Эсташ Черный Монах - Виталий Дмитриевич Гладкий
– Хьюберт, ты уже знаешь, что Черный Монах – будь он проклят! – взял приступом Фолкстон и разграбил его?
– Да, мне сказали, – сдержанно ответил де Бург.
– Доколе он будет наносить своими действиями урон Англии?!
Вопрос был чисто риторическим, и Хьюберт промолчал. Но ответил сам король:
– До тех пор, пока им не займется вплотную кто-нибудь из наших опытных флотоводцев! И этим человеком будешь ты, мой верный Хью! Тебе хорошо известны все его хитрости и повадки, ты знаешь Черного Монаха в лицо. От тебя не спрятаться ему даже на дне морском!
– Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество… – Де Бург изобразил легкий поклон.
– Корабли для этой цели возьмешь в Дувре. Я уже подписал распоряжение. Я отдаю под твое командование еще и эскадру Филиппа д’Обинье. Уж он точно не успокоится, пока не сведет счеты с этим негодяем, Бичом Проливов!
– Несомненно…
Мысленно Хьюберт де Бург выругался, как простолюдин. К дьяволу Филиппа д’Обинье! Юстициарий слишком хорошо знал необузданный характер своего будущего подчиненного.
Но делать нечего – приказ короля…
Глава 19. Адмирал корсаров
Суббота, вполне чудесный день, если судить по погоде, началась с неприятностей. Примчался связной, который доложил, что на нефе «Террибле» происходит бунт.
Соблюдать порядок на корабле пиратов побуждала не честь (обычно она у них отсутствовала за ненадобностью), а жизненная необходимость. Жесткие правила, введенные Черным Монахом на кораблях пиратского флота, гарантировали поддержание дисциплины, потому как сдерживать в рамках отпетых головорезов – штука непростая. Стоит им почувствовать слабину, и тогда грянет бунт.
Правила эти были короткими и простыми, чтобы их мог понять и запомнить даже самый глупый человек. А если кто-то и не догонял, то ему быстренько разъясняли посредством вразумляющих тумаков.
За оскорбление товарища можно было схлопотать плетей, а за удар по лицу, тем более драку на корабле, полагалось сорок палок. Азартные игры в море запрещались. Но самым страшным преступлением считалось изнасилование женщины. В этом вопросе Черный Монах был беспощаден. За насилие полагалась смерть без лишних разговоров.
Эсташ сильно встревожился. Этот неф был прекрасно вооружен и обладал хорошими ходовыми качествами. В бою он всегда оправдывал свое название «Ужасный». И команда на нем поначалу была отменной – все старые, проверенные в многочисленных сражениях бойцы.
Но со временем часть экипажа «Террибля» пришлось отправить на усиление других кораблей пиратского флота, благо практически после каждого серьезного боя с англичанами удавалось захватить неповрежденными два-три судна, да и потери в морских баталиях никто не отменял.
Призы обычно выставлялись на продажу (пиратам требовались не только провиант и вино, а еще и вознаграждение за риск), но лучшие корабли включались в состав изрядно разросшегося флота адмирала Черного Монаха. Желающих примкнуть к пиратам хватало по обе стороны Дуврского пролива, но просоленных насквозь морских волков можно было пересчитать по пальцам.
Вот и приходилось набирать в экипажи кораблей разное отребье, непривычное к дисциплине; а она на пиратских кораблях соблюдалась жестко и неукоснительно.
– Готье! Собери свою абордажную команду! Вооружиться как для боя, – приказал Эсташ.
Дромон приказал долго жить. Он уже не плевался огнем, к тому же был слишком неповоротлив по сравнению с новыми кораблями, что в морском сражении смерти подобно. Эсташ долго не хотел с ним расставаться, но последний бой с флотом англичан, которым командовал его смертельный враг Филипп д’Обинье, едва не закончился трагически. Дромон не смог увернуться от камнеметных машин английского боевого когга, и только вовремя подоспевшая подмога спасла Черного Монаха от позорного плена и виселицы или от встречи с морскими божествами – на дне.
Филипп д’Обинье невзлюбил Эсташа сразу, едва их познакомили. Причиной тому послужило восхищение его пассии легендарным корсаром Черным Монахом, о котором менестрели уже начали слагать легенды, сравнивая с Робин Гудом.
Кое-что в этих песнопениях и впрямь было правдой – несмотря на свою жестокость к врагам, Эсташ сохранил в душе теплоту и сочувствие к простым, обездоленным людям. По крайней мере, так о нем говорили. Он был богат, как легендарный Крез, поэтому время от времени помогал вилланам, доведенным своими сеньорами до полной нищеты.
Конечно, его благотворительность происходила не только от щедрости широкой христианской натуры. С некоторого времени Черный Монах начал понимать, что молва – тоже оружие. Теперь он мог всегда заручиться поддержкой обездоленных вилланов и сервов, что сильно помогало действиям пиратского флота.
Уже несколько раз Эсташу благодаря этим добровольным помощникам удавалось избежать коварных ловушек, расставленных на него Хьюбертом де Бургом, которого пиратский адмирал опасался гораздо больше резкого, порывистого и нередко безрассудного Филиппа д’Обинье. Де Бург был умен, опытен и рассудителен.
Естественно, неприятие Филиппом д’Обинье пиратского адмирала не могло не вылиться в прямое столкновение. Эсташ уже забыл, какую причину для поединка нашел д’Обинье, но он состоялся.
Черный Монах, несмотря на свое дворянское происхождение, все же не был рыцарем в отличие от Филиппа д’Обинье, поэтому дрались они на мечах. Да и не мог Эсташ сесть на коня с копьем в руках хотя бы потому, что был моряком. Это понимал и судья поединка – рыцарь Ингелард д’Ати.
Филипп д’Обинье напрасно понадеялся на свою рыцарскую выучку. Конечно, она была превосходной, но не в случае с пиратским адмиралом, который постоянно пребывал в сражениях, в отличие от своего соперника. Эсташ не стал его убивать лишь по одной причине – д’Обинье ходил в любимчиках у короля Иоанна. После этого поединка лютей врага, чем Филипп, Черному Монаху было трудно найти.
Замаранная поражением в поединке с пиратом рыцарская честь Филиппа д’Обинье требовала достойного отмщения. Чем он и занимался в составе английского флота под общим командованием Хьюберта де Бурга, посланного королем Иоанном для поимки корсара-изменника Черного Монаха…
«Террибль» бурлил. Когда появился Черный Монах в сопровождении абордажной команды Большого Готье, пираты на некоторое время притихли, но, судя по выражениям их возбужденных лиц, они не испугались людей Эсташа, ведь численное преимущество было на стороне экипажа нефа.
– Чем вызвано ваше недовольство? – строго спросил Эсташ.
В толпе началось шевеление, и пираты вытолкнули наперед Стивена Трэйба и Шарля Малета. Похоже, этим двоим не очень хотелось предстать перед глазами грозного Черного Монаха, который был скор на расправу. Но Эсташ постарался не давать волю гневу, который распирал его
