Миссионер поневоле - Андрей Алексеевич Ворфоломеев
11 марта матросы и пассажиры «Янссенса» неожиданно заметили в небе то, чего они так опасались, а именно – приближающийся силуэт неизвестного самолета. Однако вскоре, к всеобщей радости, выяснилось, что тревога была ложной. Таинственный незнакомец оказался американским гидросамолетом PBY «Каталина». Сделав над теплоходом несколько кругов, он, в знак приветствия, помахал крыльями и улетел прочь. Очевидно, американец сообщил о беженцах вышестоящему начальству. По крайней мере, дальнейшие события косвенно это подтверждают.
На следующий день изрядного переполоха на палубе «Янссенса» наделала неизвестная субмарина, с шумом всплывшая в полумиле за его кормой. Вот здесь с опознанием возникли определенные проблемы. Никто не мог твердо сказать, своя ли это подводная лодка или чужая. Напряжение столпившихся на корме людей достигло наивысшего предела. Казалось, были уже на пороге спасения и тут, на тебе! Но это, разумеется, лишь в том случае, если лодка окажется вражеской. Наконец, нервы капитана Прасса не выдержали. Будучи не в силах больше пребывать в столь неопределенном положении, он твердо вознамерился узнать намерения экипажа субмарины, для чего приказал забрать ещё южнее. Подводная же лодка своего курса не изменила. Более того. Она даже не стала погружаться, когда над ней вскоре пролетел легкий австралийский бомбардировщик. А значит, определенно была своей.
В порт Фримантла «Янссенс» зашел 13 марта. Да ещё и в пятницу! Однако для ликующих пассажиров и членов команды данное число вряд ли являлось несчастливым. Во всеобщей радостной суматохе, Николай не сразу заметил подошедшего сзади и тронувшего его за плечо Пауля. Бывший сотрудник BPM был явно взволнован. Он то и дело снимал и протирал свои круглые очки, чтобы скрыть набегавшие слезы.
– Я бы хотел ещё раз, от всего сердца, поблагодарить вас за помощь!
– Да ладно, не стоит, – неожиданно смутился и сам Николай. – Это же к взаимной выгоде, не так ли?
– Да, конечно. Надеюсь, что эти документы вам пригодятся. Ну, а если нет, то не обессудьте. Это всё, что у меня было.
– Пустое. Отчего же не помочь человеку? Тем более – в столь трудной ситуации.
– О! Рад такое слышать! Вы, русские, очень отзывчивый народ. Недаром, на вашей земле родились Лев Толстой и Достоевский. Что ж, давайте прощаться. Желаю вам всего самого наилучшего! Vaarwel! (Прощайте)!
– Счастливо и вам…
Ещё раз помахав рукой, Пауль подхватил свой саквояж и направился к трапу. (От захваченного же в качестве антуража чемодана, он давным-давно избавился, при первом же подвернувшемся случае, вышвырнув за борт). Николай долго смотрел вслед индоевропейцу, пока тот не смешался с толпой остальных беженцев. Он и в самом деле подозревал, что полученные от сотрудника компании BPM документы вряд ли обладают очень уж большой ценностью. Но, откровенно говоря, нисколько о том не жалел. Будучи, в душе, человеком добрым, Витковский и впрямь был рад тому, что сумел помочь хоть одному человеку вырваться из-под японской оккупации. И, возможно, спас тому жизнь. Да и, с другой стороны, Николай прекрасно понимал все подспудные мотивы, побудившие его недавнего попутчика к столь решительным действиям. Он и сам бы, ни за какие коврижки не захотел бы очутиться в немецком плену! Лучше смерть!
В отличие от простых пассажиров, Николай, наряду с находившимися на борту армейскими и флотскими чинами, прошел первичную проверку по упрощенному варианту. Портовые власти даже помогли ему связаться с советским консульством в Мельбурне. Добравшись туда, с пересадками, Витковский тотчас озаботился отправкой в Москву наиболее ценных, из добытых им материалов. Наряду с прочими, в пакет дипломатической почты попали и полученные от Пауля бумаги. До Союза путь им предстоял весьма неблизкий!
глава 6.
Письмо или посылка, отправленные из Австралии, могли попасть в СССР несколькими путями. Самым коротким, пожалуй, был маршрут через Индийский океан, Аравийское море, Иран, Каспийское море и, далее – через Баку или Астрахань. Таким же образом поступали в Союз и поставки по ленд-лизу из США и Великобритании. Два других маршрута – северный и дальневосточный, считались: один – слишком опасным, а другой – слишком протяженным. Возникновение же южного варианта стало возможным после ввода в Иран советских и британских войск в августе 1941 года. Красная армия заняла север страны до линии проходившей по рубежу Умну, Хайдарабад, Миандоаб, Зенджан, Казвин, Хорремабад, Баболь, Зираб, Семпан, Шахруд, Ашабад. Англичане же обосновались к югу от рубежа Ханакин, Керманшах, Курамабад, Машид-и-Сулейман, Хафт-Кель, Гахсерам, Рам-Хормоз, Бендер-Далам. Тегеран союзники контролировали совместно.
Осуществление подобной операции позволило быстро наладить перевозки из портов Персидского залива до побережья Каспийского моря по Трансиранской железной дороге, а также шоссе Зенджан-Тебриз. В счет поставок, со стороны союзников, шли танки, самолеты, автомобили, порох, продовольствие, высокооктановый бензин, каучук, химикаты, сталь, трубы, рельсы и так далее. Контролировать весь этот процесс предстояло новому послу в Иране Андрею Андреевичу Смирнову, направленному туда вскоре после начала Великой Отечественной войны. Перед отъездом, его лично принял сам товарищ Сталин. И даже проинструктировал, посоветовав прочесть Коран, произведения Фирдоуси, Хайяма, Саади и, вообще, ознакомиться с богатой историей Ирана. Это ли не показатель особого внимания, уделявшегося предстоящей миссии Смирнова? Да, уже тогда в планах советского руководства ближневосточным делам уделялось исключительно важное значение.
Впрочем, помимо поставок союзников, новому полпреду приходилось заниматься и иными вопросами. Одним из них являлась пресловутая история с пулеметным заводом в Тегеране. Ещё в сентябре 1941 года советское правительство предложило новому шаху Ирана Мохаммеду Реза Пехлеви использовать для нужд Красной армии ряд военных предприятий его страны. В том числе – и пулеметный завод, пока только находившийся в стадии строительства. По окончании работ и монтажа оборудования, на нем можно было выпускать по шесть легких и два тяжелых пулемета в день. Шах, в принципе, не возражал, поскольку на этот завод нацеливались ещё и англичане. Но те намеревались попросту демонтировать его и перевезти в Индию. Подобный вариант был для нового правителя Ирана совершенно неприемлемым. Советское же предложение позволяло не только оставить завод на территории страны, но и готовить на нём, в процессе работы, молодых специалистов. Однако вскоре Мохаммеда Резу ждал совершенно неожиданный удар.
В связи с быстрым продвижением немцев и утратой многих промышленных центров, и советская сторона начала настаивать на полном вывозе завода. Разумеется, донести эту неприятную новость до шаха, было поручено послу. Их встреча состоялась 8 марта 1942 года. Как и предполагалось, Мохаммед Реза отнесся к подобной инициативе без особого восторга.
– Продажа завода произведет неблагоприятное впечатление в стране, так как будут говорить, что союзники всё забирают
