когда показался в коридоре, то в руках держал шкатулку с золотыми монетами. Похоже, он не рискнул оставить ее на виду, посреди стола, и решил куда-то спрятать.
Спустя считаные мгновения Жиль понял куда именно. Арденнский Вепрь направился к двери кладовки, в которой притаился вагант! Пропал!!! Сердце в груди юного де Вержи заколотилось, как бычий хвост, когда животное одолевают слепни. Что делать, что делать?! Дверь в кладовую уже отворялась, когда Жиль, мало что соображая, откинул крышку вместительного ларя и нырнул в его мягкую глубину — в сундуке хранились меха. Он был заполнен ими почти доверху, поэтому крышка закрылась неплотно, и Жиль увидел, как помещение сначала осветилось, а затем мимо ларя прошел барон со свечой в руках.
Он приблизился к противоположной от двери стене, что-то нажал, раздался тихий скрип, и в каменной кладке образовался узкий проем, через который грузный де ла Марк едва протиснулся. Судя по всему, барон спускался в подземелье, потому что свет в проеме начал постепенно затухать, и вскоре в кладовой воцарилась полная темнота.
Жиль не стал дожидаться возвращения барона. Он вылез из сундука, на цыпочках пробежал по коридору и мигом скатился вниз по лестнице. И вовремя: вытирая пухлые руки какой-то грязной тряпкой, в комнатку вошел изрядно уставший кухмистер Ришар.
— Вам пора отсюда выметаться, — сказал он грубовато. — Рыцари упились до потери разума и заблевали весь пол, его королевское высочество уже отправилось в отведенные ему покои, а вы тут засиделись.
— Благодарю вас, мсье, за великолепный ужин! — с жаром воскликнул Жиль. — Все было чертовски вкусно!
— Да? — взгляд Ришара был недоверчив: уж он-то знал, что подавал шпильману.
