Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Кто ты такой? – спросил Иоанн, разрушив объятия незнакомца. Лицо последнего вытянулось.
– Я – Дмитр, племянник царя Петра! А это – мои друзья. Мы – камитопулы, враги ромеев! Мой друг и брат Святослав…
Этим разговор и закончился, потому что Гийом силой потащил Иоанна дальше, и тот не стал упираться. Заметив их приближение, все купцы-мусульмане, кроме Джафара, мгновенно вспомнили о каких-то срочных делах, и их след простыл за одну секунду.
Джафар пил крепкую брагу, помня о том, что употреблять вино пророк запретил. Он черпал её серебряным ковшиком из резной настольной кадушки. Патрикий расположился от него слева, а Гийом – справа. Оба приветливо поздоровались. Но сириец сперва доел кусок пирога, а затем обрадовался.
– Друзья мои! – вскрикнул он, круто повернувшись сначала к франку, затем – к царскому послу, – как я рад вас видеть! Здравствуй, патрикий. Я и не помню, когда мы с тобой встречались в последний раз! Года два назад?
– Мы тоже ужасно рады видеть тебя, Джафар, – сказал Иоанн, – как твои дела? Надеюсь, всё хорошо? Прибыли растут? Султан тобою доволен?
Лицо Джафара стало растерянным, но улыбка на нём осталась.
– Патрикий, мой повелитель меня ни разу не видел! И вряд ли слышал когда-нибудь обо мне. Ты мне придаёшь чересчур большое значение, уверяю!
– Да неужели? Слушай, Гийом! Ты ведь щепетилен до тошноты! Как мог ты принять подарок от человека, который пользуется такой скверной репутацией, что, будучи именитым купцом, не смеет показываться султану?
– Я не брезглив, – ответил Гийом, – брезгливость и щепетильность – разные вещи.
Торговец пригладил бороду, подчеркнув этим жестом обиду и сожаление. Но при этом он даже не удостоил Гийома взглядом. Он наблюдал за девушками.
– Джафар, ты на днях грозился уехать, – вновь обратился к нему патрикий, – что, твои планы переменились?
– Князь попросил меня не спешить, – прозвучал ответ.
– Напрасно ты выполнил его просьбу. Но я ещё не сказал ему, что убийцы ждали меня на сарацинском подворье. Этому есть свидетели. Князь ещё не поймал Сновида, который скажет под пыткой, кто заказал мятеж. Сновида ко мне притащат с часу на час, и я либо передам его Святославу, либо случайно убью. Я ведь очень вспыльчив! Это – единственный мой порок.
– Чего ж ты от меня хочешь? – спокойно спросил Джафар.
– Только одного. И моё желание для тебя не будет обременительным. Я хотел бы потолковать по душам с Равулом. Ты знаешь, кто это.
– Знаю, хотя мечтаю забыть. Но как я могу помочь тебе в этом деле?
– Джафар! Ослиные уши не украшают морду шакала. Назначь этому негодяю встречу и сообщи мне, когда и где она состоится.
– Боюсь, это невозможно, – пожал плечами сириец, – по двум причинам.
– Ого! Надеюсь, они весомы? В противном случае ты немедленно будешь схвачен.
Сделав глоток из ковша, Джафар отвечал:
– Да, они существенны. И весьма. Во-первых, Равул хитёр. Он ни на какую встречу не согласится, так как не сомневается, что ты взял меня на крючок. Вторая причина ещё более серьёзна. Он заблуждается. Я плевать хотел на твои приказы.
– И ты хорошо подумал? – приподнял бровь Калокир.
– Очень основательно, как всегда.
– Значит, ты считаешь, что князь не сможет язык развязать Сновиду?
– Думаю, нет – если ты, патрикий, завяжешь этот язык. А ты, несомненно, его завяжешь. Так же, как свой. Иначе тебе привезут голову Мари. Ты помнишь Мари?
Святослав схватил вдруг одну из девок, со всех сторон его окружавших, и весело усадил её к себе на колени. Она его обняла. Невысокий отрок, её дружок, вскочил и обнажил саблю. Другие отроки моментально его скрутили. Он вырывался, с яростью вызывая князя на бой. Святослав велел его вышвырнуть из дворца. Приказ был тут же исполнен. Роксана в этот момент также не скучала. С ней пили угрские князья и Сфенкал.
– Мари? – повторил патрикий, сжав под столом кулаки. Ему удалось заметно не побледнеть. Потом он вдруг встрепенулся вполне себе убедительно и слегка даже рассмеялся, – вспомнил! Конечно, точно! Как же я мог забыть? Да, Мари, Мари! Француженка, проститутка с белыми локонами. Я с нею неплохо проводил время в Константинополе. А к чему ты её приплёл?
– Как? Ты не влюбляешься в каждую проститутку, с которой спишь? – стукнул кулаком по столу Гийом. Но у купца не было никаких оснований сдавать позиции.
– Молодец, патрикий! Я восхищён твоим самообладанием. Боже правый! Услышать вдруг её имя, тут же увидеть в мыслях её саму – такую несчастную, но бесстрашную, с голубыми мечтательными глазами, и даже не измениться в лице? Внезапно узнать о том, что её прелестная голова в ближайшее время будет отделена от изящных плеч, и даже не вздрогнуть? Да ты герой!
– Ну, полно, Джафар, – перебил патрикий, – вино идёт не на пользу твоему разуму! Ты меня с кем-то путаешь.
– Нет. Я знаю, с кем говорю. Уж мне ли тебя не знать! На, возьми.
С этими словами купец достал из кармана тонкую прядь белокурых локонов, очевидно, вырванных с корнем. Когда Иоанн их взял, ему показалось, что на его собственную голову вдруг легла некая рука, избавиться от которой было немыслимо. Но она не делала ничего. Джафар продолжал:
– Да, представь себе, мои люди имеют к ней лёгкий доступ, хотя Рагнар тебе обещал за нею присматривать. Но она ведь шлюха! За шлюхою как присмотришь, не заперев её? У неё есть дочка. Забыл, патрикий? Она не в моих руках, слава богу, однако если Мари внезапно исчезнет – её ребёнка убьют, как и обещали. Прошу учесть, что я бы ребёнку зла причинять не стал.
– Какое мне дело? – проговорил Иоанн и крепко зажмурился, потому что невидимая рука, лежавшая на его затылке, стиснула пальцы. Он плохо владел собою. Неудивительно – столько выпить! Джафар насмешливо застонал.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил патрикий, убрав прядь волос в карман.
– Ты объяснишь князю… – начал Джафар, но тут же остановился. Он вдруг увидел, что в залу входит его собрат – купец из Магреба, не пожелавший пойти на пир. На его лице читалась тревога. Он огляделся по сторонам. Заметив Джафара, быстро пошёл к нему. Приблизившись, магребчанин кивнул патрикию и Гийому, после чего склонился к уху единоверца и торопливо заговорил по-арабски. Джафар, которому было известно, что Калокир этот язык знает, прервал торговца, поднялся и отошёл с ним в сторону. С полминуты поговорив, они возвратились.
– Прости, патрикий, – сказал Джафар, – я должен тебя оставить на некоторое время.
– Провались в ад, – спокойно напутствовал своего собеседника Иоанн, и оба купца покинули залу. Тут уж патрикий, пользуясь тем, что конец стола был безлюден, дал себе волю. Слёзы двумя ручьями хлынули по его щекам. Он закрыл лицо худыми руками и испустил рыдание.
– Тише, тише, – потряс его за плечо Гийом, быстро
