Эсташ Черный Монах - Виталий Дмитриевич Гладкий
Английский флот, находившийся под командованием Хьюберта де Бурга, насчитывал, восемнадцать больших кораблей и два десятка галер и рыбачьих ботов. Большинство из них было снаряжено союзом Пяти портов. На флагмане кроме моряков разместились солдаты из гарнизона Дуврской крепости и два знатных рыцаря – Генри Траблвильский и Ричард Сьюард. Вторым по рангу, после Хьюберта де Бурга, был сеньор Ричард Фиц-Джон – племянник графа Уоррена, незаконнорожденный сын его сестры и короля Иоанна Безземельного.
Хотя французский флот численно превосходил английский, большую его часть составляли не боевые, а транспортные суда. Именно поэтому Эсташ не хотел лезть в драку, предпочитая сразу идти в Лондон. Это был самый верный ход. Но все испортил Робер де Куртенэ.
Когда флот вышел в открытом море, он заметил несколько кораблей, медленно двигавшихся со стороны Англии. Робер де Куртенэ, несмотря на энергичное сопротивление Черного Монаха, немедленно направил неф в их сторону, полагая, что захватить вражеские корабли будет нетрудно.
Это была фатальная ошибка. Совершив поворот через фордевинд, французский флагман столкнулся с кораблем Ричарда Фиц-Джона. В то же время Хьюберт де Бург, используя попутный ветер, нанес удар по арьергарду французского флота, разметал транспорты и захватил два корабля.
Сражение разгорелось на траверзе порта Сэндвич. На помощь Ричарду Фиц-Джону подошли еще три больших английских судна. Корабль Эсташа был окружен со всех сторон и отрезан от основных сил. Пришлось нефу в одиночку вступать в бой с четырьмя английскими кораблями.
Черный Монах и французские рыцари дрались, как львы, но силы были неравными. Англичане сначала осыпали французов тучей стрел, а затем стали бросать на борт французского судна горшки с негашеной известью, в результате чего палубу укрыли густые облака ядовитой пыли.
Против этого оружия люди Эсташа оказались бессильны. На их беду, ветер не благоприятствовал им, и известковая пыль ослепила французов.
Воспользовавшись этим, англичане перепрыгнули на борт корабля Эсташа и обрубили фалы. Ранульф Паганус разбросал толпу рыцарей и взял в плен Ральфа де ла Турнэля. Следом за Паганусом в бой вступили Теобальд Бланд и другие английские воины и моряки. Они с удовольствием перебили бы всех французских рыцарей, но представители английской знати не позволили им сделать это.
Эсташ сражался спиной к спине с Жоффруа.
– Похоже, брат, мы здорово влипли! – вскричал де Люси, заколов англичанина в простом доспехе.
– Что ж, повеселимся на прощанье… – процедил сквозь зубы Эсташ и мощным ударом меча отправил в небытие очередного своего противника.
В него словно вселился бес. Предчувствие близкой смерти добавило ему сил, и он рубился, как бешеный. Неожиданно что-то ударило ему в ногу, и он почувствовал сильную боль. С удивлением глянув вниз, Эсташ увидел торчащую из бедра стрелу. Знаменитые английские лучники продолжали сеять смерть среди команды нефа.
Эсташ сломал стрелу и со стоном вытащил ее из раны, благо она прошила ногу насквозь.
– Что случилось? – спросил Жоффруа.
– Я ранен…
– Дьявол! Драться можешь?
– Думаю, да…
Боль на время утихла. Черный Монах по-прежнему орудовал своим мечом с отчаянием обреченного. Но вот перед ним оказался английский рыцарь, закованный в латы. Их мечи столкнулись со звоном и скрежетом, и Эсташ с ужасом почувствовал, что силы покидают его. В какой-то момент он безвольно опустил руки, готовясь принять смертельный удар, но тут сбоку на англичанина налетел де Люси и его меч нашел незащищенное место в защитном облачении противника Эсташа.
– Ты истекаешь кровью! – крикнул Жоффруа.
Кровь и впрямь лилась из раны ручьем.
– Уходи! – Де Люси поддержал Эсташа, ноги которого начали подгибаться. – Тебе нужно перевязать рану! Уходи, я тебя прикрою!
– Прощай, мой верный друг, – тихо молвил Эсташ и поковылял к люку, который вел в трюм нефа.
Он не мог добраться до своей каюты, где у него хранилась мазь от ран, так как в той стороне шла ожесточенная схватка.
В трюме Эсташ нашел какую-то тряпку и туго перетянул ногу. Стало немного легче. Он попытался подняться по приставной лесенке на палубу, чтобы продолжить сражение, но силы окончательно покинули Черного Монаха; он на короткое время потерял сознание и грузно упал на какие-то мешки.
Бой затихал. Очнувшись от забытья, Эсташ услышал победные крики англичан и мольбы о помощи поверженных французов. Отчаяние вползло в душу скользким гадом, а вслед за ним пришел страх.
Он давно забыл, что это такое. Но теперь изрядно ослабевший Эсташ весь дрожал, словно в лихорадке, и его преследовала единственная мысль – где можно спрятаться. Трюм был плотно, почти доверху, заставлен большими тюками с воинским снаряжением, а также мешками и корзинами с провиантом, и все же Эсташ ухитрился найти между ними свободное пространство, где и притаился.
Неожиданно он ощутил шевеление, и перед ним появилась крыса. Она совершенно безбоязненно посмотрела на него, а затем не спеша нырнула в узкую щель между тюками. Эсташ невольно позавидовал этой напасти всех мореплавателей. Как бы ему хотелось сейчас превратиться в крохотного мышонка (да хоть в крысу, несмотря на то, что он терпеть их не мог) и забиться в какую-нибудь норку, да поглубже…
Эсташа нашел Ричард Сорейл, с которым Черному Монаху приходилось сражаться против французов. Он был еще той ищейкой. Сорейл словно знал, где прячется знаменитый пират. Бесцеремонно вытащив Черного Монаха на палубу, он бросил адмирала корсаров у ног Ричарда Фиц-Джона.
– Вот ты и попался, проклятый пират, – с удовлетворением сказал рыцарь. – У меня неожиданно возникла проблема – тебя повесить на рее или отрубить голову?
– Я готов заплатить выкуп, сеньор, – глухо молвил Эсташ.
– И во сколько же ты ценишь свою голову?
– Я дам десять тысяч марок… За себя и своих товарищей, оставшихся в живых.
По толпе рыцарей и солдат, которые окружили плененного предводителя французских корсаров, пронесся гул. Десять тысяч марок! Немыслимая сумма! Любой рыцарь мог откупиться за двадцатую ее часть, и это было бы много. К тому же все пираты были беспощадно истреблены, и Черный Монах это явно знал, а значит, такие огромные деньги он готов был заплатить за свое освобождение.
– Впечатляет… – Ричард Фиц-Джон несколько опешил.
– И еще – клянусь верой и правдой служить новому королю Англии.
– Ты предатель! – раздались возмущенные крики рыцарей. – Смерть тебе!
– Тогда и вы предатели! Все вы служили плохому королю и вынуждены были восстать
