Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Равул привиделся нам! – тут же подхватила другая, – не было его здесь!
– Ну, вот и отлично, – кивнул головой патрикий и обратился к купцам-арабам, – итак, вы слышали, что собратья ваши повздорили да и закололи друг друга. Вряд ли вы можете, таким образом, упрекать великого князя, что он не спас их от смерти в своём дворце, позволив проникнуть в него убийце. Убийцы были, то правда. И вот они, лежат перед вами! Но как мог князь их не пригласить? Они ведь друзья султана! Разве не так?
Арабы растерянно поклонились. Один из них попросил у князя несколько слуг для доставки тел на Подворье. Князь дал приказ холопам, стоявшим подле, исполнить эту работу, и поспешил возвратиться в залу, где дожидалась его под охраной угров Роксана, не пожелавшая видеть трупы. Все сотрапезники Святослава, кроме арабов, Гийома и Калокира, последовали за ним. Холопы взяли убитых и понесли их за двери. Арабы двинулись было следом, но Калокир вдруг остановил их и произнёс:
– Скажите Аль-Кариби, что ему уж нечего делать в Киеве. Пусть немедленно убирается, если его не прельщает участь Джафара.
Купцы сейчас же ушли. Франк и Калокир остались вдвоём.
– А с чего ты взял, что Аль-Кариби сейчас в Киеве? – спросил первый.
– Купец, позвавший Джафара, заговорил при мне по-арабски, и это было ошибкой.
Тут Иоанн задумался.
– Я поеду, – сказал Гийом, будто прочитав его мысли, – Джафар был всего лишь пешкой в этой игре. Его место сразу займёт другой. Иди, подожди меня у конюшни.
Франк не любил приводить гостей в свои комнаты. Дожидаясь его в условленном месте, патрикий глядел на звёзды, которых после полуночи появилось на небе множество. И при этом он в первый раз за всю свою жизнь говорил самому себе, что только Господь мог создать подобное. Удивительной оказалась для Иоанна вся эта ночь, в которую выпал снег. Гийом прибежал через четверть часа. Лёгкие сапоги он сменил на более тёплые, пристегнул к ремню вместо сабли кривой сарацинский меч и надел коротенький полушубок. Из двух десятков своих коней он выбрал задумчивую степную кобылу буланой масти. Конюхи взнуздали и оседлали её в мгновение ока. Они подчинялись франку быстрее, чем Святославу. Гийом вёл лошадь на поводу до самых ворот. Иоанн шёл рядом. Когда пришла пора расставаться, он крепко обнял Гийома и повторил:
– Спасибо тебе, мой друг!
– Я делаю это отнюдь не ради тебя, а ради себя, – признался Гийом, – лучше бы я умер, чем стал терпеть жестокость и вероломство по отношению к женщине. К любой женщине.
– Понимаю. Ты в Херсонес поскачешь сейчас?
– Ну, да. Там оставлю лошадь знакомому торгашу и сниму каюту на корабле. Когда отыщу Мари, пришлю тебе весточку, не волнуйся.
Вдев ногу в стремя, Гийом поднялся в седло. Иоанн сказал ему на прощание:
– Можешь смело во всём доверять Рагнару, этериарху дворцовой гвардии. Он и его дружок, Никифор Эротик, часто проводят время в злачных местах. И Мари обычно крутится там же. Пожалуйста, не забудь про её дочурку! Ребёнка держат в заложниках.
– У меня хорошая память, – сказал Гийом, взяв уздечку. Затем он дал коню шпоры, и, чуть пригнувшись, поскакал вниз по склону горы. Калокир глядел ему вслед, пока белокурый франк не скрылся из виду. Потом патрикий опять направился во дворец.
Пир всё ещё продолжался, хоть многие из его участников разошлись. Роксану перенесли в спальню Святослава. Сам князь продолжал пить с воинами. Идя к нему вдоль столов, патрикий заметил вдруг за одним из них человека, лицо которого точно было ему знакомо. В начале пира взгляд Иоанна несколько раз касался этого воина – не особенно молодого, очень высокого, с благородным, умным лицом. На этом загадочном человеке был походный костюм военноначальника. Всякий раз Иоанн пытался припомнить, где и когда он мог с ним столкнуться, но его тут же кто-нибудь отвлекал, и он забывал о нём. Решив, наконец, избавить свой ум от лишней заботы, патрикий быстро приблизился к седовласому воину. Тот поднялся ему навстречу и склонил голову в знак приветствия.
– Мы встречались в Константинополе? – спросил Калокир по-гречески, ибо видел, что перед ним – ромей. Ответ прозвучал на этом же языке:
– О, нет, Иоанн! Мы много раз виделись в Херсонесе.
– А, в Херсонесе? – проговорил патрикий, наморщив лоб, – а как твоё имя?
– Ираклий Флавий, – с улыбкой ответил воин. Иоанн радостно просиял, досадуя на свою забывчивость.
– Чёрт возьми, конечно! Ираклий Флавий! Топарх, начальник трёх крепостей в Хазарских Климатах!
– Именно так, – подтвердил Ираклий и протянул патрикию руку. Иоанн крепко пожал её. Ему всегда нравился этот честный, смелый, бескомпромиссный служака, не обделённый ещё двумя замечательными чертами – скромностью и умом.
– Но зачем ты здесь? – спросил Калокир, выпуская руку топарха, – тебя прислал сюда василевс?
– Отнюдь. Я посмел явиться к архонту руссов без ведома василевса и Льва Мелентия, ибо дело, которое привело меня…
– Не присесть ли нам? – перебил патрикий.
– Да, разумеется.
Сев за стол, топарх и патрикий внимательно поглядели в глаза друг другу. И как раз тут в залу вошёл дружинник – молодой сотник, которого Святослав отослал куда-то в начале пира. Его лицо казалось взволнованным. Иоанн, вскочив и коротко извинившись перед Ираклием Флавием, поспешил вслед за этим сотником к Святославу. Тот пил за своим столом с четырьмя варягами. Дмитр, родственник Петра, прислуживал им, наливая в кубки вино. Другие болгары молча стояли рядом. Сотник, приблизившись, сообщил:
– Отыскал я, князь, зверолова, который может указать путь к пещере Сварога!
– К какой пещере? – переспросил Святослав, жестом приказав болгарину наливать.
– К той самой, возле которой Сновид встречается с духами!
Калокир за спиной дружинника побледнел. Дмитр наполнил кубок.
– И где же тот зверолов? – поинтересовался князь чуть более живым голосом.
– Я ему велел ждать внизу. Уж слишком он грязен!
– Лидула быстро ко мне, – потребовал Святослав, приложившись к кубку.
– Он крепко спит, – сказал Калокир, обойдя дружинника, – не проснётся.
– Ну, тогда зовите сюда Гийома! Или Ратмира.
– Ратмир ушёл к своей девке. Гийома я отослал.
Князь пришёл в такое недоумение, что поставил кубок на стол.
– Отослал? Куда?
– По важному делу, в Константинополь.
Громко икнув, Святослав захлопал глазами и повернулся сперва направо, затем – налево. Видимо, он пожелал узнать, что думают о таком ответе военачальники. Те молчали, ибо уж были слишком пьяны для того, чтоб думать.
– Как ты посмел? – опять поглядел князь на Иоанна, – и как осмелился он уехать без спросу?
Иоанн открыл было рот, чтоб дать объяснения, но вмешался сотник.
– Послушай, князь, – сказал он, – надо поспешить, не то мы опять упустим Сновида! Ежели некому повести дружину за ним – давай, что ли, я её поведу!
– Да, да, пускай он ведёт, – с трудом подал голос Сфенкал, который вдруг осознал, что Святослав может его заставить
