Месть Богов - Сергей Анатольевич Шаповалов
Придворные молчали, приняв справедливость слов правителя.
– Бедный мой сын, – вздохнул лабарна, – пал жертвой нашей глупой самонадеянности. Никто без крови не отдаст власть чужеземцам, да еще в такой гордой и могущественной стране. – Лабарна поднял глаза и спросил: – Хемиша в Хаттусе?
– Здесь, Солнце наше, – ответил Фазарука. – Он приехал с обозом ячменя из Верхней страны.
– Зовите его, – с сожалением вздохнул лабарна. – Он смелый воин, преданный слуга, но мы не можем обходить законы Великой Хатти, даже если они слишком суровы. Я должен наложить на него проклятие.
Мешеди разыскали и привели Хемишу в тронный зал. Сановники встретили его сочувственными взглядами. Хемиша уже знал обо всем. Он был бледен, глаза потускнели от горя. Горец опустился на одно колено перед правителем и, надтреснутым голосом сказал:
– Мир тебе, солнце мое. Я пришел по твоему зову.
– Хранят тебя боги, отважный воин, – ответил лабарна. – Горе посетило нашу страну. Тебе про это известно?
– Да, повелитель.
– Мой сын мертв. Твой сын Улия и младший брат Танри не уберегли его от гибели. Пусть они погибли, как герои, но смертью не искупить вину. Они не выполнили возложенную на них ответственность – не уберегли сына из правящего дома. Их могут простить только Боги. Отрекаешься ли ты от них?
– Нет! – решительно ответил Хемиша.
– Тогда я должен наложить на тебя проклятье. Все, даже Боги понимают, что в том нет твоей вины. Твой сын и твой брат никогда не были трусами и предателями. Но ни один лабарна, пусть даже самый великий, не может нарушать священных законов.
Над залом нависла давящая тишина. Никто не смел, даже дышать. Хемиша оставался стоять на одном колене, опустив глаза в пол. Суппилулиума медленно тяжело поднялся, коснулся золотым калмусом головы горца и мрачно воскликнул:
– Будь проклят!
– Аха! – неуверенно, почти шепотом поддержали его сановники.
После того, как Хемишу прокляли, он целые сутки лежал на животе перед входом в храм Бога Грозы. Жители, приходившие в храм, переступали через него. Каменная плита под его головой намокла от слез. Но то были не слезы обиды, – он оплакивал своего сына и брата, которых он уже никогда не увидит. Мир опустел еще на две жизни. Сколько потерь в судьбе Хемиши! Скольких уже дорогих и близких друзей он схоронил! Но эти две потери – особенно тяжелые.
Так он и лежал, рыдая, на глазах у всей Хаттусы. Весь город знал, что телепурий проклят, но никто не осмелился кинуть в него камень, как это обычно делают с проклятыми, наступить на распростертое тело или плюнуть в его сторону. Даже перешагивать старались осторожно. Нищие калеки, вечно вертевшиеся возле храма, и выпрашивающие подаяния, пытались, скрытно от жрецов, накормить воина лепешками и напоить водой. Но Хемиша отказывался от пищи.
Поздно ночью, когда мир окутала непроглядная темнота, а звезды разгорались, словно светильники перед ликами Богов, кантикини подняли Хемишу с земли, умыли и сказали, что он может идти.
Хемиша повел своего боевого коня к Львиным воротам. Он решил не задерживаться в Хаттусе, не смотря на ночь. Конь льнул к хозяину, как будто понимал его горе. Хемиша обнял за шею верного друга. Слез уже не было.
Сзади послышались торопливые шаги.
– Отец! – подбежал Барбиша. – Прости, отец, – рыдая, произнес юноша. – Я не смог придти раньше. Суппилулиума не отпускал меня из халентувы целый день.
Хемиша погладил сына по голове.
– Тебе не надо было приходить, – сказал он, как можно ровнее, но голос прозвучал фальшиво. – К проклятому нельзя прикасаться, пока он лежит перед храмом, иначе Боги накажут.
– Я знаю, – утерев слезы, ответил Барбиша.
– Твоего брата больше нет с нами. Он пирует с Еникеем. Ты должен занять его место. После моей кончины тебе предстоит возглавить союз племен Хауси. Еще ты должен взять в жены овдовевшую Асмуникал. У Улии родился сын – продолжатель нашего рода. Первенец не должен оставаться без отца.
– Но, отец! – Барбиша выпрямился. В глазах его горело возмущение. – Я не в силах так поступить. – Он, вдруг, вспомнил слова, которые у него вырвались, когда они вместе с Улией воровали Асмуникал. Барбиша, глупо пошутил, что с удовольствием возьмет в жены девушку, если Улия погибнет. Боги! Какой грех! – Я не смогу, – повторил он.
– Сможешь, – безразличным тоном сказал Хемиша. – И от брата отречься сможешь, если не хочешь навлечь позор на весь наш род.
– Но почему ты так уверен, что Улия мертв? – возмутился Барбиша. – Может, он в неволе или ранен. Никто же толком ничего не знает.
– Теперь, лучше бы он был мертв, – тяжело вздохнул Хемиша. – Только в одном случае Улия сможет вернуться на родину: если привезет с собой голову и правую руку убийцы Зананзы. Возвращайся в Халентуву. Пусть Боги будут к тебе более благосклонны, чем ко мне, – попрощался Хемиша и запрыгнул на коня.
Копыта гулко застучали по каменным плитам.
– Хемиша! – Его нагнал Фазарука. Одной рукой он правил колесницей, в другой держал чадящий факел.
– Мир тебе, Фазарука. С какими вестями спешишь? – без особой радости спросил горец.
– Лабарна не снимает с тебя никаких заслуг. Ты остаешься в прежней должности телепурия Верхней страны. Твой сын Барбиша останется среди сыновей дворца, пока его не призовут на место верховного вождя племен Хауси. Он, так же, унаследует все твои должности.
– Передай справедливому лабарне Суппилулиуме мою искреннюю благодарность и долгих лет счастья.
– Я очень сожалею о гибели Улии и Танри, – вздохнул Фазарука, пытаясь хоть немного утешить друга. – Улия был дерзким и смелым. Он стал бы знаменитым воином. А Танри поднялся бы выше многих своих учителей и снискал бы себе славу величайшего кантикини.
– Воля Богов. Бог Грозы забрал Старшего кантикини, значит он нужнее на небе, чем на земле. А Улия – воин – человек, у которого черная птица смерти всегда сидит на плече. Вот она и унесла его. Но у меня еще подрастают четверо сыновей, такие же бесстрашные.
Они распрощались. Когда Хемиша проезжал Львиные ворота, стражники, как раз впускали в город одинокого всадника. Проезжая мимо, Хемиша, в отблеске факелов, разглядел усталое юношеское лицо, дорогой чужеземный плащ. Путник, вдруг, резко остановил коня и радостно с изумлением воскликнул:
– Смелый воин, неужели я тебя снова встретил! Откуда ты здесь?
– Ты меня с кем-то спутал, – Хемиша с недоумением поглядел на странника. – Мы с тобой не встречались.
У того выражение радости сменилось на горькое
