Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из истории стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении - Константин Константинович Абаза
«Горели, сгорели, а не сдались!» – повторили хором все горцы, у них такой обычай – повторять последние слова старшего.
Терцы
Гребенское войско и терское
Кизляро-Гребенской, Горско-Моздокский, Волгский и Сунженско-Владикавказский – вот имена четырех полков, поселенных в Терской области и известных нынче под общим названием Терцев. Эти имена напоминают трехвековую историю Терцев, их первоначальное водворение, переселение с места на место, боевые труды, пережитую славу. Уже, судя по двойному названию полков, можно заключить, что прежде их было гораздо больше: одно время считалось 13 полков. Эти старые полки служили как бы звеньями той цепи, которая была растянута от моря Азовского до моря Каспийского, от Бургаза до устья Терека. Черноморская Кордонная Линия оканчивалась урочищем «Изрядный Источник», что на Кубани, весь остальной промежуток – по верхам Кубани, по Тереку, по Сунже примерно на 700 верст, замкнула Кавказская Линия. Оплотом и грозой ее стали линейные казаки, подвиги которых прогремели по всему свету. Кавказская Линия много лет служила приманкой как для тех, кто жаждал славы или отличий, так равно и для тех, кому жизнь опостыла. На равнинах в сторону Терека, в бурных волнах рек, в скалах Кабарды и в лесах Чечни – везде воин встречал смерть: на каждом шагу она ждала свою жертву. На смену павших бойцов являлись другие и так из года в год, десятки, сотни лет, пока не замирился Кавказ.
Длинная Кавказская Линия замкнулась не сразу, а по частям. По мере того, как разгоралась борьба, выдвигалось то или другое звено этой цепи постов, кордонов и станиц.
На защиту Линии шли казаки разных наименований: с Дона – донские, с Волги – волжские, с Яика – яицкие, с Хо-пра – хоперские, из Украины – украинские; сюда шли мирные поселяне, жившие в тревогах войны, селились под ружейным огнем горцев. Между защитниками Линии встречались кабардинцы, черкесы, татары, частью крещеные, частью некрещеные. Но корень и начало укреплению Линии положили исконно русские люди, православные по вере. Остальные пристраивались позже, вплоть до тридцатых, даже сороковых годов нынешнего столетия.
Давно это было, более 350 лет тому назад, когда Москва наложила свою руку на Рязанскую землю: последнего рязанского князя заперли в тюрьму, его мать Аграфену услали в монастырь, в рязанские волости посажены московские наместники. На Дону, в волости Червленый Яр, сидели до того казаки. Они оберегали Рязанскую землю от лихих татар; между делом, как водилось в старину, хаживали на Волгу, на Синее море, на промысел вольный, казачий. Когда наместники Москвы объявили, что теперь надо казакам выселяться в Суздальскую землю и служить по стрелецкому уряду, Червленый Яр зашумел, заволновался. Удалые головы не задумались покинуть насиженное место, построили струги, и как только вскрылась река, караван отплыл из Червленого с пищальной пальбой, с песнями. Знакомым путем он спустился Доном до царицынской переволоки, перетянулся на Волгу и отсюда Синим морем прошел в устье Терека.
Жившие здесь татары приняли их дружелюбно, однако казаки не остались с ними, а поднявшись еще выше, осели на пустопорожних землях по правому берегу Сунжи, возле нынешней крепости Грозной. Тут они поставили свои городки: Червленый, Шадринский, Кордюковский, Старогладовский и Новогладовский; по гористому же местоположению получили название гребенских казаков. С женами и детьми их насчитывалось около 4 тысяч. Они скоро вошли в дружбу с соседними горскими народами – чеченцами и кабардинцами, от которых получили на первое обзаведение хлеб, скот, лошадей и даже «жен невенчальных». Запуганные татарами, горцы смотрели на этих пришельцев с Руси, знакомых с огненным боем, как на своих защитников.
Полтораста лучших людей Кабарды, или, как их тогда называли «Пятигорских Черкасс», явились в Москву просить молодого Царя Ивана Васильевича взять под свою державу вольную Кабардинскую землю. С кабардинцами находилась и станица гребенских казаков. Тех и других Государь принял ласково, пожаловал первых русских поселенцев вольною рекою Тереком с его протоками и велел им службу служить да беречь свою кабардинскую вотчину. Когда же Царь женился на дочери кабардинского князя Темрюка, дела этой земли стали ему еще ближе к сердцу. По просьбе тестя и других кабардинских князей были высланы на Терек воеводы «с огненным боем и многими людьми», которые построили на левом берегу реки крепкий город, названный Терком. Эта первая русская крепость на Кавказе, поставленная на удобном пути между Крымом, с одной стороны, Дербентом и Шемахой, с другой, почему сразу не полюбилась ни крымцам, ни туркам. Опираясь на нее, гребенцы скоро сделались хозяевами этого важного пути; они держали заставы на переправах через Сунжу и ее притоки, караулили проезды через горные теснины, ездили гонцами, ходили в проводниках, или в охранной страже при караванах, и, наконец, били царских недругов. Когда турки и крымцы постыдно бежали из-под Астрахани в свои улусы, кабардинцы вместе с гребенцами, гнали их нещадно через голодные степи, где осталось более половины турецко-татарского полчища.
Русский воин XII столетия
Однако Терский городок простоял не долго, по совету с боярами Царь присудил его снести и поставить новый в устьях Терека, ближе к Астрахани. Опечалились князья Кабарды, когда узнали, что стрельцы их покидают; они упросили воевод не сносить, по крайней мере, городских стен, в которых и засели гребенцы. Так как городок был несоразмерно велик, а защитников мало, то князья призвали с Волги еще вольную ватагу казаков, против них ополчились крымцы и ногаи. Много раз отбивались с успехом казаки от вражеских нашествий, даже им платили с лихвой, как тут подступил с большой татарской ратью сам шамхал Тарковский, о котором уже упоминалось при исчислении походов уральцев. После многих приступов татары отвели воду от крепости. Чтобы не помереть от жажды, казаки стали копать внутри колодцы. Прошло 20 дней томительной осады, наступил праздник Св. Троицы. Казаки отпели молебен,
