История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства - Джон Джулиус Норвич
16
Василий II Болгаробойца
(976–1025)
Со смертью бездетного Иоанна Цимисхия освободилась дорога к власти для двух юных сыновей Романа II – восемнадцатилетнего Василия и шестнадцатилетнего Константина. Братья были совершенно разными. Константин не выказывал ни малейшего интереса к общественным делам, Василий впечатлял всех сообразительностью и неистощимой энергией. Он ни в коем случае не был интеллектуалом вроде Льва Мудрого или Константина Багрянородного и не имел склонности к учености или литературе. Лев и Константин подчеркивали свою власть ослепительной роскошью; Василий же урезал придворный церемониал до минимума и носил совершенно неподобающую императору повседневную одежду, к тому же не особенно чистую. Внешне он тоже не особо походил на отца или деда: низкорослый, крепко сбитый, с густой бородой и бледно-голубыми глазами. Рассказывают, что если он не сидел в седле, то внешность его была самой заурядной; и лишь верхом на коне он, будучи прекрасным наездником, производил нужное впечатление. Василий отличался от отца и образом жизни: Роман был сибаритом и сластолюбцем, Василий вел весьма аскетичную жизнь, был очень умерен в еде и питье и совершенно избегал женщин, став практически единственным византийским императором, который так и не женился.
Став старшим императором, он намеревался не только царствовать, но и править, а поскольку его брат с благодарностью снял с себя эту ответственность, управление страной не должно было представлять для него проблем. Однако на пути у него стояли два препятствия. Первым был его двоюродный дед и тезка, главный министр Василий. Прошло уже около тридцати лет с тех пор, как этот внебрачный сын Лакапина стал вторым человеком в государстве после императора, и он не собирался расставаться со своим положением без борьбы. Вторым препятствием был сам характер трона. Первые римские императоры получали власть, когда их провозглашала правителями армия; и, хотя принцип наследования уже давно стал общепринятым, он так и не превратился в закон. После того как меньше чем за шестьдесят лет власть трижды захватывали военачальники, этот принцип выглядел неубедительным, особенно в глазах анатолийской военной аристократии: императорской короной должны владеть зрелые мужчины, доказавшие свою силу в бою, а не зеленые юнцы, в пользу которых выступала лишь их родословная.
Таким образом, первые девять лет теоретически самодержавного правления Василия прошли в тени его грозного первого министра, а первые тринадцать он занимался защитой престола от притязаний двух военачальников, которые намеревались его отобрать. Одним из них был Варда Склир, доместик восточных войск, а вторым – Варда Фока, племянник императора Никифора, который потерпел поражение во время первого мятежа, но намеревался при первой же возможности затеять еще один бунт. Склир первым перешел к действиям. Через два месяца после смерти Иоанна его войска провозгласили его василевсом; к осени 977 года он выиграл две решающие битвы и получил поддержку южного флота; а еще через несколько месяцев, захватив Никею, приступил к осаде столицы с суши и с моря.
На море все решилось быстро: верный императору флот метрополии быстро разделался с кораблями мятежников. Однако ситуация на суше выглядела серьезной и могла бы такой и оставаться, если бы главный министр, к всеобщему удивлению, не поручил командование армией Варде Фоке. Едва ли можно было полагаться на верность Фоки больше, чем на верность самого Склира, – он ведь еще находился в ссылке на Хиосе. Однако какие бы мечты о власти он ни лелеял, ему все равно пришлось бы сначала иметь дело со Склиром.
Итак, Варда Фока сбросил монашеское одеяние, дал клятву верности и направился в свою ставку в каппадокийской Кесарии, где ему легко удалось собрать армию. Последовавшая гражданская война длилась почти три года. Во время последней битвы весной 979 года Варда Фока, увидев, что перевес не на его стороне, вызвал мятежника на поединок один на один. Склир отважно принял этот вызов – ведь Фока был настоящим великаном; последовал поединок, словно сошедший со страниц Илиады. Внезапно Склир наклонился вперед и без сознания упал на землю; из его головы лилась кровь. Несколько человек понесли его к ручью неподалеку, чтобы промыть рану; остальные бежали с поля битвы. Война закончилась.
По крайней мере, она прекратилась тогда, но власть Василия оставалась шаткой, поскольку оба его соперника были еще живы. Склир быстро оправился от удара в голову и бежал к сарацинам в Багдад, а Фока, ставший сильнее, чем когда-либо, вполне мог снова предъявить претензии на трон. Однако случилась столь необходимая императору передышка, давшая возможность подготовиться к выполнению предстоящих задач: ознакомиться с тонкостями работы армии, флота, церкви, монастырей и всех прочих государственных служб. В 985 году он был готов, и на его пути стоял лишь его тезка – двоюродный дед. Поначалу он был искренне привязан к молодому императору, но совершил ошибку, обращаясь с Василием как с ребенком, которым тот более не был. Василий, которому на каждом шагу мешали, знал, что от деда нужно избавиться. К счастью, для этого было множество оснований. Продажность главного министра была широко известна и принесла ему огромное богатство. Еще более серьезным оказался тот факт, что он состоял в тайной переписке с Вардой Фокой. Однажды утром жители столицы узнали, что самый опасный человек в империи был арестован и сослан, а его имущество конфисковано.
Наконец-то Василий стал хозяином в собственном доме. Однако не прошло и года, как империя столкнулась с новой угрозой: Самуил, самопровозглашенный царь Болгарии, вторгся в Фессалию. Нам мало известно о его происхождении. Его отец, комит[58] Николай, похоже, был правителем Западной Болгарии примерно во время вторжения Святослава, и после его смерти четверым его сыновьям досталось если не его положение, то по крайней мере его влияние. Эти молодые люди стали прирожденными лидерами восстания, которое разразилось вскоре после смерти Иоанна Цимисхия и превратилось в полномасштабную войну за независимость. Когда весть об этом дошла до Константинополя, пленный царь Борис сбежал вместе со своим братом Романом, чтобы присоединиться к повстанцам; однако на границе Бориса случайно убили собственные подданные, а Роман был евнухом и не мог претендовать на
