Эсташ Черный Монах - Виталий Дмитриевич Гладкий
Двадцать девятого числа того же месяца в море были замечены паруса ста двадцати французских кораблей. Увидев их, англичане двинулись им навстречу в открытое море. Вистас из Ноэвиля, который командовал французским флотом, отдал приказ отступать. Англичане упорно преследовали вражеские корабли, но не смогли перехватить. Увидев, что неприятель не может их догнать, французы развернулись и поплыли к Дувру. Но англичане, увидев этот маневр, напали на арьергард флота, захватив несколько французских кораблей.
Черный Монах был вне себя от ярости.
– Как можно проиграть сражение, имея в распоряжении такую армаду?! – спрашивал он Жоффруа. – И как можно было поставить во главе флота этого сухопутного болвана Вистаса?! Трусливый пес!
– Его назначил Робер де Куртенэ, дядя Бланки Кастильской.
Черный Монах лишь застонал в ответ. С Робером де Куртенэ отношения у него не сложились с самого начала. Заносчивый вельможа в упор не замечал успехов пиратского флота, который зажал Дувр, словно железными клещами, и ни один английский корабль не мог прорвать блокаду крепости и порта. Мало того, вскоре Эсташу приказали убраться подальше от Дувра и патрулировать Ла-Манш. Что под этим подразумевалось, было понятно без лишних слов.
Согласно договору между Людовиком и Черным Монахом от пиратской добычи принцу полагалась четверть. Это очень не нравилось ни Эсташу, ни его капитанам. Но иного выхода не было – нужно подчиняться. Ведь покровительство наследника французского престола, а в перспективе английского короля стоит дорогого.
Конечно, команды пиратских кораблей воспрянули духом. Из-за военных действий в Дуврском проливе их кошельки изрядно отощали. И теперь патрулирование предоставляло им отличную возможность поправить свои дела.
Но Черный Монах хотел славы. И упрочнения своего положения среди французской знати. Ведь то, что он в свое время перешел на сторону короля Иоанна, не было забыто…
Неудачи не охладили пыл французов. В Кале началась подготовка новой экспедиции. Тем временем принц Людовик, отказавшись от осады Дувра, отступил в Лондон и там с нетерпением ожидал прибытия подкреплений из Франции. Что касается Эсташа, то он с помощью энергичной Бланки Кастильской, жены Людовика, которая лично попросила пиратского адмирала о помощи, начал собирать в Кале новое войско.
В ясный солнечный день двадцать четвертого августа, в праздник святого Варфоломея, французский флот с попутным ветром в очередной раз вышел из гавани Кале. Эсташ шел в авангарде на своем нефе, везя с собой деньги, который король Филипп-Август собрал для передачи своему сыну. Кроме того, на борту флагмана находилось много лошадей, провизия, камнеметная машина и различное военное снаряжение.
Все это сделало неф неповоротливым и тяжелым в ходу. А тут еще на голову Черного Монаха навязался Робер де Куртенэ, считавший себя начальником экспедиции. Эсташ скрипел зубами от ярости; ему хотелось послать вельможу ко всем чертям, но он был уже не тем порывистым, своенравным юнцом, которые доставлял массу хлопот престарелому Бодуэну Баскету. Теперь за его спиной незримо маячили Абаль и прелестная дочурка, и он обязан был думать об их будущем.
В последнее время Эсташу постоянно снился один и тот же сон в нескольких вариациях: он и Абаль находятся по разные стороны глубокого узкого ущелья, через которое переброшен мосток без перил. Он зовет Абаль, приглашает перейти на его сторону, но она неподвижна и молчалива, как статуя, лишь смотрит на Эсташа своими огромными черными глазами с непонятной тоской и тревогой.
Тогда он сам ступает на хлипкий мост, идет по нему к любимой, но она неожиданно начинает отдаляться, таять, словно корабль в тумане. Эсташ, забыв про осторожность, бросается ей вслед, мосток начинает раскачиваться, дощечки помоста рассыпаются, он с диким криком летит в пропасть… и просыпается. Весь дрожащий от ужаса и в холодном поту.
Бедолаге шипбою он доставлял много забот. Парень почти не спал по ночам, прислушиваясь к звукам, которые доносили из адмиральской каюты. И едва раздавался протяжный вопль Черного Монаха, похожий на крик чайки, он опрометью вскакивал в каюту, наливал полный кубок крепкого итальянского вина и подносил адмиралу. Лязгая зубами о край вместительного серебряного канфара, Эсташ выпивал его до дна и снова падал на постель.
Вино помогало успокоиться, но сон долго не шел, и только к утру Черный Монах впадал в странное забытье, похожее на бредовое состояние, после которого он просыпался весь измученный – будто бы и не спал, а всю ночь сражался с демонами, вселившимися в него. Именно такие приступы случались с ним в Толедо, когда исчезла Абаль.
Завтракая, Эсташ мучительно размышлял. Похоже, он поставил не на ту лошадь. Людовик никогда не станет правителем острова. Это уже стало понятно всем. Может, все-таки повиниться перед английской короной и наняться на службу к новому королю Генриху? Юный монарх гораздо талантливей и удачливей своего отца, Иоанна Безземельного. Да вот только примет ли он услуги перебежчика? К тому же принести столько бед Англии, как это умудрился сделать корсар Черный Монах, никто не смог.
Можно попытвться договориться, тем более что война Англии с Францией длится веками и не думает останавливаться. Доброму мечу всегда рады на одной и на другой стороне. А Генрих далеко неглупый мальчик. Пиратский флот Черного Монаха был бы для него просто счастливой находкой.
Рено де Даммартен, его кровный враг, находится в французской тюрьме, и уже не может ему навредить. Но вот Филипп д’Обиньи, будь он неладен… С ним Эсташ точно не поладит. А он в чести у короля Генриха; мало того, Филиппа поддерживает сам регент Уильям Маршал.
Увы, назад ходу нет…
В окружении Робера де Куртенэ находилась целая группа знатных особ: Ральф де ла Турнэль, Гийом де Бар-младший, Невело де Канль, сын бальи Арраса и другие – всего тридцать шесть рыцарей. Вторым кораблем командовал Микиус де Арн; третьим – Гийом, комендант замка Сен-Омер; четвертым – мэр Булони. Кроме этих четырех нефов, в экспедиции принимали участие еще шесть больших боевых коггов и около семидесяти судов и лодок, нагруженных провизией.
Черный Монах кожей ощущал недобрые взгляды рыцарей. Несмотря на то, что он не раз доказывал делом свою преданность королю Филиппу-Августу, окружение Робера де Куртенэ относилось к пиратскому адмиралу предвзято, с недоверием. А некоторые дворяне даже с презрением. Они считали, что Эсташ – выскочка и недостоин рыцарского
