Богдан Сушинский - На острие меча
Трактирщик шел к столу, широко разбросав руки, будто собирался заключать полковника в объятия. Все в тех же — некогда белой рубашке и вышитой, желтым по черному, венгерской жилетке; с той же розоватой плешиной через всю голову.
— Мыцык, что ты принес? Нет, я тебя, бездельник, спрашиваю, что ты поставил на стол гостя из Варшавы? Тебе же сказали: принести вина.
— А я что принес?
— Нет, ты, конечно, принес, иначе зачем бы я держал тебя здесь. Но ведь тебя просили принести… вина. Ты понял меня?
— Так оно будет то же самое, — недовольно пробормотал Мыцык, возвращаясь на кухню. И Гяуру показалось, что демонстративная нервозность слуги вызвана тем, что он ревнует его к дочери трактирщика, в которую сам безнадежно влюблен. — Только теперь уже — «для гостя из Варшавы».
— А я верил, пан полковник, что вы обязательно придете к Ялтуровичу… — не обращал на него внимания трактирщик. — Потому что вы уже побывали в нескольких трактирах города, но лучшего вина и лучшей еды, чем в трактире Ялтуровича…
— Брось, отец, — вдруг раздраженно остановила его словесный поток Руфина. — Будто не знаешь, что сейчас он будет спрашивать тебя об Ольгице. Об этой всевидящей слепой, которая такая же слепая, как я во сне зрячая.
— Да, об Ольгице? — сразу как-то потускнел Ялтурович.
— О ней, — замялся Гяур, не понимая, почему эта догадка вызвала у Руфины такой всплеск неприязни.
— Но что я, прошу прощения, могу добавить к тому, что уже давно рассказала бы о ней моя дочь Руфина? Заметив вас, я так и решил: «Если такому молодому полковнику нужен Ялтурович, то его дочь будет ему еще нужнее».
«Меня уже сватают», — понял Гяур. Дождался, когда Руфина уйдет, усадил трактирщика напротив себя и приказал:
— Рассказывайте. Все, что знаете об этой женщине.
— А что я знаю? — не понял тот.
— Намного больше, чем знают о ней все остальные в этом городе.
— Но все, что я знал, было, прошу прощения, сказано, когда Ольгица пророчествовала господину де Рошалю. Разве что добавлю, что она из графского рода Ольбрыхских.
— Так она все-таки графиня?!
— В роду ее, как говорят, были даже императоры. А вот графского титула ее, прошу прощения, лишили. То ли саму Ольгицу, то ли еще отца ее — но лишили. Кажется, за участие в заговоре. Она ведь, знаете, сама об этом не рассказывает. Это я так, из того, что достигло грешных ушей Ялтуровича.
— Ага, значит, она вовсе не нищенка?
— Э, князь-князь… Нищенками становятся куда проще, чем графинями. Это говорю я, старый еврей из Каменца.
— Почему же она живет в вашем городке? Она ведь явно нездешняя.
— Нездешняя. Но у нее теперь уже нет собственного имения. А в Каменце живет родственница. Правда, в последнее время они почему-то не мирятся, и Ольгице приходится ютиться в домике, который она недавно купила себе.
— В том, что за речкой?
— О, так вы уже знаете о нем.
— Я заметил, что бывшая графиня благоволит к вам. Сведите меня с госпожой Ольбрыхской.
— Неужели пан полковник хочет знать свою судьбу? Как знает ее теперь Сирко? Но, прошу прощения, скажите мне, старому Хаиму Ялтуровичу, зачем вам это? Лично я Ольгицу только об одном прошу — чтобы она никогда ни словом не обмолвилась о том, что меня ждет. Пусть об этом знает Бог. Зачем знать еще и мне, Ялтуровичу?
— Да не о своем будущем я собираюсь ее расспрашивать — о судьбе святого дела, ради которого прибыл сюда.
Ялтурович задумчиво проследил, как, усиленно виляя пухлыми бедрами, мимо них пронесла поднос с вином и едой Руфина; тяжело вздохнул о чем-то своем…
— Хорошо, я поговорю с Ольгицей. Я, конечно же, поговорю с ней. Хаим Ялтурович, прошу прощения, не любит давать советов. Даже самых мудрых. Однако вам совет я уже дал. И вы его слышали.
— Ой, да что ты с ним говоришь, отец? Ольгица, Ольгица!.. Какая Ольгица, если князь хочет слышать вовсе не об Ольгице, а об этой грязной цыганке Власте.
Ялтуровичу явно не понравилось вмешательство дочери в их разговор, но, Вместо того чтобы осадить ее, он только жалко улыбнулся и развел руками:
— А вы думаете, что в этом городке еврею-трактирщику так легко выдать замуж дочь? Даже когда у вас у самого будет дочь, вы этого не поймете. Потому что ваша дочь, прошу прощения, будет княжной и дочерью полковника, а моя… Впрочем… Ну а с бывшей графиней я поговорю, приходите в воскресенье. Они обязательно будут здесь. Обе.
К пище Гяур не притрагивался. Допил вино, рассчитался с трактирщиком и поднялся из-за стола.
— Я слышал, что вы никогда не бывали в Варшаве, господин Ялтурович. Не знаю, правда ли это.
— Можете считать, что из всего услышанного вами о благочестивом трактирщике Ялтуровиче только эта легенда и является правдой.
— Как только мне представится возможность отправиться туда, прошу присоединиться. Место в моем обозе найдется.
— Боже мой, и вы, полковник, вспомните при этом о Ялтуровиче?! Вы — добрый человек. Это я вам говорю, Хаим Ялтурович. — Он провел Гяура до двери, оглянулся, не слышат ли дочь или горожане, и вполголоса добавил: — Вот только я, прошу прощения, никогда не поеду туда. Не потому что с вами. Вообще ни с кем. И никогда.
— Странно. Почему вдруг столь решительно?!
— Можете смеяться над стариком Ялтуровичем — ибо кто только над ним в этом городе не посмеивается? — однако в Варшаву я действительно не поеду. Вот вы спросите сейчас Ялтуровича, есть ли у него мечта. И Хаим Ялтурович ответит вам: есть — побывать в Варшаве. Вы спросите, есть ли в трактире Ялтуровича самые желанные и дорогие гости. И Ялтурович ответит вам: есть. Это гости из Варшавы. Но вот я, прошу прощения, возьму и поеду с вами в эту самую Варшаву. И что я там увижу? Узкие грязные улицы? Несколько больших каменных домов и два-три костела? Так все это я в своей жизни уже видел. И окажется, что Варшава, прошу прощения, всего лишь самый обычный город — со своими базарами, площадями, нищими и виселицами. Так скажите мне, о чем после поездки в него, прошу прошения, будет мечтать старый трактирщик Ялтурович?
— Убедили, господин Ялтурович! — рассмеялся Гяур. — Теперь я ни за что не возьму вас с собой в этот вояж. Спасу вашу мечту.
* * *По дороге к полковому лагерю Гяур встретил Улича. Тот выглядел мрачным.
— Что случилось? — насторожился князь.
— Вас просил зайти комендант гарнизона. Я искал вас дома, однако…
— Однако дома меня не оказалось. А к коменданту гарнизона мы сейчас заедем. Все? Что тебя еще омрачает?
— У вашего дома я встретил эту нищенку…
— Слепую? Ольгицу? Ну, встретил, и что?
