Кристиан Жак - Война корон
На месте Камоса он воспользовался бы этой благоприятнейшей возможностью и повел бы в бой свои барки. Но юнец неопытен, неумен, к тому же несколько побед наверняка вскружили ему голову, так что он и остатков разума лишился. У Яххотеп врожденный изъян: она женщина, а стало быть, ничего не смыслит в военном деле. Трусиха станет уговаривать сына, чтоб тот подождал, подумал, и так уже много городов взяли, не то гиксосы, чего доброго, все назад отберут.
Вода прибывала стремительно.
— Давно Нил не разливался так царственно, — радовался флотоводец Хонсухотеп.
— Еще бы не царственно! — подхватил Афганец, недавно выслушавший донесения лазутчиков. — Приказал Нил Яннасу отступать со всеми колесницами, и негодяй послушался.
— Немедленно на барки, — приказал Камос.
— Государь, подожди денечек, ну, пожалуйста! — взмолился Усач. — Позволь переговорить с теми, кто нас поддерживает в Мемфисе! Если горожане будут на нашей стороне, Яннаса ждет немало неожиданностей.
— Слишком опасно! А вдруг вас схватят?
— Мы с Афганцем проберемся туда незаметней мыши.
Камос вопросительно посмотрел на мать, та кивнула.
— Завтра на восходе наши барки причалят в гавани Мемфиса. Готовьтесь к встрече, сделайте все возможное!
Усач любил Мемфис больше других городов. Прежняя столица с достоинством и величием переносила тяжкие испытания. Фараоны древности обнесли город белыми стенами и воздвигли множество храмов, к несчастью, теперь сожженных гиксосами. Впрочем, любоваться Мемфисом Усачу было некогда. Согнувшись в три погибели, он тащил на спине огромный кувшин с питьевой водой. У ворот двух водоносов остановили стражники.
— Стой! Кто идет?
— Мы крестьяне. Воин в черном приказал нам пополнить запасы воды в казармах. Нил разлился, так что пить из него нельзя.
— Проходи!
Ополоумевшие гиксосы сновали по улицам взад и вперед Видимо, военачальники гоняли их почем зря, не зная, что предпринять, коль скоро колесницы отступили и первоначальный план провалился.
Водоносы направились к развалинам храма Птаха.
Здесь ютились бедняки и среди них, должно быть, кто-то из прежних товарищей Усача и Афганца.
Они свернули в узкую безлюдную улочку, подошли к знакомому дому. Послышался лай. Они сразу узнали условный сигнал, который подавал заговорщикам умный пес.
Водоносы опустили наземь кувшины и распахнули залатанные одежды, показывая, что оружия у них нет.
— Это мы! Неужели не помните? Или нас и узнать нельзя? — возмутился Афганец.
В ответ гробовое молчание. Всякий почувствовал бы угрозу и убежал, но друзья стояли как вкопанные.
— Эй, вы, там! У нас времени в обрез. Пора приниматься за гиксосов!
Лезвие кинжала пощекотало Афганцу бок.
— Молодец, малыш. Подкрался ты незаметно, но не на того напал.
Приемом, усвоенным в Бени Хасане, он схватил мальчишку за ногу, повалил, больно заломил руку и отобрал кинжал.
— Хочешь стать воином, малыш, учись и упражняйся!
Из дома вышли пятеро мужчин. Среди них жрец Птаха, скрывающийся от гиксосов.
— Я их узнал! Это они подняли нас на борьбу с захватчиками. Мы думали, вас убили.
— Нас не убили, нас наградили. И не кто-нибудь, а сама царица Яххотеп. Завтра на заре египтяне дадут в Мемфисе бой гиксосам. Вы нас поддержите?
— Борцов в городе мало, большинство казнили.
— Какая разница, мало вас или много? — рассердился Усач. — Отомстим за казненных! Разделаетесь со стражей и подожжете корабли гиксосов, понятно? С остальными разберутся освободители Египта.
— Все жители города встанут против гиксосов! — горячился мальчик. — Я их немедленно оповещу. Вот увидите, все до единого!
Флотоводцу Яннасу не спалось.
Ему снилось, будто городская пристань и все корабли охвачены пламенем. Ворочаясь с боку на бок, он обдумывал необходимые меры предосторожности и заснул лишь под утро.
Его разбудил запах гари. Он вскочил как ошпаренный.
Подбежал к окну и увидел, что в гавани действительно бушует пожар.
Тут влетел помощник Яннаса.
— Флотоводец! Египтяне внезапно атаковали! Им удалось прорваться к городу.
— А фараончик и его матушка не так глупы, как я полагал! — покачал головой Яннас. — Все по местам! Готовься к бою!
— Мемфис горит. Жители беснуются. Все взбунтовались!
— В городе бунт, так и есть. Пусть бунтовщиками займется стража, у меня есть дела поважней!
Яннас мгновенно сообразил, что все преимущества на стороне египтян.
Благодаря разливу Нила барки смогут подплыть прямо к стенам города. Таким образом, яростные защитники Мемфиса станут прекрасной мишенью для египетских лучников.
Яхмес, сын Абаны, самый меткий из метких, сеял панику во вражеских рядах, убивая военачальников.
Когда градоправитель Эмхеб вместе со своими воинами высадился на крепостную стену, гиксосы дрогнули.
Воодушевленные, разгоряченные боем египтяне теснили врага со всех сторон. Горожане убивали стражников кирками, киянками, палками — всем, что под руку подвернется. Усачу и Афганцу удалось пробудить в них воинственный дух.
Семь тысяч воинов, не уступавших в храбрости фараону Камосу, обрушились на гиксосов.
— А нубийцев все нет как нет? — с горечью осведомился Яннас у своего помощника.
— Даже вестей не шлют.
— Великолепный план правителя провалился с треском. Отстоять Мемфис мы не сможем. Нужно спасать людей из этого осиного гнезда!
Флотоводец Яннас отступал впервые в жизни. Ничего не поделаешь, он был связан по рукам и ногам дурацким приказом, к тому же обстоятельства сложились на редкость неудачно. Продолжать бой при такой ситуации — безумие!
Оставив небольшой отряд смертников прикрывать отступление, Яннас увел гиксосов на северо-восток, где погрузил воинов, лошадей и колесницы на корабли и поспешно поплыл к Аварису.
Он сделал все что мог. Сберег свое войско. Да, он сдал противнику крупный город и не нанес значительного урона. Да, египтяне красиво одержали победу. Все равно решающее сражение впереди.
Камос собственноручно прикончил последнего гиксоса, который, выполняя приказ Яннаса, стойко держался до конца.
Победа ошеломила египтян.
Столица Старого царства наконец-то свободна!
В городе не осталось ни одного стражника! От радости горожане пели и танцевали на улицах. Старики плакали от счастья. Ребятишки смеялись. Из темниц выпустили узников. Лекари, с Кошечкой во главе, облегчали страдания раненых. Чернокожая красавица свято исполняла свой долг и требовала того же от помощников.
