Поль Феваль - Горбун
– Как интересно! – воскликнула я. – В закатных лучах все выглядит так удивительно. Например, сейчас вон на той вершине мне показались две неподвижные, словно высеченные из красноватого камня человеческие фигуры!
Анри резко повернул голову в указанном мной направлении.
– Я ничего не вижу, – произнес он.
– Их уже там нет, – сказала Флора.
– Значит там действительно только что находились два человека? – спросил Анри.
Я тоже не на шутку встревожилась, а последовавший ответ Флоры лишь подлил масла в огонь.
– Не два, – сказала она. – Самое малое, человек десять.
– С ружьями?
– С ружьями.
– Может быть – твои собратья?
– Нет. Не они. Это точно.
– И давно ты их заметила?
– Первый раз еще вчера утром.
Анри посмотрел на Флору с недоверием. Не скрою, что даже я в тот момент почувствовала к подруге неприятное подозрение. Почему она сразу нас не предупредила о том, что заметила неизвестных?
– Я решила, что это такие же путники, как мы, – словно отвечая на наши мысли пояснила Флора. – Они движутся по старой дороге. Там можно встретить много пеших и конных идальго. Это хорошо известный старый путь на запад. Мы же едем по-новому более трудному пути, огибающему Баладрон с юга. С той дороги не возможно попасть на нашу. Правда есть одно место, где оба пути сходятся. Это de los paso Rapadores, но оно находится далеко, – в нескольких лье дальше того места, где сейчас должны стоять табором мои собратья гитаны.
Эти слова Флоры произнесла настолько уверенно и спокойно, что наша подозрительность на ее счет рассеялась, как тучи недавно пронесшейся грозы.
И, действительно, сколько мы не продвигались дальше, встревожившие нас человеческие силуэты больше не попадались. Насколько хватало глаз, простирались пустынные скалы. Было тихо, лишь под ветром шелестели кроны старых буков».
Глава 4. Флора – чародейка
Наступила ночь. Нас больше не тревожили мысли о неизвестных вооруженных путешественниках, так как две дороги разделялись непреодолимыми скалами и ущельями. Главной заботой сделался наш старенький подслеповатый мул, который то и дело оступался и спотыкался на мокрых ухабах.
Уже с полчаса мы двигались по узкой дороге, зажатой высокими грядами скал, закрывавшими с обеих сторон горизонт. После недавно прошедшего ливня по обочинам шумели дождевые ручьи. Юго-западный ветер разогнал тучи, и ночное небо после грозы казалось чистой звездной картой, освещенной мягким лунным светом. Внезапный радостный крик Флоры оповестил, что путь подошел к концу. Преодолев еще шагов десять крутого подъема, мы остановились на перевале. Сжимавшие дорогу скалы здесь круто обрывались, образуя множество выступов. Дальше дорога начинала опускаться, пересекая довольно просторную долину, окруженную отрогами и валунами. Отдельные пики и большие камни кое где возвышались и на поверхности самой долины. Это место по-испански зовется Taza del diabbillo, (чаша дьяволенка). Оно расположено в самом центре горного массива Балладрон. По соседству вздымаются его три главные склоненные в сторону Эскуриала вершины. С высоты перевала Taza del diabbillo показалась нам бездонной пропастью, результат причудливой игры лунных лучей. С противоположной стороны долины прямо напротив того места, где находились мы, брало начало новое ущелье, похожее на то, что мы недавно преодолели. Возле одинокого утеса на дне котловины горел костер. Вокруг него сидели гитаны; – мужчины и женщины. На их худых резко очерченных лицах дрожали отсветы живого огня и тусклых бликов отражавшихся от мокрых стен утеса.
Едва мы достигли прервала, как они нас заметили. Эти дикари обладают отменными слухом и зрением, а, кроме того, наделены каким-то особым для многих непонятным чутьем. Они не прерывали своей оживленной беседы у огня, курили трубки и пили вино. Но от общей группы отделились две тени и направились в разные стороны. Через несколько секунд Флора указала в темноту туда, где она расслышала шорох пробиравшихся ползком дозорных.
Флора внезапно испустила пронзительный гортанный возглас, похожий на крик птицы. Дозорные остановились. Флора повторила крик и несколько мгновений спустя мы увидели как разведчики спокойно вернулись на свои места у костра. Мы спешились и, ведя мула за уздечку, направились к костру. Идти пришлось дольше, чем поначалу казалось. Горный пейзаж искажает ощущение расстояний.
Когда до огня оставалось шагов двадцать, из группы сидевших поднялся огромный смуглый бородатый детина, державший ружье с укороченным стволом. Он произнес на неизвестном наречии какую-то короткую фразу, и Флора ему, что то на том же языке ответила. После чего, перейдя на испанский, здоровяк сказал:
– Добро пожаловать! Отведайте нашего хлеба и соли. Мы встречаем вас как гостей, потому, что вы пришли с нашей сестрой.
Тут же подбежал мальчик лет пяти, который, ловко ухватив уздечку нашего мула, увел его куда-то за утес.
Община испанских гитанов, как впрочем, и другие полулегальные группы, населяющие европейские государства, пользуются репутацией исключительного гостеприимства. Большей частью отчаянные разбойники, они умеют уважать своих гостей. Если в таборе вам предложили хлеб и соль, значит опасаться нечего. По крайней мере, таково распространенное убеждение. Мы без робости подошли к костру. Раздались приветственные восклицания. Флора приблизилась к бородатому великану, (он был предводителем общины), и, наклонившись, поцеловала его в правое колено. Предводитель торжественно опустил огромную ладонь на ее голову, после этого наполнил большой деревянный ковш красным вином и со множеством церемониальных жестов преподнес его Анри. Анри в знак благодарности прижал руку к сердцу и галантно поклонился. Потом он присел на камень и, взяв ковш обеими руками, залпом его осушил. Хозяева табора обступили нас, сузив круг. В его середине рядом с нами начала петь и танцевать молодая гитана. Стоявшие в кругу подпевали, притопывали и стучали в бубны. Широкий цветастый платок танцевавшей, будто выполняя колдовской ритуал, летал над самым огнем, из-за быстрого движения не успевая воспламениться. Так продолжалось минут десять. Внезапно раздался непривычно хриплый голос Анри:
– Негодяи! – воскликнул он. – Чем вы меня напоили?
Он хотел встать. Но ноги его подкосились, и он грузно опустился на землю. Увидев это, я обмерла. Мне показалось, что мое сердце остановилось. Я увидела, как мой друг сжимал и расслаблял кулаки, сгибал ноги, изо всех сил сопротивляясь внезапно завладевшей им сонливости. Но через несколько мгновений веки его опустились, и он неподвижно вытянулся на земле. Танцовщица исчезла. Мужчины и женщины молча расселись на свои места у огня. За их спинами, откуда-то возникли пять или шесть мужских фигур в серых плащах. Их лица скрывали низко натянутые широкополые шляпы. Это были не гитаны. Когда я увидела моего друга Анри, неподвижно застывшего на земле, я стала молить Бога о смерти. Один из одетых в плащи бросил к ногам предводителя увесистый кошелек с золотом.
